Драконья гавань - Робин Хобб

— Будь терпелив, Кало, — негромко посоветовал Меркор. — Ты перепугаешь их до потери рассудка, и мы не добьемся от них никакого толку.

Должно быть, предостережение запоздало, решила Синтара, поскольку люди уже посыпались из недр корабля, словно муравьи из растоптанной кучи. Драконицу впечатлило многообразие издаваемых ими звуков: кто-то ругался, один плакал, еще несколько орали, а капитан выкрикивал угрозы любому, кто подвергнет «Смоляного» опасности. Элис держалась рядом с Лефтрином, столь же разгневанная. От нее растекалась безмолвная тревога за своего мужчину и баркас. Нет, уверилась Синтара. Нет, она не ошиблась. Хоть Элис и правильно относится к драконам, она не годится ни в хранители, ни в Старшие. Как же быстро она перенесла всю свою преданность на человеческого самца и живой корабль. Синтара наблюдала за тем, как женщина, некогда искренне восхищавшаяся ею, поглаживала теперь серебристый планшир корабля, словно успокаивала испуганную кошку.

— Тихо! — рявкнул капитан людям на его судне, затем перегнулся через борт и сердито воззрился на Меркора. — Если вы недовольны мною или кем-то из команды, то так и скажите, и я отвечу. Но если хоть один из вас еще раз тронет мой корабль, я всажу в него гарпун.

— А у тебя есть гарпун? — поинтересовался Меркор с таким искренним любопытством, что кто-то — возможно, Тимара — невольно издал нервный смешок.

Лефтрин пропустил его вопрос мимо ушей.

— Чем ты недоволен, дракон? — спросил он.

— Прошлой ночью один из вас пришел к нам, пока мы спали, и пытался ранить Кало. Не просто ранить, а забрать у него кровь и чешую, чтобы продать другим людям.

Лефтрин не стал отрицать очевидное.

— Это был не я и не член моей команды.

— Грефт мне больше не хранитель! — проревел Кало.

Синтара устыдилась за него. Кало не скрывал ни гнева, ни обиды. Как это унизительно — признать, что человек и его верность имеют для него значение.

— Отлично.

Гнев капитана, похоже, помогал ему сохранять внешнее спокойствие. Синтара почти наяву видела, как вокруг него мерцает дымка ярости.

— Грефт тебе больше не хранитель. Это меня вполне устраивает. Не устраивает меня то, что ты нападаешь на мой корабль!

Кало широко разинул пасть. На миг Синтара испугалась, что он выпустит облако яда. За последнее время все они накопили достаточно отравы, чтобы стать опасными, но Кало был самым крупным и всегда отличался вспыльчивостью. Возможно, у него хватит яда, чтобы убить всех на борту «Смоляного», а заодно и серьезно повредить судно. Кое-кто из хранителей в испуге проталкивался прочь. Лефтрин скрестил руки на груди и замер, широко расставив ноги. Элис, стиснув зубы, взяла его за локоть и встала рядом. Если хранители отступили на корму, то матросы наоборот выдвинулись вперед и выстроились по обе стороны от капитана. Даже сам «Смоляной» знал, что он слишком неповоротлив, чтобы избежать атаки дракона. Синтара ощутила, как корабль хлестнул скрытым под водой хвостом, а затем он встал как вкопанный, глядя на Кало.

Когда она уже подобралась, готовая броситься на собрата и сбить ему плевок, тот опустил голову на грудь. Синтара поморщилась, представив, как горят набухшие железы, которым он не дал выплеснуть яд. Затем Кало медленно выпрямился.

— Я требую нового хранителя, — заявил он резко. — Того, кого я выберу сам.

Почти все хранители успели взять себя в руки и потихоньку подходили ближе, чтобы увидеть, что будет дальше. В числе первых была Тимара. Рядом с ней стояла удрученная Сильве. Ее взгляд цеплялся за Меркора и умолял его не принуждать ее к выбору между драконами и товарищами-людьми. Глупая, глупая девчонка. Если она не останется с драконом, то потеряет все.

Тимару, похоже, не раздирали подобные противоречия. Она смотрела на Синтару, плотно сжав губы. Видимо, чего-то подобного она и ожидала. Драконица полюбовалась девушкой, ее дерзким взглядом, и решила, что ей нравится увиденное. Да. Тимара уже давно усвоила, кто она такая, и предполагала, что драконы будут вести себя по-драконьи.

Лефтрин глянул через плечо на хранителей, столпившихся позади него на палубе.

— Это дело хранителей, — заявил он прямо. — Оно не касается ни моего корабля, ни команды. Так что и обсуждайте его с хранителями.

— Все хранители заняты, — ответил Кало. — Их с самого начала было недостаточно.

— У меня нет хранителя! — неожиданно взревел серебряный. — Разве я не дракон? Где тот человек, который будет служить мне?

— Тише! — прикрикнул на него Кало. — Сейчас я говорю, тупица!

В ответ Плевок выгнул шею. Синтара поняла, что произойдет дальше, и отчетливо увидела, что яд серебряного не только попадет на Кало, но и зацепит корабль с хранителями. Тимара уже стояла у борта, с ужасом глядя на происходящее.

Синтара с Меркором набросились на Плевка одновременно, врезавшись в маленького серебряного дракона с обеих сторон. Она опасалась, что глубины не хватит, но они все равно пригнули его вниз и сумели уткнуть мордой в воду. Серебристо-серое облачко расползлось в воде. Драконы вокруг трубили в смятении и ярости, поспешно отступая от клубов яда. Течения здесь почти не было. Когда облако рассеялось в стороны, «Смоляной» поднялся на толстые лапы и заковылял вбок, волоча за собой якорь. Капитан Лефтрин выкрикивал с палубы угрозы Плевку, а хранители и матросы испуганно вопили. Некоторое время вокруг царили шум и волнение. Затем Плевок забился, пытаясь встать на ноги, и Меркор сомкнул челюсти на горле маленького дракона.

— Будешь вести себя смирно, пока мы разговариваем, или убить тебя сейчас? — проговорил он сквозь зубы, выдернув серебряного из воды.

Плевок дико вращал глазами. Угроза Меркора была беспрецедентной. Он не имел права — это же не битва за самку. Но никто из драконов не вступился за серебряного. И все же тот не желал сдаваться. Рев его звучал придушенно, но мыслей это не заглушало.

— У меня есть право на хранителя! И больше, чем у Кало! Он сам не научил своего хранителя надлежащему уважению, а теперь прогнал и требует нового. А у меня вообще никогда не было хранителя! Разве это справедливо? Разве это честно?

Меркор не разжал челюстей. Наоборот, он поднял голову еще выше, растянув Плевку шею. Маленький дракон пискнул, но лишь от боли, а не признавая поражение.

— Тобой никто не пренебрегал, — проворчал сквозь зубы Меркор. — Моя хранительница, как и остальные, провела немало часов, ухаживая за тобой и добывая тебе мясо, когда ты еще немногим отличался от речной свиньи. Никто тебе ничего не должен. Сейчас я тебя отпущу. Молчи, пока не договорит Кало. Потом выскажешься сам. Но если ты еще раз плюнешь ядом или даже попытаешься, я убью тебя и съем твои воспоминания.