Край Ветров: некроманс - Диэр Кусуриури

— Да уж, раз у нас сегодня день откровений… буду знать, — я улыбнулся. — А чего не нравится-то? Худоват? Хамоват?

— Выделывается, — ответила она, поведя плечом. — И еще я рядом с ним себя какой-то глупой ощущаю. А я к такому не привыкла, знаешь ли. И мне не нравится чувствовать себя глупой.

— Ты не поверишь, кем я себя ощущаю при нем, — поделился я.

— Кем?.. — внезапно заинтересовалась Мари.

— Печеной индюшкой с яблоками. Особенно, когда у него настроение лирическое.

— А тортиком с ванильной помадкой?

— Или тортиком с помадкой, да, — кивнул я.

На душе моей стало чуть теплее. Мне подумалось, что, несмотря на немало резких слов, прозвучавших в этом коридоре, этакий ранящий, но правдивый разговор сблизил нас с ней намного больше, чем все те окольные милые заигрывания, что имели место быть до. Может даже, это знак к тому, что, когда жизнь снова станет поспокойней, мы сможем быть друзьями… настоящими, правильными, без всякого.

Я был бы счастлив, если бы это оказалось возможным.

Когда Мйар и Мари пришли на кухоньку, то обнаружили, что ожидавшие их Никс и Камориль уже вовсю гоняют чай, найденный на одной из полок.

— Дрянной чай, — пожаловался Камориль, отхлебывая из кружки, — совсем… не годный.

— Не нравится — не пей, — предложил ему Мйар. — Мне отдай.

Камориль вцепился в чашку, как будто Мйар ее у него отбирает:

— Не дам.

— Эль-Марко еще не спускался? — это спросила Мари.

— Нет, — ответила ей Никс. — Слушай, а ведь твоя магия и правда работает. Раз мы твою баб Пашу нашли общими усилиями. Значит, и про ключ от всех дверей — тоже правда. Только мы не понимаем пока, что бы это могло значить.

— С пророчествами оно всегда так, — ответила Мари. — Но они коварны в этом плане. Могут и эвфемизмом быть, а могут и значить то, что значат. Никогда не знаешь, на какое напорешься.

— Да мы тут вообще хрен знает на что напоролись, — проговорил Мйар, наливая кипятка и себе тоже. — Трупы за домом, баб Паша в подвале… Всё на замке. Зачем кому-то было ее красть, а потом оставлять под землей?.. И почему она молчит?

— Это некорректный вопрос, Мйар, — произнесла Мари, взглянув на него осуждающе.

Мйар нахмурился.

— Почему это? — спросил он.

— Потому, что некрасиво о таком спрашивать. Это — горе. Странно, что ты этого не понимаешь.

— Ну, ладно, — медленно проговорил Мйар. — Я этого и правда… не понимаю.

— Женщины, — протянул Камориль, спешно запивая произнесенное слово чаем.

В дверях кухни появился Эль-Марко.

— Чаи без меня гоняете? — осведомился он.

— Это выглядит намного лучше, чем есть на самом деле, — ответил ему Камориль.

— Ну, что там? — напряженно спросила Мари. — К ней можно?

Эль-Марко помолчал секунду, собираясь с мыслями. Выдал наконец:

— Можно. Даже всем, пожалуй, можно. Она у тебя оказалась крайне крепкой старухой.

— Так а что с ней было-то? — это спросила Никс, когда компания начала подниматься наверх.

Эль-Марко поправил очки:

— Это она сама нам расскажет. Если расскажет.

— Да не «что произошло» я спрашиваю. Здоровье-то как?

— Здоровье у нее чудесное. В смысле, это чудо, что она вообще жива, а уж то, что там с ней творилось… я давно столько разнообразных патологий в одном организме не встречал… Хотя, снова вру, Вера же… м-да.

Эль-Марко открыл дверь в спальню, где на двуместной кровати полусидела-полулежала баб Паша.

— Маришка, — произнесла старуха, — Маришка, иди сюда, дай я тебя по голове поглажу, волосы приглажу, — и приподняла руку.

Мари отчего-то замерла на пороге, как вкопанная.

— Ну, — произнесла баб Паша, улыбаясь.

Мари моргнула. Покачивая головой, она подошла к кровати и села с краю.

— Как… — произнесла девушка, — как такое может быть? Баб Паша… ты говоришь! Вслух! Поверить не могу!..

— Теперь буду много разговаривать, — ответила та, — гораздо больше, чем раньше. И деньги пойдут.

— Что здесь происходит? — строго, возможно, даже чересчур, спросил Камориль.

— Маришка, — баб Паша обратилась к внучке, — ты ж мне этого мужчину представь — я ж его не знаю, а он вон какой бойкий.

— Это Камориль, — сказала Мари, — он некромант. А, и вот — Никола, она элементалист огня. Они с нами. Остальных ты знаешь.

Никс произнесла скомканное «здрасьте». Старуха кивнула ей и улыбнулась.

— А что происходит… — баб Паша вздохнула. — Дела. Дела… намного более страшные, чем вы можете себе представить. Ваш друг Эль-Марко только что вылечил меня… он отрастил мне заново язык, который мне удалили пятнадцать лет назад. И этот, новый, прекрасно работает. Я думала, будет сложней… а оно — как на велосипеде ездить.

— Но как же так, — проговорил Мйар, — я ведь помню, что мы с вами прекрасно общались… мы с вами разговаривали, буквально пару дней назад!.. Как такое может быть?

— Я тоже помню, что мы с вами говорили, — добавил Эль-Марко. — Вслух. Помню совершенно четко.

— Этого быть не может, — возразила Мари. — Баб Паша, сколько помню, — в жизни ни слова не произнесла.

— А тут произнесешь, при выжженной глотке-то, — хмыкнул Эль-Марко. — Это мы тоже поправили.

— Ничего не понимаю, — признался Мйар.

Вмешался Камориль:

— Все нормально, — произнес он, успокаивающе подняв вверх ладони. — Вы все правы одновременно. Если мы имеем дело с Зореей, как я и предполагал, то все объяснимо. Зорея просто перекроил память кому-то… из нас. Прям вот так, на живую. Скорее всего — тебе, Мари, и вам, Пелагея.

— Но, Камориль, — возразил Эль-Марко, — этим ожогам, и правда, не сутки и не двое. Ожогу гортани — десять лет. А языка у нее не было на самом деле лет пятнадцать. Состояние зубов не даст соврать, да и вообще… Самое новое у нее — паралич, случившийся в результате развития инфекции при общих неблагоприятных условиях…

Старуха кашлянула. Все замолкли и тревожно уставились на нее.

— Дайте мне сказать, молодежь. Я скажу — и все. И больше вы меня не увидите. Маришка меня домой отвезет, да, деточка?

— Конечно, — кивнула та.

— Так вот… поудобней как-нибудь устройтесь, — обратилась баб Паша ко всем. — А то, что стоять… Я сейчас все расскажу. Все, что знаю и что поняла.

Камориль остался стоять у дверного косяка. Эль-Марко оперся об подоконник, Никола присела у стены. Мйар, помаявшись, было, опустился на бежевый цилиндрический пуфик рядом с кроватью.

— Во-первых, я должна вас поблагодарить за то, что вы меня нашли, — сказала баб Паша, когда все затихли. — Чую, смерть бы меня отыскала в той дыре скорее рано, чем поздно, и это была бы очень глупая смерть… Но, слава Потерянному, который помогает нам найти тех, кто нам дорог, вместо себя… Так вот, когда все это закончится — приходите к нам с Маришкой в гости, я вам пирогов напеку.