Второй - Ята Петри

Возвращаемся к машине. На развилке аллеи я вижу место, где я встретил незнакомца, который не побоялся разворачивающейся за мной погони и позвонил Второму. Если б не он…Не хочется даже представлять.

Корме соли Второй захватил зажигалку, а мне в руки дал бутылек с растворителем. Я так понял, обрабатывать место будем наверняка. Чтоб уж точно ничего не случилось.

Фонарики почти не разгоняют темноту, но мы уже нормально ориентируемся.

Пока Второй засыпает солью споры, я, точно также добросовестно, поливаю землю, резко пахнущей ацетоном, жидкостью. Он на последок щелкает зажигалкой, вспыхивает легкое голубоватое пламя и…

За нашими спинами раздается грозный окрик.

— Придурки, ну какого черта вы делаете, как достали ненормальные с сатанинскими ритуалами.

Оглядываюсь. Рядом в кустах виднеется черный силуэт. Человека не видно, но чувствуется, что он настроен вполне решительно. Я сканирую его ауру — немного страха, много злости и досады, но в целом — обычная аура, без признаков паразитов. Он шагает нам на встречу. Я не могу понять, почему он не боится один в темноте ввязываться в разборки с двумя, судя по действиям, не вполне адекватными мужчинами.

Я смотрю в сторону Второго, тот напрягся, рука привычно нащупала пистолет и он ждет либо моего сигнала, либо общего развития ситуации.

Стрелять в обычного человека, только потому что застал нас на месте преступления (а как по другому назвать то, что он видел со стороны?) и сделал вполне разумное замечание? Как то слишком уже, даже для безумной жизни в Конторе.

— Мы не проводим ритуалы, — очень медленно, очень спокойно говорю я. — Здесь земля была слегка зараженная- мы просто почистили место…Чтоб больше не было опасности, — звучит, конечно, бредово, но что еще придумывать я не знаю.

— Конечно зараженная, ей карму чистить еще долго- с месяц так точно- неожиданно говорит незнакомец. — Тут перестрелка недавно была, столько негативной энергии в землю ушло. Я раньше тут душой отдыхал, кладбища они ведь с особой энергетикой, они спокойствием души наполняют, светом. Тут шуметь нельзя, насилье применять нельзя- слишком хрупкая субстанция здесь, подверженная сразу же разрушению. Такое место испортить…Эх.

Я слушаю его и удивляюсь, если можно назвать мою реакцию на слова — удивлением. Во первых голос незнакомца кажется мне, как ни странно, очень знакомым, во вторых, если судить по словам, то человек перед нами явно с отклонениями, а обороты речи больше свойственны старику, хотя по походке, по жестам — он совсем не старик, а достаточно молодой парень.

— Мы действительно чистили. После первого дождя, когда химия уйдет, здесь будет чистая земля, — заверяю его я. — мы не вандалы и не варвары. Скорее чистильщики…

Меня слушают и вдруг в ответ раздается смех. Я не понимаю причину. Второй, как то уже очень сильно напрягается, еще чуть чуть и точно стрелять начнет. Он точно подозревает, что ночной гостить минимум сумасшедший.

— Вы не чистильщики — говорит сквозь хохот незнакомец. — Я вспомнил. Вы — шпионы…

И вот тут до меня доходит. И голос, и силуэт — этот тот человек, который не испугался опасности и помог мне, когда я так нуждался в помощи.

Объясняемся достаточно долго. Наш визитер оказывается во первых- кладбищенским смотрителем, во вторых, бывшим представителем молодежной субкультуры- готом, а в третьих аспирантом исторического факультета университета, пишущим и соответственно проверяющим материал по всем старинным кладбищам города.

Гот, аспирант и сторож в одном флаконе- явление, конечно, было слегка не стандартное, но более объяснимое, чем наша миссия и наши последние действия. Второй решил не вдаваться в подробности, взять инициативу в свои руки и все объяснить наиболее просто и рационально. Тем более как я понял, Второй был более чем заинтересован в продолжении знакомства. Историк, пишущий работу по истории города и перелопативший сотни документов, мог был очень полезен в том деле, которое задумал Второй.

Ночь закончилась в Берлоге совместным распитием в очередной раз спиртных напитков. И договором провести пару разведывательных операций на закрытые кладбища под предводительствованием Мельника. Который согласился за вполне разумную плату быть и проводником и гидом.

Тем более что я уже понял, что необходимо искать. И было мне слегка досадно и обидно, что там, у Молодежного парка, место, в котором было столько света и которое могло быть столь обещающим по поиску артефактов, оказалось почти уничтожено. А вот, сколько время на восстановление энергии могло уйти, никто не знал. Но было понятно и другое. Если почти перетертая пыль из остатков артефактов так фонила и смогла притянуть на себя столько пуха, то в силе достаточно крупных артефактов, которые могли быть в сходных по энергетике местах- сомневаться точно не приходилось.

Время двигалось к полуночи. Ждали мы уже минут с семь. Почему Мельник не захотел махнуть с нами через забор — я не знал. Но договор был встретиться уже за периметром. Он такой товарищ, что вполне спокойно мог еще со вчерашнего дня пересидеть в каком ни будь особо историческом склепе. Мельник попросил дождаться полуночи и иметь необходимый инвентарь. В том числе кирку и лопату. В общем вещей и без того и без того был предостаточно — а еще инструменты грохотали при передвижении достаточно сильно. Гробокопатели из нас получались не особо реалистичные. Опыта все же не хватало.

Мельника я ждал и с нетерпением и в то же время с каким-то внутренним страхом. Я понимал, какая предстоит экскурсия и особо не спешил приближать время. Надо ждать — значит стоим и ждем. Было действительно жутко. И хоть на каком-то сознательном уровне я понимал что боятся нечего, что вся мистика о неупокоенных душах умерших и призраках, охраняющих свое последнее пристанище- это всего лишь выдумки, но подсознание вопило во всю и требовало немедленно покинуть данную территорию.

Я кстати дар как включил еще в самом начале, когда меня переваливали через забор так и игрался с ним по тихоньку. Но никаких энергетических полей или особо сильного сияния я пока не видел. Даже пространство не особо фонило. Мы стояли почти у западной части кладбище, где было много не так уж и давних могил, того последнего периода пока оно еще работало. Оградки, памятники с жестяными звездами, темные медальоны с почти сошедшими фотографиями. Неприятно- но привычно и вполне объяснимо. А вот что скрывается в середине, какие тайны хранят заросшие крапивой, чистотелом и чертополохом забытые давным давно участки, даже догадываться не хотелось. Я поглядывал на замершего Второго, на луну, периодически выбирающуюся из-за облаков, на черные ветки деревьев, поскрипывающие от порывов достаточно сильного ветра, и мне вся эта картинка напоминала кадры фильма про «кладбище домашних животных». Я очень хорошо помнил свои впечатления. Месяца три, после просмотра в одном из видеозалов, деда заставлял в коридоре свет не выключать. Страшно было даже ночью воды попить встать. Никогда не хотел прочувствовать тот ужас наяву.