Вечерняя звезда - Макмуртри (Макмертри) Лэрри Джефф

16

Когда позвонила Пэтси, Аврора с Рози были в отеле «Беверли-Уилшайр». Стоило Мелани пригласить их посмотреть ее в павильоне на съемках, как, повинуясь минутному порыву, они прилетели в Калифорнию. Пилотный вариант комедии подходил к концу. Мелани казалось, что работает она хорошо, по крайней мере все говорили ей об этом. Наконец она почувствовала себя достаточно уверенной и пригласила бабулю и Рози провести день с ней на съемках.

Сначала все шло хорошо. Аврора с Рози вскоре стали желанными гостями на съемочной площадке. Не успело еще кончиться утро, как они уже весело болтали с артистами и со съемочной группой. Неприятности начались только в тот момент, когда Мелани сыграла свою мизансцену в Рози поняла, что персонаж Мелани был пародией на нее саму. В свою очередь, Мелани пришла в ужас, когда закончилась ее сцена и ей сказали, что Рози вышла и разрыдалась. «Да-да, это все, на что я гожусь, на что я всегда только и годилась — быть посмешищем!» — сказала она одному из охранников, которому и в голову не могло прийти, кто она такая и о чем это она говорит. Кончилось тем, что она спряталась в одном из гардеробных вагончиков, где ее утешали Ширли и несколько человек из группы.

Спустя несколько часов, когда и Мелани, и буквально все, кто только участвовал в съемках, сказали Рози, что то, что играет Мелани, почетно, что персонаж, основанный на ее жизни, был единственным персонажем в сценарии, заслуживающим восхищения, и что Америка наверняка полюбит ее и воздаст ей должное, Рози наконец встряхнулась и снова начала наслаждаться жизнью. Ей стало лучше после значительного количества объятий Мелани и других людей. Аврора испытывала легкое отвращение в связи с тем, что Рози привлекла к себе столько внимания, но сдержалась и ничего той не сказала, а чуть позже даже взяла Рози с собой, отправившись за покупками на шикарную Родео-драйв.

Рози была согласна с тем, что Родео-драйв было шикарным местом — еще бы! — но что ей больше всего понравилось, так это бесплатные туалетные принадлежности в отеле «Беверли-Уилшайр». Сюда входили даже бесплатные палочки для нанесения макияжа, а это была такая роскошь! Авроре тоже нравились бесплатные туалетные принадлежности. Они сидели у Авроры в номере, глядя из окна на горы Голливуда, поджидая прихода Мелани, чтобы вместе отправиться поужинать. Но тут раздался звонок.

— Наверное, это Мелли, видимо, она внизу, — сказала Аврора. Они собирались поехать ужинать в «Венецию». Мелани уверяла их, что им там понравится.

Рози была ближе к телефону и сняла трубку. Аврора в ожидании повернула голову и посмотрела на нее, но вдруг увидела, как Рози переменилась в лице, и это не предвещало приятного вечера.

— Его? — воскликнула она. — Это Пэтси, — сказала она, с грустью взглянув на Аврору.

Первое, что пришло Авроре в голову, было то, что, наверное, Вилли умер или был убит. Она как-то все время, с тех пор как Вилли исчез, побаивалась, что однажды снимет трубку и ей скажут, что он умер или его убили.

— Это Вилли, дорогая? — спросила она, подойдя к Рози и взяв трубку.

— Нет, не Вилли… ты, наверное, присядь, — еле слышно произнесла Рози. Казалось, она совершенно одеревенела, хотя с минуту назад красила ногти с совершенно довольным видом. Она протянула трубку, Аврора взяла ее.

— Да, — сказала она тихо. Выражение лица Рози вызвало у нее беспокойство.

— Аврора, мне придется сообщить вам печальное известие, — услышала она голос Пэтси.

— Кто умер? — спросила Аврора.

— Джерри Брункера убили в прошлую субботу. Перерезали горло на Вашингтон-авеню. По-видимому, он был на танцах с двумя молоденькими мексиканками. Это были две сестры, и их тоже убили. Причина смерти та же самая.

— А известно, кто это сделал? — спросила Аврора, воображая, что тут мог быть замешан какой-нибудь убийца-маньяк, Джек-Потрошитель или что-нибудь в этом роде.

— Да, он арестован. Ему девятнадцать, — сообщила Пэтси. — Он встречался с одной из этих девушек, и, кажется, она собиралась уехать вместе с Джерри. Я видела фотографию этого парня в газете. Совсем еще мальчишка. А девушке, с которой связался Джерри, было девятнадцать. Сестре — пятнадцать.

Рози глядела на Аврору. Не упадет ли она в обморок? Обморока не было, она все так же прижимала к уху трубку, но ничего не говорила. Голова ее упала.

— У Джерри все вещи были уложены в машину, — добавила Пэтси. — Он распорядился, чтобы продали его мебель и сохранили его книги. По-моему, они собирались в тот вечер уехать отсюда. А этот парень выследил их и ждал в засаде. Если бы они не поехали на танцы, наверное, были бы живы.

Наступило долгое молчание.

— Мне неприятно, что приходится сообщать такую печальную весть, — сказала Пэтси, и тут голос ее надломился: ей стоило многих сил заставить себя позвонить Авроре, и теперь, когда она позвонила, вся печаль и все ее смятение вырвались наружу.

— Я еще вот почему сожалею об этом, — сказала она, и голос ее задрожал. — Я сожалею, что спала с ним. Если бы только я оставила его в покое! Вам лучше удается удерживать возле себя людей, чем мне. Если бы я оставила его в покое, он и сейчас мог бы быть с вами и этого бы не произошло.

— Если ты имеешь в виду девушек, по-моему, это все было и в то время, когда он был со мной, — сказала Аврора. — Сомневаюсь, что он когда-нибудь уделял внимание исключительно мне одной. Я думаю, что он не мог долго уделять внимание кому-то одному. Это был не такой человек.

— Ну да, но я все же чувствую, что во всем виновата только я, — сказала Пэтси, которой отчаянно нужно было извиниться. — Никогда я не умела удержаться от того, чтобы не вмешиваться во что-то… мне просто этого никогда не удавалось. Ну, не знаю.

Аврора чувствовала, что ей нужно попробовать сдержаться. Ей казалось, что у нее голова начинает идти кругом. В какой-то миг все совершенно перемешалось, а в следующий она с предельной ясностью увидела все. Ей нужно было прекратить это кружение и эту ясность. Она очень боялась, что все смешается.

— Пэтси, ты могла бы обойтись без этих «если»? Ни ты, ни я этими «если» ничего не изменим. У тебя всегда была склонность винить себя во всем, но хоть сейчас-то постарайся сдержаться.

— Я ничего не могу с собой поделать, я ни о чем другом думать не могу, — пожаловалась Пэтси.

— Если он был на танцах с двумя молоденькими девушками, то вряд ли можно подумать, что в этом виновата ты, — сказала ей Аврора. — По большому счету виноват во всем он сам, хотя, разумеется, это не означает, что я не сожалею о том, что такое случилось.

Ей казалось, что стоило бы воспользоваться случаем и построже отчитать Пэтси за ее всегдашнюю склонность брать на себя вину за все житейские невзгоды, за все шипы, которыми были усеяны тропы жизни, за все несчастья. Она отчитывала Пэтси за ее недостатки и тогда, когда Пэтси была девушкой того же возраста, как и те, которых теперь убили. Это было так знакомо ей, и казалось, что сейчас было бы лучше делать что-то знакомое и как можно дольше отчитывать Пэтси.

В такую минуту это было самое безопасное средство, но это был путь, по которому, как оказалось всего несколько минут спустя, пойти она не могла. Голова ее кружилась все быстрей и быстрей, она уже ничего ясно не воспринимала, и единственное, что она еще могла сделать — это швырнуть трубку Рози и, схватив подушку, зарыться в нее лицом.

Рози взяла трубку.

— По-моему, плотину прорвало, — сказала она.

Она попробовала обнять Аврору, но та скатилась с кровати и, спотыкаясь, направилась в ванную.

— Да ее и должно было прорвать, — не удивилась Пэтси. — А Мелани с вами?

— Нет, но она придет, — сказала Рози. — Я буду довольна, когда она придет. Нам сегодня многое предстоит.

— Ты думаешь, Аврора меня ненавидит? — спросила Пэтси. Она знала, что задает недостойный вопрос в такую минуту, но она сама горевала, и ей нужно было спросить об этом.

— Нет, она простит тебе это, — сказала Рози. — Я только не думаю, что она еще хоть раз понадеется на тебя, когда речь будет идти о ее приятелях. Но она, по-моему, и так никогда не надеялась. Она и мне-то не доверяет в таких делах, а ты же видишь, насколько я безобидна.