Факап - Михаил Харитонов

Единственной слабостью доктора было коричневое эсторское вино. Но и здесь он соблюдал сугубую умеренность и никогда не позволял себе лишнего, так как считал опьянение впадением в свинство. Что касается денег, то через него проходили немалые суммы. Но он их тратил в основном на редкие рукописи, а также вещества и травы. А излишки складировал у финансистов Святого Ордена. На чёрный день и пожарный случай.

От дона Сатарины Будах сбежал, когда у того начала окончательно ехать крыша. А именно — под конец жизни он всё чаще выражал желание покаяться в многочисленных грехах, отпустить пленников и облегчить свою совесть какими-нибудь добрыми делами. Зная нравы правителей, Будах решил, что он в лучшем случае лишится лаборатории и подопытных, а в худшем — головы. Свою голову Будах ценил очень высоко. Поэтому он предпочёл тихо покинуть его владения. С собой он взял только мешок с книгами и рукописями. С ним он и вернулся в родной Ирукан. Герцог встретил его милостиво и немедленно предложил ему работу по специальности. Доктор принял предложение частично — то есть согласился пользовать герцога от недугов, но и только. Судя по всему, он решил написать новое сочинение, а это требовало сосредоточенности и покоя.

Антон положил глаз на доктора Будаха, когда начал реализовывать свой проект университета в метрополии. Вышел он на него через старшего постельничего герцога Ируканского дона Гуга, он же Павел Бунге из Группы Наблюдателей. Будах капризничал, никуда не хотел ехать, во всяком случае — прежде чем закончит новое сочинение. Антон злился, предлагал выгодные условия, сулил деньги и условия для работы. Понимал ли он некоторую специфику таковых? Теперь узнать неоткуда. Левин предполагал, что да, понимал. Может быть, даже планировал перевести неуёмную жажду познания доктора Будаха в более человечное, что-ли, русло. Во всяком случае, Сноубридж вроде бы нашёл в мозгах Антона какие-то следы подобных намерений. Левин в этом сомневался. Хотя, конечно, теперь-то кто разберёт.

В конце концов Румата и Будах договорились. Судя по всему — о переправке доктора в метрополию на полный пансион. Где уже проживали несколько вытащенных Руматой книгочеев — тот же Багир Киссэнский, например. А также Цурэн Правдивый — тот самый, сплагиативший у Руматы его перевод Шекспира: его тоже пришлось вызволять. И ещё с полдюжины интересных людей. Для начала немного, но с Будахом этот коллективчик уже мог претендовать на костяк будущего вуза.

Но как раз в этот момент доктору сделали предложение, от которого он уже не мог отказаться. Составить очень специальное зелье для Его Величества Пица Шестого.

Возможно, Будах отказался бы, будь у него выбор. Но выбора ему не оставили. То есть просто схватили — уже на территории Арканара. По дороге объяснив, что требуется. И что с ним сделают, если что-то пойдёт не так.

Антон-Румата, разумеется, всего этого не знал. Он потратил немало времени на пустое ожидание, пока не понял, что доктор похищен.

День 114

Снова пытался выйти наружу, чтобы найти источник скрежета. Вроде всё правильно делаю, а гравикомпенсатор не отключается. Что за пёс? Снова читал инструкции. Узнал много нового и интересного про освещение, систему переработки отходов и тому подобное. Меня от этой премудрости уже подташнивает.

Лучше уж про Арканар.

Я тут пёс знает сколько писал про арканарскую историю. А вот про землян — почти ничего. Это неправильно. Потому что ты, Лена, будешь думать, что это были обычные прогрессоры. Но вообще-то само слово "прогрессор" появилось именно после арканарского факапа. И общие принципы прогрессорской деятельности — тоже. Тогда ничего этого не было. Группа Наблюдателей работала по стандартам научно-исследовательского коллектива. С некоторыми ограничениями технического плана, о которых я отдельно скажу. А так — исследователи как исследователи. Ну как геологи. Или ксенобиологи, например. Что, собственно, и сыграло.

На тот момент вся Группа Наблюдателей состояла из полусотни человек, рассеянных по девяти континентам. Несколько особо отобранных и доверенных специалистов работали непосредственно на земле. Остальные обслуживали инфраструктуру земного присутствия. Прежде всего островную базу возле Южного полюса и патрульные дирижабли. Кстати — настоящие дирижабли, гелиевые такие пузыри. И ещё подлодки и вертолёты. Не гравиплатформы, а настоящие вертолёты с винтами. На водородном топливе.

Жуть, скажешь? А что делать? Таковы правила.

Практически сразу после обнаружения гуманоидных планет Мировой Совет принял закон "О принципах взаимоотношений с развивающимися мирами". Он и сейчас действует. И там, в частности, сказано: в ходе любой деятельности на гуманоидных планетах необходимо категорически исключить любую возможность попадания в руки туземцев современного земного оружия. А также иных предметов, имеющей военное применение. Ну а "категорически исключить любую возможность" можно только одним способом. Не ввозить на планету ни под каким предлогом. Даже защищённое всякими блокираторами, работающее только в руках владельца и т.п.  Потому что владельца тоже можно поймать, пленить заставить делать то, что нужно туземцу.

Разумеется, слово "современный" можно понимать по-разному. На этот счёт есть разъяснения к закону, составленные при участии ИЭИ. По летальным вооружениям принят нулевой уровень: оружие, которым убивают, можно использовать только местное. По нелетальным и по средствам защиты есть послабление — они должны быть идентичны местным, но допустимы современные земные вещества и материалы. Потому что скорчер с самоподзарядкой, попавший в руки средневекового барона — это катастрофа. А вот какая-нибудь непробиваемая местным оружием кольчужка — это немножко больше шансов барону выжить. Так что землянин в Арканаре был вынужден сражаться мечом местного производства. Но вместо кольчуги носил металлопласт, а противника мог связать пластиковой верёвкой. На Авроре после долгих прений разрешили также парализующие уколы и усыпляющий газ. По формальным основаниям — дескать, у варваров есть колючки с ядом, убивающие и лишающие сознания. Впоследствии об этом очень сильно пожалели.

Кажется, единственным исключением стал фемптопроцессор. Для того, чтобы делать золотые монетки. Без этой штуки обойтись было ну никак нельзя, а передавать золото с орбиты или даже с Базы было крайне муторно, а главное — требовало много времени. Так что процессоры выдавали на руки. Но каждый проц был вмонтирован в силикетовый сейф, который открывался только цифровым кодом и только владельцем сейфа — это проверял биолокатор. При попытке открыть сейф кем-то посторонним или при ошибке при наборе процессор умирал. Неудобно, но надёжно. Источник золота не должен был попасть в руки аборигенов ни в коем случае.