Лукашенко. Политическая биография - Александр Федута

Леонид Синицын, призывая меня в помощники, не случайно начал разговор тоже с намека на поддержку Москвы. В Беларуси многие понимали, что без этого шансов сменить Лукашенко ни у кого не будет.

Поэтому сразу несколько соискателей белорусского президентства решили на свой страх и риск сыграть роль «кремлевского кандидата». А что? Навязать себя Кремлю так, чтобы у Путина не было возможности отречься. Кто же отрекается от политика, который заявляет еще более пророссийскую программу, чем Лукашенко?

Таких соискателей оказалось трое. Леонид Синицын, Михаил Маринич и Наталья Машерова — дочь бывшего партийного руководителя Беларуси.

О судьбе Маринича, который был послом Беларуси в Латвии, мы уже знаем. В ответ на его неожиданное выдвижение чиновники зашевелились: такое не может быть случайным. За спиной Маринича они угадывали другие, гораздо более серьезные фигуры из «минской группы» — премьер-министр Владимир Ермошин, глава Администрации Михаил Мясникович. Может, Маринич и не согласовывал с ними свои действия, но все знали об их добрых личных отношениях, как и об их отношениях с Москвой.

Это увеличивало шансы и усиливало подозрения. И Администрация, как мы помним, активно «помогла» Мариничу не собрать необходимые для выдвижения подписи, и он из претендентов вылетел443.

Наталья Машерова, или, как называли ее между собой журналисты, «Петровна», пошла вперед, как танк. И принялась, создав группу поддержки, собирать подписи на выдвижение. Работала она на одном с Лукашенко электоральном поле. А любовь к ней российской посткоммунистической элиты была столь велика, что и телеэкран, и газетные полосы дочери «самого Машерова» предоставляли в России охотнее, чем другим.

Лукашенко, нутром почувствовав, что она может серьезно испортить ему игру, начал психическую атаку: «Мне только обидно, очень обидно, что такие люди, как Машерова, — это я говорю о том, что своими руками вытаскивал, в семью ходил, поддерживал, помогал. Ведь 25 лет уже только, знаете, где-то, кто-то в газете напишет "Петр Миронович, Петр Миронович". Брошена была семья, никто туда никогда не ходил. Вы же помните, после президентских выборов я пошел в эту семью, поддерживал всегда. Много сделал для избрания этого человека в парламент — и тут удар в спину… Что, она не понимает, что она этим самым играет на руку вот этой отвязанной прозападной оппозиции? Что, не понимает? Понимает. Так зачем же так поступать? Я не нападаю, поймите, это просто личное»444.

На самом деле семья Машеровых никогда не была «брошенной». Но все знали, что значит «личная» обида президента. После этих слов президента стало понятно: или Наталья Машерова уступит Александру Лукашенко, или семью действительно «бросят». Тут на «Петровну» надавили. Как? Разным людям она рассказывала разные версии, но очевидно, что угроза шла родне. Болела мать, должен был поступать в институт сын, неприятности могли быть у дочери и зятя. Риск был слишком велик.

Кроме всего прочего, в самый последний момент Машерова не получила обещанной поддержки от кремлевской Администрации; по настоянию путинских администраторов буквально за час до эфира был отменен выход передачи о «достойной претендентке» и «продолжательнице дела отца». И «Петровна» сдалась. Не говоря ни слова, она отнесла в ЦИК заявление об отказе от регистрации.

Не удалось заручиться «поддержкой Кремля» и Леониду Синицыну. Хотя к подготовке своей откровенно пророссийской программы он относился весьма серьезно. Синицын рассказывает:

«В 2001 году я был убежден, что мы подошли к точке излома, что новая власть будет должна поменять ориентиры, отказаться от идеологии благих намерений. Общение с самыми разными людьми — от рабочих до элиты, в том числе и номенклатурной, — убеждало меня, что люди не хотят отставать от цивилизованных стран. Именно этот взгляд и выражала моя "команда 2001". Предельно ясно мы определились и в отношениях с Россией. Мы считали, что вместе с Россией нам нужно выработать единые экономические правила игры, адаптированные к реалиям современного мира».

Но Россия не посчитала, что ей нужно идти вместе именно с командой Синицына. Москва вообще не торопилась с поддержкой альтернативных кандидатов. Путин в то время еще не был уверен в себе. Как человек новый он, скорее всего, даже и не знал, что многие из тех, кто его окружал (вплоть до членов Совета безопасности), если и не прикармливались у его «белорусского коллеги», то надеялись в обмен на поддержку Лукашенко кое-что отхватить при приватизации лакомых кусков белорусской промышленности. А поскольку все вокруг твердили, что только Лукашенко способен защитить интересы России в Беларуси, Путину оставалось лишь молчать и соглашаться с «коллективным мнением».

Синицын достаточно быстро все понял. Поэтому когда его не зарегистрировали (объявив недействительными добрых 30 тысяч подписей), он вздохнул даже с некоторым облегчением — по крайней мере, мне так показалось.

Но кроме «московских» были и еще претенденты, часть из которых активно поддерживал Запад.

По западной рецептуре

Как мы помним, Лукашенко сделал вид, что внес поправки в Избирательный кодекс и в точности выполнил требования ОБСЕ.

Но в Минске работала консультативно-наблюдательная группа ОБСЕ во главе с послом Виком, который хорошо понимал, что происходит на самом деле, и видел, как Лукашенко водит за нос Европу. Об этом Вик регулярно и докладывал в Вену, в штаб-квартиру направившей его в Минск организации.

КНГ была уполномочена оказывать методическую помощь правительству и гражданскому обществу по демократизации обстановки в стране. Так как правительственная сторона (то есть Лукашенко) к ее рекомендациям не прислушивалась, то Вик сосредоточился на работе с гражданским обществом.

Вспоминает лидер коммунистов Сергей Калякин:

«До Вика политические партии разного спектра — допустим, коммунисты и БНФ — вообще не встречались на регулярной основе, ничего не обсуждали. Нам было безразлично, за что мы вместе выступаем. Мы не хотели этого знать. Мы просто были непримиримыми противниками. Вик сумел нас убедить в том, что первичными являются общие проблемы демократизации страны, а амбиции и конкретные цели каждой партии — дело вторичное. Он просто говорил: "Я хочу, чтобы вы встретились и обсудили проблемы". КНГ была как бы нейтральная территория, на которой начали обсуждать общие проблемы. Здесь мы пришли к "четырем условиям", которые потом вошли во все международные документы».

Вик и подхватил предложенную политтехнологами от оппозиции идею выделить среди бесчисленных кандидатов основную группу, куда вошли Михаил Чигирь, генерал-полковник Павел Козловский, Семен Домаш, Владимир Гончарик и лидер коммунистов Сергей Калякин.