Марсианские шахматы - Эдгар Берроуз

Эдгар Берроуз

Марсианские шахматы

Вступление

Джон картер появляется на Земле

Ши, как обычно, обыграл меня в шахматы, и я тоже как обычно, думал о том сомнительном удовлетворении, которое я получил бы, ознакомив его с теорией, согласно которой в шахматы хорошо играют или дети до двенадцати лет, или старики старше семидесяти двух, или, наконец, умственно отсталые. Эта теория наглядно объясняла мои постоянные проигрыши. Ши отправился спать, и я хотел последовать его примеру, так как весь предыдущий день мы провели в седле. Вместо этого я сидел перед шахматным столиком в библиотеке, лениво пуская струйки дыма на обесчещенную голову моего побежденного короля.

Занимаясь этим полезным делом, я услышал, как отворилась дверь нашей гостиной и кто-то вошел. Я подумал, что вернулся Ши, чтобы поговорить о завтрашней работе, но, подняв глаза к дверному проему, соединяющему две комнаты, увидел в нем фигуру бронзовокожего гиганта, полуодетое тело которого украшали доспехи, инкрустированные драгоценными камнями; с одной стороны свисал богато украшенный короткий меч, с другой – пистолет странной конструкции. Черные волосы, глаза серо-стального цвета, улыбка, благородные черты лица – я узнал его сразу и вскочил с протянутыми руками.

– Джон Картер! – воскликнул я. – Вы?

– А кто же еще, сын мой, – ответил он, пожимая мне руку одной рукой, а другую кладя мне на плечо. – Но что вы делаете здесь? – спросил я. – Много лет назад вы посещали Землю, но без марсианских украшений. Боже, как я рад вас видеть, я помню, как вы подбрасывали меня на коленях, когда я был ребенком. Кажется, это было так недавно. Как же вы объясните свое появление, Джон Картер, Верховный Командующий Марса, или попытаетесь разъяснить? – Зачем объяснять необъяснимое? – ответил он. – Как я уже рассказал тебе, я очень стар. Я не знаю своего возраста. Я не помню своего детства, но выгляжу так же, как и тогда, когда ты меня впервые увидел. Тебе было тогда пять лет. Ты состарился, хотя и не так сильно, как многие в твоем возрасте, вероятно это объясняется тем, что в наших жилах течет одна кровь. Но я нисколько не состарился. Я обсуждал это с моим другом, известным марсианским ученым, но его теории так и остаются теориями. Однако я доволен – я люблю жизнь и энергию юности.

По поводу твоего естественного вопроса о моем появлении на Земле в этом странном, с земной точки зрения, наряде. Нужно поблагодарить Кар Комака, стрелка из Лотара. Это он подал мне мысль, благодаря которой я достиг успеха в своих экспериментах. Как ты знаешь, я давно уже владел силой, перемещающей предметы в пустоте. Но до сих пор я мог перемещать только одушевленную материю. Сегодня ты впервые видишь меня таким, каким знают меня марсиане: доспехи с девизом «Гелиум», и знаки моего звания. Этот пистолет подарен мне Тарс Таркасом, джеддаком Тарка.

Моя единственная цель – увидеть тебя и испытать свою новую способность к перемещению неодушевленных предметов. Земля не для меня. Вся моя жизнь сосредоточена на моей жене, моих детях, моих обязанностях, – все это там. Я проведу с тобой этот вечер, а затем вернусь в мир, который люблю больше, чем жизнь.

Говоря так, он опустился на стул с противоположного угла шахматного столика.

– Вы сказали «дети», – произнес я. – У вас есть еще дети, кроме Карториса?

– Дочь, – ответил он, – немного моложе Карториса, и, за исключением одной, это самая прекрасная девушка из девушек, когда-либо дышавших разряженной атмосферой. Только Дея Торис, ее мать, прекраснее, чем Тара, принцесса Гелиума.

Некоторое время он машинально перебирал шахматные фигурки.

– У нас на Марсе есть игра, похожая на шахматы, – сказал он, – очень похожая. Мы называем ее джэтан. В нее играют на доске, подобной шахматной, но на ней сто квадратиков и участвует по двадцать фигур с каждой стороны. Я всегда, играя в джэтан, вспоминаю Тару, принцессу Гелиума, и то, что случилось с нею. Хочешь послушать ее историю?

Я сказал, что хочу, и он рассказал мне ее…

Постараюсь пересказать ее близко к словам Главнокомандующего Марса, как я запомнил их, только от третьего лица. Если встретятся несообразности и ошибки, отнесите их за счет моей слабой памяти.

1. Тара в Тантруме

Тара встала с груды шелков и мягких меховых шкур, на которых она лежала, томно потянулась и пошла в центр комнаты, где над большим столом с низкого потолка свешивался бронзовый диск. Ее осанка свидетельствовала о здоровье и физическом совершенстве – гармония и точная координация движений достигались ею совершенно без усилий. Вокруг ее тела был обернут тонкий газовый шарф, свисавший с плеча. Черные волосы собраны в высокую прическу. Деревянным молоточком она ударила в бронзовый диск, на вызов явилась девушка-рабыня. Она вошла улыбаясь и встретила ответную улыбку.

– Гости отца уже собрались? – спросила хозяйка.

– Да, Тара из Гелиума, они пришли, – ответила рабыня. – Я видела Кантос Кана, Главнокомандующего флотом, Сорок Птарса и Джор Кантоса, сына Кантос Кана, – упомянув имя Джор Кантоса, она послала хозяйке шаловливую улыбку, – и… о, там были и другие, пришло много гостей.

– Приготовь ванну, Утна, – сказала Тара. – А почему, Утна, – добавила она, – ты так посмотрела и улыбнулась, когда назвала имя Джор Кантоса?

Девушка-рабыня весело рассмеялась.

– Всем ясно, что он обожает вас, – ответила она.

– Для меня это не ясно, – сказала Тара. – Он друг моего брата Карториса и поэтому бывает здесь часто, а не для того, чтобы видеть меня. Дружба с Карторисом приводит его во дворец моего отца.

– Но Карторис охотился на Севере с Талу, джеддаком Окара, – возразила Утна.

– Ванну Утна! – воскликнула Тара. – Твой язык доведет тебя до несчастья.

– Ванна готова, Тара из Гелиума, – ответила девушка, но глаза ее продолжали смеяться, так как она знала, что в глубине души хозяйка не способна сердиться на нее. Утна открыла перед дочерью Главнокомандующего Марса дверь, ведущую в соседнюю комнату, где помещалась ванна – сверкающий бассейн с благоухающей водой в мраморном резервуаре. Золотые столбы поддерживали золотую цепь, ограждающую бассейн со всех сторон и спускавшуюся в воду по обе стороны мраморных ступенек. Стеклянный купол пропускал солнечный свет, освещавший помещение и отражавшийся на белых стенах. Широкой полосой вдоль стены шло выложенное золотом традиционное изображение купальщиц и рыбаков.

Тара из Гелиума сняла шарф и передала его рабыне. Она попробовала температуру воды изящной ножкой, не изуродованной тесной обувью и высокими каблуками, и стала медленно спускаться по ступенькам. Убедившись, что температура нормальная, она стала медленно плавать взад и вперед вдоль бассейна. Она с легкостью плыла по поверхности, иногда погружаясь под воду, мускулы равномерно работали под ее глянцевой кожей – бессловесная песня здоровья, счастья, грации. Вскоре она вышла из воды и отдала себя в руки рабыни, которая растирала тело хозяйки благоухающим полужидким веществом из золотой шкатулки, пока сверкающая кожа не покрылась густой пеной. Затем быстрое погружение в воду, вытирание мягким сухим полотенцем – и купание окончено.