Творения. Том 2 - Ефрем Сирин

Господь же наш отвечал ему: «Симоне, имам ти нечто рещи (Лк. 7:40); суди право». Добрый Пастырь Своей любовью привлекал к Себе прокаженного Симона, чтобы, когда обретал Он одну овцу, не погибла у Него другая. Господь наш начинает рассеивать в Симоне все колеблющиеся помыслы, соблазны, сомнения и беспокойства, чтобы и Он обратился вместе с обращенной грешницей.

Симон говорит: «Учителю, рцы, что угодно Тебе». Так добротой и кротостью доводил Господь наш Симона, чтобы сам он осудил себя за сомнение своё о Спасителе. Он, Сердцеведец, делал судьей Симона, чтобы он сам себя обвинил и осудил за сомнение об Истинном, ведающем все тайное и явное.

Итак, Господь наш начал рассказывать притчу, которая должна была вразумить Симона и научить его, чтобы оставил он сомнение: «У одного заимодавца были два бедных должника: один должен был ему пятьсот динариев, а другой только пятьдесят. И поелику не было у них чем заплатить долг, то обоим простил он долги, разорвал их рукописания и не потребовал у них своего. Которому же из должников надлежит более возлюбить заимодавца?»

Тогда Симон отвечает: «Первому, Учитель, надлежит более любить и чтить заимодавца, потому что долг его был многим больше, нежели долг другого. Любовь к простившему должна соразмеряться с количеством прощеного долга. Поэтому первый преимущественно обязан оказывать почтение и благодарность заимодавцу». И этим приговором Симон, сам того не зная, сделался судьей в неизвестном для него деле.

Притча имела сокровенный смысл, которого не разумел Симон. Сначала осудил он Сына Божия, потом, когда поставлен был судьей, возгордился тем, что произносит приговор, и не приметил, что собственным своим судом, думая осудить других, осуждает самого себя.

Господь Сам научил судью, как решить предложенное дело, и он, произнеся правый свой приговор, осудил сам себя. Симон, которого Господь наш поставил судьей, стал подсудимым и произнес суд на себя, когда думал, что судит других.

Поелику Симон величался своим знанием перед Всеведцем, то перед всеми был обличен в неведении. Он вступил в тяжбу, — и был осужден; потерял свое дело, сам того не зная. Стал судьей и осудил сам себя, даже и не приметив этого. Справедливый дал он приговор и знал в этом деле, сколько нужно было, чтобы осудить самого себя и чтобы не превозноситься уже более перед Тайноведцем.

Должниками были двое из бывших при этом, и именно он и грешница; оба должны были заимодавцу; грешница пятьсот динариев, а он пятьдесят. Дело предложено было Симону, и он решил, и собственным своим судом признал себя виновным. И проникающий в тайны сердечные Сердцеведец Своей притчей убедил Симона признать себя виновным собственным судом, как некогда Давида. Симон так же был осужден, как Давид подвергнут ответственности. Пророк Нафан и Давида довел до того, что должен был он сам на себя произнести осуждение. Оба, и Симон и Давид, были судимы, по сказанию Писания, и оба были судьями собственных своих поступков, и сами себя осудили, и собственным своим судом произнесли на себя осуждение. Пророк Давид судил царя, а Господь пророков — фарисея, и оба, по исследовании дела, осуждены собственным своим судом.

Грешница обнимала ноги у Господа, и Симон, как скоро увидел это, стал порицать её, но премудро осужден. Господь наш ясно показал ему, что любовь грешницы больше, нежели его любовь. Ибо Господь начал после этого объяснять притчу самым делом и показывать Симону, что его приговор падает не на другого кого, а на него самого.

С любовью обратился милосердый Господь наш к грешнице и стал говорить Симону о кающейся. Он хотел показать возлежащим великую любовь её и научить их, во сколько крат любовь её выше фарисейства в пригласившем Его на вечерю.

Господь наш сказал фарисею: «Вошел я в дом к тебе, Симон, но ты и ног Мне не омыл; а она плакала и слезами очей своих омыла ноги Мои и волосы главы своей отдала Мне вместо убруса. И маслом не помазал ты Меня, Симон, как это было прилично тебе; она же с любовью возлила на Меня доброе и дорогое миро. Не облобызал ты Меня, Симон, в знак любви своей ко Мне, чтобы все увидели и уверились, для чего ты затеял все это. Эта же бедная и жалкая женщина не переставала лобызать Мои ноги. Поэтому твой поступок, Симон, гораздо ниже её поступка. Она с великой любовью сделала для Меня многое, а ты приготовил только эту вечерю. Ты предложил мне хлеб и вино, она же предложила Мне молитву, дорогое миро и слезы очей своих. Ты растворил (разбавил) для Меня вино, которое, впрочем, ни к чему не годно, Симон; она же с любовью облобызала все составы ног моих. Скорогиблющими (скоро разрушающимися) яствами и снедями доказал ты, Симон, любовь свою Мне ныне перед возлежащими на вечере, она же во гласе исповедания и в слезах принесла моление свое. Ее расположение и любовь лучше вечери твоей, Симон. И поелику так много возлюбила она, то отпускаются ей долги и грехи её».

Жена грешная, исполненная скверн и нечистот, как величественна красота твоя! В изумлении взираю на тебя и не знаю, что сказать. О достойная соревнования матерь, прежде чреватая неправдой и пороком, но по оставлении грехов достигшая чистоты и святости! Долго любила она пороки, которым предана была, но напоследок прославилась своим покаянием, как апостолы своей проповедью.

Нечистотами и сквернами была она покрыта по причине худых дел своих, но Иисус за любовь её омыл и очистил её от скверн. Иссопом Своим окропил и отер Он грехи её, и очистилась она от неправд своих. Зловонным была она источником, из которого изливались гнилые воды.

Но милосердие и благость изменили её и горькую воду сделали сладкой. Душа её мутна была от непотребства, в какое ежедневно вдавалась она, но орел, Христос, единым взором Своим сделал её кроткой голубицей. Нечистым была она камнем, о который претыкались многие, но теперь положена на основании апостолов. Волчицей притекла она к верховному Пастырю, но едва воззрела на Него, — изменилась и стала овцой стада Его.

Прежде ненавидела она духовную жизнь, потому что всякий день покрывали её беззакония, но Христос украсил её, и стала она царицей прекрасных.

И эту жену, которая проводила жизнь во всех возможных худых делах, прославляет ныне Евангелие в величественном и приятном о ней сказании. Все изменяющий творческой волей Своей переменил и волю грешницы, чтобы обратилась она к покаянию, которым очищается всякий, обращающийся от злых дел.

И эта грешница, исполненная нечистот, растленная, оскверненная и вмещавшая в себе все пороки, стала образом целого мира, который пришествием Сына Божия, Иисуса Христа, Спасителя нашего, снова сделался прекрасным, чистым, избавленным от скверн. Миром же и слезами, которые излила она на Спасителя твари, таинственно предызобразила она чин Крещения мира.

Когда возлила она на главу Спасителя доброе и дорогое миро, тогда благоухание его распространилось по всему дому и привело в удивление возлежащих, поэтому и рассуждали о нем на вечере: одни оценили его в триста, другие в двести динариев и присовокупляли: почто гибель (трата) сия мирная бысть? (Мк. 14:4). А в лжеце и обманщике Иуде такая цена мира возбудила жадность. Поелику был он корыстолюбец и тать, то оценил миро ещё дороже. Ему нужно было оценить выше, потому что собирал золото. Поэтому-то и сказал: почто гибель сия?

Но отчего же благоухание мира так сильно действовало на возлежащих? Соки ли это были из дорогих корней, или нечто приправленное благовонными корнями, и от этого происходила вся приятность и крепость благовония? Чем и какой силой оковало оно апостолов и прочих возлежащих, что и они с удивлением и изумлением говорили: почто гибель сия?

От того древа жизни, которое посреди рая, получило оно приятное и сильное благоухание, когда возлито было на Него. На Иисуса излилось драгоценное миро грешницы, и поелику она исповедала Его, то от Спасителя заимствовало оно свое благоухание. От вони Иисусовой благоухание мира приобрело большую приятность и крепость. А потому и возлежащие при благоухании сей драгоценной вони были вне себя от изумления.

Целое море мира — нашего Господа помазала грешница; тогда и запах приятного мира и сладостная воня Иисусова потекли и смешались между собой, по причине же этого смешения миро и привело в изумление весь дом.

Грешница, исполнившись искренней любви, помазала Господа Таинств, и от Него разлилось оное сладостное благоухание и исполнило всех удивления. Блаженная любовью воспламенила Господа фимиамов и трогательно умоляла, чтобы дозволил Он истечь сладостной воне и тем усладил и восхитил апостолов.

Вот свидетель, истинный пророк Исаия, сын Амосов, который называет Мессию: яко корень, прозябший в земли жаждущей (Ис. 53:2), потому что Он — Сын чистой Девы Марии, родившийся неискусомужно. На сей-то корень излиялось теперь миро грешницы и от Него получило оную неизреченно приятную воню, потому что Сын Девы Марии — корень в земли жаждущей.