Отбитая. Том 2 - Кира Романовская

верну их отцу. А ты сдохнешь здесь, как я и сказал. Спасти детей, при успешном исходе родов, можешь только одним способом — делать то, что я говорю и не пытаться сбежать, хотя ты и не сможешь. Просто не хочу, чтобы ты тратила время, его и так у тебя немного, оно нам понадобится.

Мерзкая улыбка озарила его лицо, холодные рыбьи глаза не улыбались, лишь отдавали мертвым блеском.

— Ты, затычка в каждой бочке, Катя. Я занимался своими делами почти двадцать пять лет и ни на шаг не был близок к тому, чтобы меня раскрыли. Но ты вдруг обратила внимание на этих шлюх, а потом будто увидела меня таким, какой я есть. Ты хоть и не проститутка, но была мамкой в борделе, поэтому подходишь под жертву. И умрёшь здесь точно также, как и твоя подружка до тебя.

— Что? Кто?

— Та, которая не справилась со своей задачей. Пошла в расход. — слегка потянул губы в улыбке Семён. — Ты так долго пряталась от меня за чужими спинами или на больничной койке, что я никак не мог тебя забрать. Ты должна была попасть ко мне ещё тогда, сразу после встречи с моей дорогой Анютой. Она погибла из-за тебя, Катерина. Ну как тебе? Быть чьей-то причиной смерти? Она была в твоей машине, подошла по росту почти идеально, жаль не договорила до конца.

У Катерины зашумело в ушах, когда он это сказал. В биографии Семёна, чистой и невинной, было только одно тёмное пятно. В его окружении, давным-давно пропала девушка, которую до сих пор не нашли. Её родители умерли, так и не узнав, что случилось с их дочерью, осталась только старшая сестра, ровесница Семёна, с которым она дружила в школе. В том самом городе, куда Катя ехала, когда ей стало плохо. Хотела доделать все дела, в том числе с этим Прорабом. Просто немного разузнать о нём побольше.

До этого Катерина встретилась с Анютой, но ничего полезного не рассказала, только передала фотоальбом, который Катя засунула в рюкзак и он чудом уцелел с ней в больнице. Младшая сестра Ани — Настя, кажется была первой жертвой Семёна. Ушла из дома и не вернулась.

— Настя была проституткой? — тихо спросила Катя.

— Да, как ты догадалась?

— Ты же убиваешь только их. Ты хотел дарить ей любовь, а она брала только деньги?

— Уже пытаешься залезть ко мне в голову? Глупо, тупая ты бабень, как и все представительницы твоего пола. И всё же, мужики почему-то на тебя разве что не молятся, — усмехнулся Семён. — Твой отец прокурор, твой настоящий отец Морж, твои братья и друзья, сутенёр Тимур, тот же Филимонов. Что в тебе такого? Да ничего, сдохнешь, как и все — мясо и кости.

Семён встал с табурета, поднял с пола большой плакат и приклеил на скотч к зеркальной стене с той стороны.

— Можешь подойти. Посмотри на своих подружек.

Беременная с трудом встала, держась за живот, если бы не поддерживающий пояс, который она носила уже два месяца, носить двоих детей было бы невозможно. Это был не плакат, большой ватман, с приклеенными на нём фотографиями женщин.

— Это твоего коллеги или, лучше сказать, моего? — усмехнулся Семён. — Леонид был ценителем коньяка и прекрасных женщин. Он следил за ними и фотографировал в момент, когда они улыбались и были счастливы, чтобы отнять у них и улыбку и радость, когда отнимал у них жизнь. Я таким не заморачивался, так что моих жертв ты не увидишь.

Катя опустила глаза вниз ватмана и увидела фотографию знакомой женщины.

— Таня?

— Да, её тоже сюда повесил. Чтоб тебе было приятно смотреть на знакомое лицо, — улыбнулся Семён и Катю чуть не стошнило.

— Вы убивали их вместе?

— Нет, мы предпочитали делать это отдельно и по-своему. Лёня раз за разом повторял своё первое убийство — скидывал их вниз и смотрел, как они летят и падают. Так мы и встретились, на одном из ваших объектов, где он пригласил на свидание девушку лёгкого поведения, надел ей кляп и столкнул в окно. Я предложил ему свои услуги гробовщика. Все довольны, и есть с кем обсудить свою прекрасно сделанную работу.

— А ты со своими что делал?

— Развлекался, — оскалился Семён. — Садись, вместе посмотрим как.

Ей ничего не оставалось делать, как подчиниться. Он протянул руку к столику рядом с собой и взял пульт, направил его за спину, на стене позади него включился телевизор, который она не заметила, пока оглядывалась. Как не заметила она холодильника, небольшого туалетного столика, комод и стул у себя в пристанище для будущих мертвецов.

На экране тем временем, по этой самой комнате металась девушка, заламывая руки, спутанные волосы паклей висели у неё на плечах, грязный домашний костюм был весь в пятнах. Звука не было, но она явно шевелила губами, глядя в зеркальную стену. Взгляд Тани был безумным, блуждающим по комнате. Она металась из угла в угол, вырывая себе волосы. Кадры сменились, вот она уже безучастно лежит на кровати и ковыряет ногтем стену.

— Я убрал лишнее, чтобы тебе не смотреть одно и то же, а также, я освежил ремонт, как делаю всегда после каждой своей квартирантки. Люблю порядок, — сообщил Прораб.

Таня превратилась в зомби, потухший взгляд, всё тот же потасканный вид, она лежала в луже собственной блевотины у стены и её трясло.

— Что с ней? — охрипшим голосом спросила Катя. — Ты её отравил?

— У неё ломка.

— Ты давал ей наркотики?

— Да, я даю своим девочкам, всё, что они захотят, если они хорошо себя ведут. Она хотела их, чтобы забыться, я дал, и давал каждый раз, когда она просила, она вдруг решила отказаться. Пострадала немного, а потом решила прекратить свои страдания.

Катя, как завороженная, смотрела в экран, где в руках у девушки появилась веревка для висельников, как из вестерна про дикий Запад. Таня встала на стул и перекинула её через балку на потолке, сделала петлю, непрофессионально, коряво, но и этого хватило, чтобы накинуть себе на шею. Она стояла на стуле, обречённо глядя в сторону зеркальной стены и оттолкнула стул, повиснув на веревке как кукла.

Катя перегнулась через подлокотник кресла и от души блеванула на пол. Смерть в прямом эфире, может, и была развлечением в Древнем Риме, но сейчас другие времена. Она вытерла ладонью рот и подняла глаза на Семёна, который казалось, наслаждался эффектом, произведенным на неё.

— В ванной есть тряпка и ведро, советую держать комнату в чистоте. На сегодня