Кремль. Президенты России. Стратегия власти от Б. Н. Ельцина до В. В. Путина - Леонид Млечин

С 3 января 1995 года возобновились бомбардировки Грозного. Артиллерийский обстрел президентского дворца — бывшего здания обкома КПСС — был неэффективен. 17-го и 18 января штурмовики «Су-25» бомбили дворец, в том числе сбросили несколько бетонобойных бомб. Говорят, что в здании и в подвалах погибло много боевиков. Там находился штаб дудаевских войск.

В ночь с 18-го на 19 января чеченцы ушли из президентского дворца. Но чтобы окончательно занять Грозный, федеральным войскам понадобилось три месяца. Еще два месяца уйдет на овладение равнинной частью Чечни.

Президент Ельцин несколько раз заявлял, что военный этап операции по наведению порядка в Чечне закончен. Но бои продолжались. Боевики ушли в горы. Вести переговоры с Дудаевым Ельцин категорически отказывался.

Каждый месяц он подписывал новый указ по Чечне. Спецслужбы пытались создать из числа оппозиционеров дееспособные органы власти, но не получалось.

Во-первых, население смотрело на них как на коллаборационистов и не желало опять идти под власть Москвы.

Во-вторых, сами лидеры были неудачные. Порядочные люди не располагали собственной базой поддержки в этом клановом обществе. А те, у кого были свои отряды, оказывались уголовниками.

Весной 1995 года, ведя безуспешную борьбу с партизанами, федеральные войска приступили к «зачистке» чеченских сел — тогда это мерзкое слово вошло в наш лексикон. Гибли мирные жители. Авиация бомбила позиции боевиков, но бомбы попадали в жилые дома. В ответ чеченцы казнили пленных офицеров и контрактников из внутренних войск.

12 апреля Государственная дума приняла закон «О мерах по урегулированию чеченского кризиса». Он запрещал использование вооруженных сил и создание чрезвычайных органов управления без введения чрезвычайного положения. Ельцин отклонил закон как противоречащий конституции.

27 апреля Ельцин подписал указ «О дополнительных мерах по нормализации обстановки в Чеченской республике». Он объявил мораторий на боевые действия на время празднования 50-летия Победы — с 28 апреля по 12 мая. В Москву прилетали руководители ведущих стран Запада, и Ельцин понимал, что, если их беседы пойдут под артиллерийскую канонаду, ему не избежать крайне неприятных вопросов.

Военные потом утверждали, что апрельский мораторий был большой ошибкой. Боевики отдохнули и накопили силы, а в федеральных силах, напротив, началось разложение — войска попадали в засады, гибли в мелких стычках и, чтобы обезопасить себя, договаривались с полевыми командирами: мы с вами не воюем, сидим тихо, друг друга не трогаем.

Федеральные силы контролировали 90 процентов территории республики. Но люди из Москвы и их ставленники чувствовали себя в безопасности только на территории аэропорта Северный и в здании Дома правительства в Грозном — оба объекта хорошо охранялись. Даже между ними передвигались только на бронетранспортерах. И это не помогло — во время поездки был тяжело ранен командующий группировкой генерал Анатолий Романов.

К середине июня, через полгода после начала операции, федеральные силы заняли основные горные районы, рассекли позиции боевиков и оттеснили их к грузинской границе. Казалось, до полной победы рукой подать. После праздничного моратория федеральная авиация возобновила бомбардировки.

В ответ Совет полевых командиров потребовал перевести войну на территорию России. Шамиль Басаев заявил, что он займется диверсионно-подрывной деятельностью, — такая тактика заставит Москву сесть за стол переговоров.

На слова какого-то Басаева федеральные силы не обратили внимания. И напрасно.

Шамиль Басаев в ноябре 1991 года организовал угон самолета из Минеральных Вод в Турцию. С 1992-го командовал ротой и батальоном чеченского спецназа. Когда Абхазия начала войну против Грузии, Басаев отправился туда во главе отряда Конфедерации народов Кавказа. Он был одним из руководителей обороны Грозного.

Через несколько лет президент Ингушетии Руслан Аушев расскажет, что Шамиль Басаев, у которого руки по локоть в крови, сотрудничал с Главным разведывательным управлением Генерального штаба Российской армии. Тот же факт предал гласности бывший директор Федеральной службы контрразведки Сергей Степашин. Только более осторожный Степашин не называл военную разведку, а говорил об «одной из спецслужб».

Сотрудничество Шамиля Басаева с «одной из наших спецслужб», предположительно военной разведкой, началось несколько лет назад, когда шли бои в Абхазии. Абхазцы подняли восстание против правительства, выбили грузинские войска со своей территории и создали никем не признанную республику.

Тогда многие удивлялись: как это маленькой Абхазии удалось одолеть большую Грузию?

Конфедерация народов Кавказа, которая объединила различные националистические движения, объявила о своей солидарности с Абхазией. Первыми туда пришли отряды кабардинцев и адыгейцев. Министром обороны Абхазии стал кабардинец Солтан Сосналиев, бывший полковник Советской армии.

В середине 1992 года в Карачаево-Черкессии остановили военную колонну, состоящую из чеченцев. Но из Москвы пришел приказ пропустить. Это чеченские отряды шли на помощь Абхазии. Помимо Басаева в Абхазии сражался еще один будущий полевой командир — Руслан Гелаев.

Чеченцы воевали в Абхазии вахтовым способом, одни заменяли других, в результате несколько тысяч боевиков получили там боевую подготовку.

Абхазии неофициально помогали российские военные — как минимум, оружием и боевой техникой, хотя никто в этом признаваться не желает. Вот тогда на почве борьбы с общим врагом и объединились российские спецслужбы и мало кому известный Шамиль Басаев.

Очень скоро он станет известен всему миру.

14 июня 1995 года «отдельный разведывательно-диверсионный отряд Ичкерии» под командованием Басаева захватил в городе Буденновске Ставропольского края больше полутора тысяч заложников и укрылся в здании городской больницы.

Колонна из трех грузовиков с боевиками, которую никто не остановил, направлялась в какой-то другой город, но случайно оказалась в Буденновске. Грузовики остановились перед зданием горотдела внутренних дел и захватили его. Потом со всего города согнали в больницу заложников.

Басаев потребовал прекратить войну, вывести федеральные войска из Чечни и начать переговоры о предоставлении республике независимости. Он сразу расстрелял шестерых заложников, чтобы показать серьезность своих намерений. На следующий день Басаев потребовал пропустить к нему журналистов. Власти отказались. Тогда он расстрелял еще пятерых заложников.

Штаб по освобождению заложников возглавили директор Федеральной службы контрразведки Сергей Степашин и министр внутренних дел Виктор Ерин.

Спецподразделения контрразведки и МВД пытались штурмом взять здание больницы. Бой шел четыре часа. Атакующие захватили первый этаж, боевики укрылись на третьем. Погибли 120 заложников, еще 80 были ранены. Продолжение штурма грозило еще большими жертвами среди мирного населения.

Президент Ельцин именно в этот момент улетел в Канаду на встречу руководителей семи наиболее развитых государств.

Тогда глава правительства Виктор Черномырдин связался по телефону с Басаевым и обещал ему начать переговоры. Знаменитый разговор записало телевидение.

— Я сейчас же даю команду, указание о прекращении боевых действий и всех бомбежек в Чечне, — говорил Черномырдин Басаеву. — Шамиль Басаев, я нахожусь на работе. Я отвечаю за все, что сегодня происходит в стране.

18 июня прошло в переговорах.

Рано утром 19 июня Черномырдин и Басаев договорились о прекращении боевых действий, Басаев и его боевики смогли уехать под прикрытием 140 заложников, среди которых было девять депутатов и шестнадцать журналистов. Басаев увез с собой семнадцать трупов своих людей.

В последний момент спецслужбы предприняли еще одну неудачную попытку остановить Басаева. Об этом через четыре года рассказал уже бывший глава правительства Виктор Черномырдин.

В автобусах, предоставленных Басаеву, установили баллоны с усыпляющим газом. Но Басаев не был наивным человеком. Он поменял водителей на своих людей. Они обнаружили баллоны. Басаев, торжествуя, вернулся домой.

Все это удалось ему, потому что специальные службы России оказались неподготовленными к серьезным антитеррористическим операциям.

Помощник президента по национальной безопасности Юрий Батурин взял несколько карт этого района и по очереди приглашал к себе главного пограничника, главного военного, главного контрразведчика, главного милиционера и просил каждого на своем экземпляре карты показать маршрут, по которому, по данным его ведомства, шла группа Басаева.

Естественно, оказалось, что все они нарисовали разные маршруты. И у каждого маршрут басаевской группы проходил так, что был вне зоны его ответственности. Потом Батурйн все эти карты положил на стол президенту. За этим последовали отставки силовых министров.