И сплетаются нити судьбы... - Ульяна Подавалова-Петухова

обеих мам клятву: дети не узнают, что парень внес свою лепту в их выздоровление. Дима всё равно считал, что косвенно виновен в том, что произошло.

Он жил в общежитии, но очень часто наведывался в гости к Софье Михайловне. Она всегда была рада его приходу, поила чаем, и они долго говорили по душам. Уже много лет как Софья Михайловна овдовела. Детей ей Бог не дал, и старость она коротала в одиночестве. В больнице ее знали хорошо, ведь там вместе с мужем они проработали большую часть жизни. Она кардиолог, он кардиохирург — талантливые врачи, замечательная пара…

Всё стало приходить в норму. Учеба, работа, семья — жизнь, одним словом. Тот Новый год Миша встречал дома, но без жены. Аня провела его в больнице. Раздробленный таз не позволял веселиться.

А в марте заболела Софья Михайловна, и парень, памятуя добро, выхаживал ее. Женщина ни в какую не хотела ложиться в больницу (с бывшими медиками всегда много мороки). Однако острый бронхит перерос в пневмонию, и Дима научился делать уколы. Вот в эти самые дни болезни он стал называть ее бабулей, и как-то само собой получилось, что он перешел с ней на «ты». Парень прожил у нее полтора месяца. Мама с батей приезжали пару раз. А когда Дмитрий вернулся в общежитие, то ему предъявили претензии по поводу долгого отсутствия. Дескать, раз есть, где жить, иди и живи, а людям нечего голову морочить. Домой Милославский не пошел. Переехал к бабуле. Мама, правда, была в некотором недоумении от этого, но Софья Михайловна ей тоже нравилась, и коль сын решил заиметь себе бабушку, так почему нет? Главное, что он совсем оправился от травмы и живет хорошо, учится, работает, да вот еще и бабуле помогает.

Когда Кристинка уже хорошо говорила, то и она следом за братом стала называть Софью Михайловну бабулей. А та нарадоваться не могла, что хоть на старости лет обзавелась пусть не детьми, так внуками.

Глава 38.

— Вот с тех пор я и живу так. Несколько лет назад в нашем доме взорвался газ. Это произошло ночью. В квартире вылетели все окна, на кухне в стене была трещина — рука пролезала. Бабуля плакала очень. Из этой квартиры она проводила в последний путь своего единственного мужа. Нам дали компенсацию за квартиру, мы добавили денег и купили другую. У меня на тот момент уже работала автомастерская, да и бабуля — умница, всю жизнь страховала жилье. В общем, сумма набралась приличная, и мы переехали в фешенебельный дом с подземным гаражом и полной инфраструктурой. Возле дома искусственный газон, так что там не то, что упасть, поскользнуться невозможно. Да ты сама видела.

Ромала молчала, пригревшись в его объятьях.

— Дим, а как ты думаешь, почему пересеклись наши жизни? Может, действительно, всё не просто так? У нас изломанные судьбы…

— Ромашка, я знаю, зачем повстречал тебя, — ответил парень, улыбаясь и целуя ее в макушку.

— И зачем?

— Чтоб проломить себе голову.

— Да ну тебя! — обидевшись, проговорила девушка и подалась из теплого плена.

Он ее, конечно, никуда не пустил, притянул к себе еще крепче и горячо зашептал на ухо:

— Ты повстречалась мне, чтоб стать матерью моих детей. А у нас их будет трое, как минимум. И мы будем любить друг друга до конца наших дней.

— И умрем в один день? — шепнула Ромала, чувствуя, как мурашки бегут по коже.

— Мы никогда не умрем, — очень твердо заверил Дима.

Она смотрела в его смеющиеся глаза и сама была готова улыбаться.

Всё то, что девушка пережила за сегодня, теперь, после Диминого рассказа, казалось ей неизбежным и даже в какой-то мере необходимым. И то письмо от Саши, и такой трудный разговор с его командиром… И Дима был всё это время рядом. Она даже не спросила, каким образом парень оказался в нужном месте в нужное время. Ведь, выходя из ресторана, он куда-то собирался. Куда именно — девушка сейчас вспомнить не могла, но Милославский даже сожалел, что не может составить ей компанию.

Они познакомились совсем недавно и вот уже чуть больше двух недель периодически встречаются. Встречаются, когда могут, когда удобно обоим. Они не говорили тех слов, что могут связать двоих совершенно незнакомых людей. Не было приглашения на свидание (тот вопль Димы в магазине не в счет). Как-то быстро и с самого первого дня всё происходило само по себе. Если не считать того разговора, в котором Дмитрий признался, что хотел бы быть с ней, то за всё это время они вообще не заговаривали на тему отношений. Признавшись в симпатиях, ни один из них не сказал: «Давай встречаться».

Измаил, как и многие парни, много говорил о Ромалиной красоте, сыпал комплиментами. Но всё это тяготило девушку. Вроде того, что и лестница невысокая, да забраться как бы нетрудно, а вот попробуй-ка сделать это с рюкзаком булыжников за спиной.

Ромала помнила ощущение радости, когда Дима приехал к ней в день возвращения Измаила. И сейчас было схожее ощущение. А еще поцелуи, уводящие куда-то далеко. И очень хотелось целоваться еще и еще…

Он был рядом, теплый, даже горячий, и пахло от него персиками и ванилью. Ромала даже принюхалась, ткнувшись носом ему в шею. От этого прикосновения у парня кожа покрылась пупырышками, и он непроизвольно передернул плечами.

— Ты чем это мылся? — спросила она.

— Да Бог его знает. Всё хочу выучить английский, но лень вперед меня родилась. Так что из всех слов на том тюбике я разобрал только слово «гель». А что? Надеюсь, это не средство против блох? — спросил он, за что тут же получил тычок в бок остреньким локотком.

— Нет, это французское средство для интимной гигиены, — с ехидством ответила Ромала.

— Для чего?

— Для того самого.

Парень уставился на нее, и глаза его потеплели. На языке так и вертелось сказать, что-нибудь этакое, но он молчал. После того, как он выложил всё своей Ромашке, на душе стало легко. Даже воздушно. Призрак Ани, так долго терзающий его душу, как будто отступил во мрак, прихватив с собой Боль и Обиду. Да и вообще мир снова обретал краски,