Кремль. Президенты России. Стратегия власти от Б. Н. Ельцина до В. В. Путина - Леонид Млечин

— Мы только одного не могли рассчитать, что с такой скоростью можно ходить по заснеженному полю и по такой вот пахотной земле — я впервые вот это встречаю, особенно когда увидел, что боевики снимали башмаки и без обуви шли, меня это тоже несколько так... потому что я не знал этого, что, когда на карту, видимо, поставлена жизнь, готовы и ботинки снять, разуться и босиком, с голыми пятками бежать...

Это было откровение Барсукова, над которым смеялась вся страна. Ну что делать, если от начальника такой могущественной службы боевики босиком убегают.

Но и после чеченской эпопеи президент его не тронул, хотя, видимо, сообразил, что поставил во главе ФСБ не того человека, который способен возглавлять госбезопасность.

За лимузином Ельцина теперь следовала дополнительная машина — с офицерами спецназа, вооруженными по-армейски, включая гранатометы. На самом деле до Москвы террористы доберутся не скоро — осенью 1999 года, что станет поводом для второй чеченской войны.

12 марта 2000 года, во время второй чеченской кампании, Салмана Радуева арестовали. Через год он был приговорен к пожизненному заключению. Справедливость восторжествовала.

О Радуеве говорили, что у него нет полчерепа, что он вообще не в себе. Но его обследовали в институте имени Сербского, и психиатры увидели перед собой адекватно мыслящего, жестокого и ненавидящего своих врагов человека.

Единственное, что меня несколько удивило, это то, что дело Радуева рассматривалось в Верховном суде Дагестана. Формально все правильно — его судили по месту совершения преступления. Но это дело мог бы принять к рассмотрению в качестве суда первой инстанции Верховный суд России. В порядке исключения, поскольку Радуев обвиняется в невиданных преступлениях. Недаром в процессе обвинение поддерживал сам Генеральный прокурор Владимир Устинов.

Увидеть Салмана Радуева на скамье подсудимых было очень важно, это означало, что наказание неотвратимо. Но суд должен был еще и установить обстоятельства, при которых это преступление стало возможным, а также выяснить, почему правосудие совершается с таким опозданием — через пять с лишним лет после совершения преступления.

Если бы дело рассматривал Верховный суд страны, то он с помощью Генерального прокурора мог бы не сводить это дело к чистой уголовщине. И вызвал бы в качестве свидетелей и генерала Куликова, и генерала Барсукова, и других генералов и офицеров, причастных к этой операции, а заодно и бывших сотрудников администрации президента, занимавшихся Чечней.

Страна узнала бы, наконец, как все это случилось. Каким образом вооруженный отряд Радуева смог преспокойно войти в дагестанский город? Кто конкретно планировал и осуществлял контртеррористическую операцию, которая была проведена так бездарно и завершилась так трагически? Кто виноват и кто был наказан? Тем самым был бы не только наказан преступник и его подельники, но и извлечены уроки для нынешних и будущих руководителей страны, армии и специальных служб.

Начальник штаба чеченских сил Аслан Масхадов, вероятно, не был причастен к акциям Басаева и Радуева. Что касается генерала Дудаева, то если он и не планировал эти операции, во всяком случае, публично их поддержал: «Это запланированная акция, чтобы показать, что так не выйдет — чтобы мы здесь детей купали в крови, а соседи купались бы в молочке».

Добраться до Басаева и Радуева и отомстить за кровь и унижения федеральным силам не удалось. А Дудаев был убит в ночь на 22 апреля в районе села Гехи-Чу.

Считается, что удалось запеленговать его спутниковый телефон и его убили выпущенной со штурмовика «Су-25» самонаводящей-ся ракетой «воздух—земля», которая предназначена для уничтожения радиолокационных станций. Головка самонаведения ракеты была настроена на волну его спутникового телефона.

По некоторым данным, Дудаева убили с пятой попытки. Ракетные удары наносились по тем местам, откуда Дудаев вел переговоры с полевыми командирами по спутниковой связи. Как только самолеты-разведчики пеленговали выход Дудаева в эфир, в воздух поднимали два самолета с приказом нанести ракетный удар. Четыре раза ничего не получалось: Дудаев прекращал разговор до того момента, как головки самонаведения ракеты успевали нащупать цель. В ночь на 22 апреля 1996 года в районе Гехи-Чу Дудаев говорил слишком, долго...

Писали, что операцией командовал генерал Владимир Михайлов, который 13 июня 1996-го получил за это «Золотую Звезду» Героя России. В январе 2002 года генерал-полковник Владимир Михайлов был назначен главнокомандующим Военно-воздушными силами России.

Впрочем, есть специалисты, которые полагают, что Дудаев случайно попал под обстрел и погиб.

Почему же все-таки специальные службы вовремя не избавили страну от этой напасти? Казалось бы, достаточно убрать всего несколько человек — тех, кто командует боевиками, кто отдавал приказ о террористических акциях, — и не было бы двух чеченских войн и страшных взрывов в наших городах? Так почему же, скажем, не убрали сразу генерала Джохара Дудаева?

— Не умели, — рассказывал мне Евгений Савостьянов, который был тогда заместителем директора Федеральной службы контрразведки. — Думаю, если бы была такая возможность — это бы сделали. Возможности не было...

— Несколько наших офицеров рассказывали после войны, что они держали на прицеле и Джохара Дудаева, и Шамиля Басаева, и Салмана Радуева, но им не позволили их вовремя уничтожить. Так, значит, в Москве просто не решались это сделать?

— Возможности не было, — повторил Савостьянов. — Я помню эпизод, он относится к 1994 году. Узнали, когда будет проходить заседание правительства Дудаева — и в каком именно кабинете. Два вертолета вышли на цель и двумя ракетами поразили помещение. Н6 они летели навстречу слепящему солнцу, а в Грозном в то время существовали две башни — два высотных здания, которые господствовали над всем рельефом: здание правительства — дворец Дудаева и обычный жилой дом. Так вот они умудрились влепить две ракеты в другой дом и разнесли обычную квартиру. А если бы летчики не промахнулись тогда, то вполне возможно, что события развивались бы иначе...

Есть и другая точка зрения.

Чисто психологически после смерти Дудаева наши военные наверняка испытали чувство глубокого удовлетворения. Практически это мало что изменило, потому что боевыми действиями руководили другие — в первую очередь бывший полковник Советской армии Аслан Масхадов.

Впрочем, Салман Радуев и по сей день утверждает, что Джохар Дудаев жив, и ведет свою террористическую войну от его имени, что, вероятно, помогает ему вербовать малограмотную молодежь.

Джохара Дудаева сменил вице-президент Зелимхан Яндарбиев, поэт и идеолог чеченской независимости.

Ситуация вернулась к исходной: боевые действия продолжались, но слова «война» никто не произносил. Хотя война велась с применением всех средств, которые есть у армии. Добиться полной победы никак не удавалось.

Отряды под командованием Руслана Гелаева (потом в правительстве Масхадова он станет вице-премьером и министром обороны) неожиданно ворвались в Грозный, взяли под контроль значительную часть города и ушли, прихватив с собой сто заложников.

И Ельцин, и чеченские командиры отчаянно нуждались в перемирии. Ельцин должен был закончить войну перед выборами. Чеченские лидеры хотели спасти остатки своих отрядов.

Борис Николаевич в очередной раз объявил, что войсковая операция на территории Чечни завершена. Он подписал указ о прекращении боевых действий и о поэтапном выводе федеральных сил. Он образовал Государственную комиссию по урегулированию кризиса в Чечне под председательством Черномырдина.

Предлагалось подписать с властями Чечни протокол о мире и согласии, провести в республике выборы и затем заключить договор о разграничении предметов ведения и полномочий между органами государственной власти России и Чечни.

Депутат Государственной думы Александр Лебедь заявил тогда: указ президента равносилен тому, чтобы «предать армию, обессмыслить все жертвы, кровь наших детей... узаконить режим Дудаева». Лебедь еще не знал, что именно ему будет суждено закончить эту войну и услышать от других генералов, что это он предал армию, лишив ее победы...

В Москве увидели, что ставка на Доку Завгаева себя не оправдала. Против него восстал Коалиционный совет оппозиционных сил во главе с вице-премьером Чечни и мэром Грозного Бисланом Гантамировым.

В распоряжении Гантамирова была собственная милиция, которую он вооружал и содержал за свой счет. Федеральные власти знали, откуда он брал деньги, но задержали его только после того, как он восстал против Завгаева.

4 мая 1996 года Гантамирова арестуют в аэропорту Шереметьево-2 после возвращения из Турции, где он навещал своих братьев — они лечились, раненные в Чечне.