Наследник рода Ривас - Ск Св

Лошади давно успокоились и мы уже двигались дальше, а я всё ещё переваривал рассказ Эшли. Вот и прорывы Хаоса, которых мне не хватало для составления непротиворечивой картины произошедшего на Грани. Теперь всё получалось довольно логично. Если предположить, что Земля в паре Земля - Грань, является ведущим, полноценным субъектом, а Грань - всего лишь её отражением, не обладающим самостоятельностью целой планеты, этаким громадным "карманом" пространства, тогда прорыв Хаоса на Грань и не сможет полностью прервать сообщение между Землёй и Гранью. На самой Грани Хаос также не может одержать победу над Порядком, поскольку часть того, за что он цепляется на Грани, на самой Грани не существует, там всего лишь отражение реальности Земли. И будучи изменяема Хаосом, всё равно восстанавливается по образу и подобию. Ну а катаклизмы - локальные прорывы Хаоса в тех местах, где ему удаётся зацепиться за что-то реально существующее на Грани.

Глава 36

Из маркизатства я попросту сбежал на второй день после ритуала. Сбежал явно вовремя, поскольку уже подъезжая к замку Тодт получил вызов от тётушки Жаннетт, которая намеревалась посетить меня и была очень "разочарована" тем, что я уже уехал.

По приезду я сразу же "нарвался" на день рождения Греты. Как хорошо, что после конфуза с подарком для Марии я всегда вожу с собой несколько запасных артефактов, которые могут выступать подарками. Грете, после некоторого раздумья, вручил "антишпионский" артефакт в виде стрекозы.

Неделя в замке пролетела абсолютно незаметно для меня и вот пришла пора собираться в Бритстан. Одного меня моя "свита", явно "заразившаяся" от меня недоверием к этой стране, отпускать решительно не желала. Поэтому они кинули жребий и в Лондон мы прибыли втроём: я, Генрих и Екатерина. В принципе, если бы они спросили моего мнения о желаемых попутчиках, я бы выбрал тех же самых людей. Мудрая не по годам Екатерина, которая из-за своего происхождения и нейтралитета Люксембурга в последней войне, остаётся в Бритстане желанным гостем и Генрих - один из сильнейших учеников своего курса в известной "боевой" школе.

Мой лондонский особняк представлял из себя трёхэтажное кирпичное здание, покрытое штукатуркой белого, голубого и розового цветов. Очевидно, что так реализовывался вкус Елены, моей матери, которая по воспоминаниям, предпочитала именно эти цвета в своих нарядах. Дом был окружён кованной решёткой. За домом, как я знал, находился небольшой участок. Близость дома к улице мне не понравилась.

На крыльце нас ожидал уже знакомый мне управляющий, родовитый Вильям де-Брандо и несколько лакеев. Двери дома распахнулись, как только я приблизился. Судя по замешательству слуг, это уже работа местного домового. Про него на настоящий момент я знал только имя - Иваныч.

Прислуга, выстроившаяся холле дома, приветствовала нас. Управляющий представил мне мажордома, которым, к моему удивлению, оказался дворянин, хоть и неодарённый, кастеляна и повара, а также тех слуг, которые будут приставлены лично к каждому из гостей. После этого мы разошлись по своим комнатам до обеда. Тётушка Жаннетт, кстати, проявила несвойственную ей обычно тактичность и не стала претендовать на размещение в лондонском доме Ривас. После окончания представлений, мы разошлись по своим комнатам.

Не знаю, чем до обеда занимались остальные, а я решил прежде всего поговорить с домовым. Иваныч оказался высотой сантиметров тридцать, из которых не меньше половины приходилось на голову, с очень тоненьким телом и тонкими руками и ногами. Весь покрыт плотной и очень короткой шерстью. Про себя я отметил, что он находится на ещё более низкой ступени, чем Степаныч.

Поговорили мы хорошо. Единственное, Иваныч терпеть не мог Кузьмича, чуть ли не плевался, услышав это имя. В чём-то я его даже мог понять: Кузьмич действительно очень уж любит покрасоваться своими достижениями, а они на самом деле, больше не его заслуга, а его удача - не попади он в родовой замок первородной семьи и не видать ему такого роста.

Иваныч открыл мне множество секретов домовых и в частности, много нового о знаке, его функциях и возможностях для меня, о которых хитрый Кузьмич "забыл" мне рассказать. Под конец разговора я увидел, что домовой что-то мнётся:

- Что ещё, Иваныч?

- Да рано ещё об етом говорить.

- Ну я же вижу, что тебя это мучает. Давай, выкладывай.

- А ты нас со Степанычем в подручные Кузьмичу загнать хочешь?

- Почему "хочу"? Я так понимаю, что это неизбежно, если на вас тоже мой знак появится?

Иваныч ощутимо расслабился:

- Так да не так. Одно дело - слушать старшего, который куды выше тебя самого стоит, и совсем другое - на побегушках быть.

- Не переживай, Иваныч. На побегушки я тебя точно не отправлю.

- Вот за это спасибо. Уж какой камень с души у меня ты снял!

***

Как оказалось, для посещения Аскота существовало два варианта: иметь дом прямо там или каждый день путешествовать из Лондона порталом. Мы выбрали второй вариант, тётушка Жаннетт - первый. Про себя я восхитился её хитрости - объяснение тому, почему мы при таких хороших отношениях, которые демонстрируем, проживаем отдельно, вышло абсолютно понятное и естественное.

Уже в первый же вечер я торжественно объявил своим спутникам:

- Приношу вам и всем остальным свои глубочайшие извинения.

- ?!? - От обоих

- Вы были правы, а я неправ. Вы действительно сильно мне помогаете.

- Чем?! - А вот это не выдержал Генрих.

- Имея спутников, мне гораздо проще "отбрыкиваться" и от нежелательных знакомств и от близкого общения с теми, от знакомства с кем отказаться не получается. - Я нисколько не кривил душой. Количество визитёров, которые побывали в нашей ложе за сегодня, я мог сравнить только с количеством участников берлинского королевского "пробега". И не будь со мной Екатерины и Генриха, мне бы по-любому смогли навязать "сопровождение, достойное будущего главы первородного дома". А так удалось отделаться формальными обязательствами нанести ответные визиты тут же, в Аскоте. Чем мы и занимались потом всю неделю.

Скачки проводились не только на лошадях, но и на больших птицах, типа страусов, и на волках, и даже на гиппогрифах и грифонах. Кроме собственно скачек проводились соревнования по экстерьеру, выездке, дрессировке, аукцион ездовых животных, соревнования по конному поло. Также в программе были вечера, причём каждый вечер организовывался разными группами людей и за то, чей вечер будет признан наилучшим, тоже велась нешуточная борьба.

Ну и конечно же нельзя не упомянуть вездесущих букмекеров! Казалось, они были везде и их математические способности поражали. Кроме математических способностей букмекеры выделялись способами, которыми они приманивали удачу. Причём изощрялись не только сами букмекеры, но, и пожалуй даже в первую голову, игроки. Поверьте, "счастливая" шляпа: старый, латаный перелатаный кусок фетра, потерявший всякую форму, на голове с иголочки одетого джентльмена - ещё не самая большая "оригинальность", которую можно встретить на Аскоте.