Парейдолия - Константин Владимирович Вершинин

время, бросился к фотоаппарату и сделал снимок, затем отскочил обратно и прижался к столу, обозревая сразу окно и проём сквозного коридора, в котором одновременно виднелись вход в подсобку и угол стены, за котором спрятался вооружённый сотрудник службы безопасности.

– Ау!.. – услышал Ряба хриплый голос совсем рядом за стеной. – Ну как, может, попробуешь подойти к заложникам, а? Что, не получается? И не получится, дорогой, тут всё простреливается – только ломанёшся туда, и я всажу в тебя пулю. Ты же это, надеюсь, понимаешь? Ну так что, может просто не будем тянуть резину, да сразу сложишь оружие, с миром? Без крови, без мордой в пол, наручников, без этого спектакля дурацкого, и всё такое. А?

В комнате стояла тишина, но вскоре раздался еле слышимый щелчок фотоаппарата.

– А, Женя?.. Может, договоримся?

Горчаков вслушивался в тишину после своих слов, медленно вылезая из-за угла и подбираясь к левой стене.

– Конечно, договоримся. – раздался голос из зала, тут же с края стены высунулась рука с пистолетом и грохот выстрела заполнил помещение.

Горчаков отскочил назад.

– Ну что замолчал, уже отпало желание договариваться? – раздалось из зала. – Вы, господин мент, отвлекаете меня, между прочим, от важного дела, и я очень расстроен… и кстати, не вы ли хотите пробраться к заложникам? Ну давайте, попробуйте. Видите ли, наше положение дел теперь зеркально: при попытке приблизиться к подсобке, вы гарантированно получайте от меня пулю. Это, знаете, такая суперсимметрия сил, как в физике элементарных частиц.

Снова прижавшись к стене, Анатолий понимал, что заложники теперь недоступны не только Рябе, но и ему самому, ведь шансов увернутся от пули из зала у входа в подсобку не было практически никаких.

– Нам обоюдный шах, не так ли, Анатолий?

– Может и так, но надолго ли? Подумай, парень, надо ли тебе это?..

– Мне ничего не надо, для вас же дураков стараюсь, а вы не цените.

Ряба посмотрел на время, затем на экран ноутбука и нажал на кнопку фотоаппарата два раза подряд. На мониторе вновь появились изображения пятнистой карты, что красовалась на большом настенном экране.

Горчаков быстро отполз на лестничную клетку и схватил рацию.

– Капитан… Капитан!

– Я. – послышалось в наушнике.

– Нужно, чтобы ты сделал то же самое, нужно его отвлечь. Стреляй в окно и ломись обратно.

– Толя…

– Другого варианта просто нет, кэп. Только по моей команде, отбой.

Горчаков положил рацию, запрокинул голову к стене, на секунду закрыл глаза, сосредоточившись на внутреннем образе. Резко встав, Анатолий полез в карманы пиджака, обшаривая их один за одним, пока не нашёл блокнот с прикреплённой к нему шариковой ручкой. Выдрав листок, Горчаков написал:

«Как только услышите грохот и выстрелы со стороны окна – тут же бегите в направлении лестницы влево, у вас будет время. Мы вас прикроем. Сотрудники ФСБ».

Затем Анатолий, аккуратно проползая вдоль стены, снова вернулся к сломанным дверям и подобрал один из кирпичных осколков, выбитый пулей. Связав бумажку вокруг камня резинкой, и внимательно слушая шорохи доносящиеся из зала, Горчаков, изловчившись, кинул камень по касательной, аккуратно в проём подсобки. Камень ударился о внутреннюю стену, рикошетом отскочил от неё, и затих где-то внутри. Ряба мгновенно среагировал на звук метнувшись к стене, но вовремя затормозил около неё не успев выскочить в зону поражения Горчакова. Прислушавшись и приглядевшись, Евгений понял, что всё тихо и вернулся к фотоаппарату. Отползший к лестнице Анатолий поднял рацию и скомандовал – «давай».

Капитан быстро шёл по трясущейся железной раме балкона по направлению к окну, держа в одной руке пистолет, а в другой кусок железного перила, найденного у края балкона. Вскинув оружие и приподнявшись в направлении окна, Алексеенко занёс железную палку и со всей силы саданул ей по стеклу. Стекло, и без того пробитое пулями, треснуло и звякнуло, затем капитан размахнулся, и снова нанёс удар, затем ещё, постоянно держа пистолет в направлении окна. Осколки толстого стекла разлетались вокруг, падали на железную сетку балкона, залетали в комнату. Капитан наносил удар за ударом, но готов был в любой момент ретироваться. В этот миг в комнате послышался грохот и лязг, и капитан инстинктивно перестал долбить, Горчаков же, услышал шум из зала, придвинулся ближе к стене и вскинул пистолет. Раздался выстрел, зазвенели осколки стекла, и капитан упал на балкон, чуть не выронив пистолет, зато висящая на поясе рация сорвалась вниз, и ударившись об перила нижних балконов улетела осколками в кроны деревьев. Алексееенко видел, как рухнувший из зала огромный шкаф заслонил собой оконный проём, окончательно отрезав возможность пробраться внутрь помещения со стороны балкона. В то же самое время, Горчаков, почти целиком высунувшийся из-за угла, и готовый в любую секунду открыть огонь, с отчаянием наблюдал, как чуть было вышедшие из укрытия Дубрава с ассистенткой в страхе отпрянули обратно, навсегда потеряв возможность совершить побег.

Горчаков успел добежать до дверей, в то время как пуля Рябы срикошетив от угла попала в стену.

– Анатолий! – заорал голос из зала. – Вы наверно считаете себя дохрена умными, но на деле, вы мелкие пакостники – вы даже не представляйте, как это мерзко смотрится! То ссыкливо из-за угла пуляете, даже боясь высунуть руку, а кто-то, как крыса в окно ломится, отстреливается и убегает. Насекомые, не иначе! Мелкие, облепившие со всех сторон, противные, назойливые насекомые, вот кто вы! Одну дырку я уже заклеил, и шкаф палкой подпёр, так что твой дружок с битым лбом без работы теперь сидит, остался только ты. Что, думал доцента с подругой у меня умыкнуть?.. – Ряба рассмеялся, но несмотря на игривую интонацию, его голос и смех был пропитан страхом и безысходностью, как и голос Горчакова, который донёсся ему в ответ:

– Жень, а Жень… А давай продолжим наш разговор, а?..

– Погоди, сейчас продолжим, следователь Анатолий… вот ещё тут кое-что.. 11:33, пора снимать.

Фотоаппарат щелкнул, и было слышно, как по клавиатуре ноутбука пробежали пальцы. На забрызганном кровью мониторе, взгляд Евгения различил обновившийся ряд гистограмм. «Так, следующая в 11:36» – сказал он про себя, и тяжело дыша сел, поправляя кровоточащую повязку на руке.

– Ряба, ну так чего? – крикнул Горчаков, срывающимся голосом, прислонившись к стене.

– А что ты хочешь ещё знать, гражданин следователь? – донеслось из зала.

– Ну, например, вот ты что там сейчас делаешь, высчитываешь время съёмки, ведь так?

– Я-то действительно высчитываю время, а ты что сейчас делаешь, тянешь время, да? В надежде найти момент и подловить меня?

– Нет Ряба, я серьёзно, ну правда интересно! – голос