Марсианские империи - Эдгар Берроуз

С суши Гатол был защищен обширной соляной пустыней. Боевые воздушные корабли не могли приземлиться в Гатоле, так как там не было ни одной мало-мальски пригодной для посадки площадки. Джеддаком Гатола был Гохан, отец Ланы. Я собирался вернуть Лану отцу и матери, Таре из Гелиума. Теперь мы почти достигли цели и я смогу вернуться в Гелиум, к своей несравненной Дее Торис, которая опять беспокоится обо мне. Джад Хан сидел рядом со мной. Лана спала, а Ная Дан Чи пребывал в подавленном настроении — обычном состоянии всех влюбленных.

Мне было жаль его, и я мог бы вывести его из депрессии, поведав ему о первых словах Ланы во время бегства, но не стал делать этого. Я хотел, чтобы тот, кто завоюет любовь Ланы, сделал все самостоятельно, поэтому и позволил бедному Ная Дан Чи страдать от пренебрежительных слов Ланы.

Мы подлетели к Гатолу перед самым рассветом. На небе уже не было ни одной луны, и предрассветный мрак сковал планету. В городе было темно. Я не видел ни одного огонька.

Лана вышла из каюты и села рядом со мной.

— Мне страшно, — проговорила она.

— Да, здесь что-то не так, — согласился я. — Пожалуй, прежде чем садиться, я дождусь дня.

— Посмотри, — сказала Лана, указывая на темную громаду гор. — Видишь огни?

— Может, это костры пастухов?

— Не слишком ли много?

— Может, там военный лагерь? — предположил Джад Хан.

— Сюда летит какой-то флайер, — заметил Ная Дан Чи. — Нас увидели.

К нам быстро приближался летательный аппарат.

— Несомненно, патруль, — сказал я, направляя флайер в обратную сторону. Мне все это не нравилось; неплохо было бы выяснить обстановку, прежде чем действовать дальше.

Мы услышали крик:

— Кто вы?

— А вы? — задал я ответный вопрос.

— Стойте!

Но я не остановился. Наш флайер был более скоростным. Послышались выстрелы, но пули не задели нас. Джад Хан занял место за пулеметом:

— Мне ответить?

— Нет, подождем. Может, это гатолианцы. Освети их прожектором, Ная Дан Чи. Посмотрим на опознавательные знаки.

Ная Дан Чи раньше никогда не бывал на корабле и никогда не видел прожектора. Представитель вымершей расы, он не был знаком с последними достижениями человечества. Лана пришла ему на помощь, и чужой корабль оказался в ярком пучке света.

— Я не вижу опознавательных знаков, — сказала Лана. — Однако это не гатолианцы, не их корабль.

Снова послышались выстрелы, и я сказал Джад Хану, чтобы он открыл ответный огонь. Он нажал на кнопку и промахнулся. Я начал выписывать зигзаги, и следующий залп корабля противника не достиг цели.

— Возьми управление на себя, — сказал я Лане, а сам прошел к пулемету.

— Не меняй курс, — крикнул я, тщательно прицеливаясь. Я стрелял пулями, взрывающимися от удара. С первого же выстрела вражеский корабль был охвачен пламенем и стал падать. Сначала медленно, потом быстрее, и вот пылающий метеор рухнул в соляную пустыню, чадя и рассыпая искры.

— Вот и все, — сказала Лана.

— Я не думаю, что это все, — возразил я, — Мы быстро теряем высоту. Видимо, одна из пуль все-таки повредила механизм.

Я сел за управление и попытался выровнять наш корабль. Но ничего не получилось, поэтому я включил двигатель на полную мощность, чтобы пролететь мимо костров, пока мы окончательно не потеряли высоту.

II

Это был прекрасный корабль, быстрый, легкий и маневренный, как все корабли черных пиратов. Он перелетел далеко за линию костров и только тогда опустился в пустыне, точнее, на ее окраине. Мы оказались вблизи леса, и я решил укрыться там, пока не прояснится ситуация.

— Опять не повезло! — воскликнула Лана. — И это на пороге дома, где мы были бы в безопасности.

— Что теперь делать? — спросил Ная Дан Чи.

— Наша судьба только в наших руках, мы не должны оставлять ее на волю богов, — сказал я. — Мне кажется, я сумею лучше распорядиться своей судьбой, ведь я больше заинтересован в ней, чем боги.

— Ты прав, — сказала Лана, смеясь, — но все же, что нам теперь делать?

— Сначала я хочу поесть, а затем попытаюсь выяснить, кто же грелся у костров ночью. Может быть, они друзья.

— Сомневаюсь, — сказала Лана. — Но если друзья, значит Гатол в руках врагов.

— Мы быстро выясним это. А пока оставайтесь здесь, а я пойду поищу что-нибудь съестное. Будьте осторожны.

Я вошел в лес в надежде найти съедобные травы, растения, может быть, манталию, которая не раз спасала меня от голодной смерти. Однако в этом лесу не росло ничего, что можно было употреблять в пищу. Я обошел его вдоль и поперек, но тщетно.

За лесом возвышался небольшой холм, и это пробудило во мне надежду: в долинах между холмами наверняка сохранилась вода и там я непременно найду что-нибудь. Не мог же я вернуться к товарищам ни с чем Я прошел половину расстояния от леса до холмов, когда услышал звук, который нельзя спутать ни с чем: лязг металла. Повернувшись, я увидел отряд красных марсиан, галопом приближающихся ко мне. Ноги тотов не производят ни малейшего шума. Я выхватил меч, и они остановились в нескольких ярдах от меня.

— Вы из Гатола? — спросил я.

— Да.

— Тогда я ваш друг.

Один из всадников рассмеялся.

— У нас нет друзей среди черных пиратов.

Я совсем забыл, что выкрасил кожу в черный цвет.

— Я не черный пират.

— О, конечно. Может, ты белая обезьяна? — и наездники весело расхохотались. — Спрячь свой меч и следуй за нами. Пусть Ган Хор решает, что с тобой делать, но он не любит черных пиратов.

— Не будь дураком, я не черный пират. Это всего лишь маскировка.

— Ну, хорошо, — сказал другой воин. — Тогда мы черные пираты, только перекрашенные. — Все они буквально покатились от хохота. — Ну, хватит, идем с нами, если ты не хочешь, чтобы тебя вели силой.

— Силой? Ну, давай, попробуй! — сказал я. Это было роковой ошибкой.

Они моментально окружили меня, достали веревки и стали с криками раскручивать их. Еще мгновение, и десяток петель захлестнули меня. Прекрасная работа! Но в этот раз мне было не до того, чтобы оценить ее по достоинству. И вот они с гоготом поскакали, волоча меня по земле.

Тело мое подпрыгивало на кочках, а они скакали все быстрее и быстрее, постепенно переходя на галоп. Идиотская ситуация для воина. Даже сейчас я больше думал о своем самолюбии, чем о телесных ранах, а ведь они могли приволочь за собой мой окровавленный труп.