Дикарка для Хулигана - Настя Мирная

о том, что хочет, чтобы я сделал её женщиной. И я хочу. Блядь, как же сильно хочу. Если бы она была скромницей, которая боится секса, то я бы ждал хоть вечность, но это не про мою Дикарку.

Эти мысли тянут уголки губ вверх. И похуй, что папаша косится на меня. На хуй пусть идёт семимильными шагами. Я молод. Я влюблён. Я счастлив. И я, блядь, имею право улыбаться без повода. Просто потому, что я живу.

На заправку приходится заехать, как только выезжаем из города.

— Не мог заправиться раньше? — скрипит отец, поглядывая на наручные часы.

Будто эти несчастные шестьсот километров мы и до утра не преодолеем.

— Можно без твоих комментариев поссать? — обрубаю жёстко.

И так, сука, не первый час терплю. Когда наконец, могу спокойно выдохнуть от облегчения, покупаю себе энегрос и, естественно, пишу Дианке, что уже за пределами города. Она опять просит вести осторожно. Пока шагаю к бэхе, на ходу набиваю новый месседж.

Гора: Скорость не превышаю. Запрещённые манёвры не делаю. Дорога сухая. И ты от меня не избавишься так просто.

Вкидываю телефон на магнитную подставку и накручиваю музыку. Один хер разговора у нас не выйдет.

Как и предполагалось, всю дорогу проводим в молчании и своих мыслях. Пиздос семейка у меня.

Интересно, если бы мы сейчас ехали с Артёмом, то о чём разговаривали бы?

В последнее время я всё чаще думаю о том, каким он стал. Узнал бы меня? Где он живёт? Учится? Работает? Есть ли у него девушка? Жена? Дети? Счастлив ли он? Вспоминает обо мне? Скучает? Надеюсь, что да, потому что мне его очень не хватает. Меня греет мысль, что где-то обо мне думает мой брат. Задаёт сам себе те же вопросы.

Я больше не допускаю мыслей, что он не пережил ту ночь. Я прочесал все криминальные сводки в радиусе тысячи километров от нашего дома за тот месяц, но подтверждения своим предположениям не нашёл. А ещё я всё чаще корю себя за те слова, которые бросил ему в лицо.

"Я никогда не прощу тебя, если папа умрёт! Никогда! Если он умрёт, то и ты для меня умрёшь!"

Собственный крик до сих стоит в ушах и вынуждает поморщиться.

Похеру, что я был до чёртиков перепуганным четырнадцатилетним пацаном.

Отец с ножом в брюхе. Брат со сломанной ногой и разбитой головой. Литры крови на полу и стенах. Паника. Ужас. Худший ночной кошмар.

Вернулся бы он, если бы я тогда не сказал этого? Позвонил бы? Рассказал, что произошло после? Где он теперь?

Мне бы хотелось убедить себя, что он не объявляется не из-за моих слов, но я в это не верю. Он мог отвернуться от папаши, но не от меня. Я, сука, реалист.

Пока тону под слоем невесёлых мыслей и вопросов, не замечаю, как въезжаю в город.

Санкт-Петербург разительно отличается от Петрозаводска. Больше. Ярче. Массивнее. Архитектурнее. Эффектнее. Монументальнее. Зрелищнее. Впечатляет перепадами древности и новизны. Город, в котором здания царских времён соседствуют с современным небоскрёбами. Где шестнадцатый — восемнадцатый века соперничают с яркими неоновыми вывесками и зеркальными бизнес-центрами.

Говорят, Mosсow never sleep¹. Но и Питер не спит. Несмотря на время, не только тротуары забиты местными жителями и туристами, но и на дорогах не протолкнёшься.

Странно, но даже такому любителю движухи, как я, здесь неуютно и тесно. Пусть и не восхищаться этим мегаполисом невозможно. Дианке сто процентов здесь понравится.

Решение принимаю мгновенно. На новогодних каникулах привезу её в Питер. Будем окультуриваться вместе. Музеи, театры, дворцы, Петергоф. Я хочу, чтобы она это увидела. Я хочу увидеть всё это вместе с ней. Пусть в Санкт-Петербурге я не в первый раз, но меня никогда не тянуло погулять по его узким улочкам, виляющим между сталинок. Меня интересовали только здешние клубешники. Больше нет. Реально же в кайф становится ночная тишина, прерываемая только её тихим шёпотом и забавным сопением, когда спит.

По навигатору подъезжаю к гостинице, в которой забронированы номера для участников конференции. Хорошо, что я подстраховался и себе заказал отдельный. Не знаю, что хуже: вечное недовольство отца или его молчаливое общество. И то, и другое бесит до зубного скрежета. За почти восемь часов уже насмотрелся на его постную рожу.

Блядь, неужели мне всегда было так дерьмово, когда он рядом? Или дело в том, что после встречи с Дикаркой я понял, что бывает иначе? Мы и раньше то не часто вели беседы, но как-то срать было.

Пока папаша идёт к стойке регистрации, загоняю тачку на подземную парковку и закуриваю. Набираю Ди. Отвечает, кто бы сомневался, мгновенно.

— Мы добрались, Диана. Без происшествий. — сразу успокаиваю, пока не посыпались вопросы.

— Хорошо. Я от нервов даже спать не могла. — выталкивает сонным голосом.

Блядь, я даже на время не посмотрел, когда ей позвонил. На циферблате уже третий час показывает. Мог просто написать, но мне было необходимо услышать её голос. Только он способен разогнать тучи отчаяния, которые заволокли мою душу.

— Спи, Котёнок. Я сейчас докурю и тоже пойду заселяться. Устал как собака.

— Расскажи, как добрались. Поговори со мной хоть немного. — просит шёпотом.

Даже когда раздеваюсь и укладываюсь в ледяную постель, рассказываю Ди не только о том, как "весело" провёл время с отцом, но и о городе. В её интонациях такой восторг, что я не выдерживаю и выбиваю:

— На каникулах приедем вместе.

— Правда? В Питер? Вместе? А куда пойдём? Что там можно посмотреть? А в Эрмитаж сходим? А в океанариум? — сыплет Дикарка миллионами вопросов.

Отвечаю на каждый из них и рассказываю о планах. Говорю, пока не слышу в трубке то самое сопение.

Дианка уснула, а я могу только улыбаться. Закрываю глаза, представляя, что она сейчас рядом. Включаю громкую связь и кладу телефон рядом, проваливаясь в яркие сны под звук её размеренного дыхания.

---

Москва никогда не спит (англ.)

Глава 38