Хозяин Пророчества - Николай Бородин

Его заклинание и впрямь натворило дел в рядах не ожидавших атаки демонов, освободив почти половину зала. Уцелевшие отступили ближе к боковым тоннелям, заодно сигнализируя своим кукловодам, что враг прорвался очень глубоко.

Из воронки вынырнули остальные, сразу же инстинктивно построившись кругом, спинами вовнутрь. И правильно.

— Вот поэтому тащить сюда весь отряд и не было никакого смысла, — прокомментировал Радимир, красноречиво указывая в глубь одного из боковых тоннелей.

Во втором, впрочем, творилось то же самое. Демоны больше не бежали в атаку плотными рядами. То ли они сами, то ли кто-то неведомый образовал из них единый лавовый поток, затопивший тоннели под самый свод. Из фронта волны то и дело выглядывали части какого-то демона, которого на краткую секунду вынесло на поверхность прихотью могучего течения.

Против такой атаки, как пришлось признать гномам, даже огнестрельщики были бессильны. А прикрывать большой отряд магическим щитом всегда труднее, чем маленький.

Оцелот, мимолетно порадовавшись тому, что он снова оказался прав, мысленно передал своим магам план дальнейших действий. Пользоваться вульгарной устной речью у него не было ни желания, ни времени:

«Я держу щит, а вы делаете печать левитации».

Под ногами плотно сбившегося спиной к спине отряда вспыхнули пересечения силовых линий, и бойцов подбросило вверх. Такое резкое срабатывание заклинания было вызвано необходимостью подняться как можно быстрее, а не ошибкой в расчетах или потерей самоконтроля. Любой маг предпочел бы скорее отгрызть себе руку собственными зубами, чем ошибиться в присутствии Оцелота. Все же быстрее и не так мучительно.

Две лавовых волны схлестнулись как раз в момент, когда отряд ушел из-под удара. Столкнувшиеся гребни лизнули нижнюю часть сотворенной Радимиром защитной сферы. Нескольких уцепившихся было за поверхность экрана демонов стряхнула небрежно брошенная архимагом молния, после чего атакующие решили не мелочиться. Уровень бурлящей магмы разом поднялся до потолка, затопив весь зал целиком. Оцелот, поморщившись, шевельнул пальцами и добавил в щит элемент электрического заряда. По поверхности сферы теперь беспрерывно бежали цепочки молний, поджаривая особо ретивых демонов. Наблюдать за этим представлением изнутри было необычайно красиво, особенно учитывая то, что экран задерживал почти весь источаемый раскаленной жидкостью жар. А привкус смертельной опасности еще ни одному зрелищу не повредил.

Сидеть и ждать у моря погоды, впрочем, Оцелот не собирался. Но стоило ему скомандовать магам начать движение в сторону ближайшего тоннеля, как уровень лавы спал так же резко, как и поднялся.

— Похоже, нас приглашают, — прокомментировал чародей.

— А значит, впереди ловушка, — в тон отозвался Кьяр.

— Но мы все равно в нее попремся, нас же жизнь ничему не учит, — буркнул Снор.

— Ну-ну, уважаемый ярл, побольше энтузиазма, — усмехнулся Радимир. Щит он сбрасывать благоразумно не стал — мало ли чего можно ожидать. Кроме того, внизу по-прежнему побулькивал тонкий слой лавы, в котором плескались разномастные демоны. Многие из них умели атаковать издалека, чем и занялись.

Кьяр, тяжело вздохнув, направил на них раскрытую ладонь. Бороться с огненной магией, скрепляющей каждого демона, было трудно и неэффективно. Но можно было обратиться к камням, они еще помнили, что им нужно естественным образом падать вниз, а дальше мирно и спокойно лежать. Да и новое соседство им не особо нравилось.

Наугер всего лишь разбудил в них эти воспоминания. Демоны, оказавшиеся под его ударом, попросту рассыпались на части, даже не успев понять, что происходит.

Оцелот уважительно поднял брови. При всем его мастерстве, подобные трюки он бы никогда не осилил, для этого надо было поистине уметь говорить с горами, становясь с ними единым целым. Даже из наугеров умение делать это, не входя в транс, было доступно одному лишь Кьяру.

Проход дальше вглубь обнаружился через сотню саженей. Чародеи, повинуясь указаниям своего предводителя, опустили отряд на пол. Лава, столкнувшись с поверхностью защитной сферы, отхлынула в стороны и освободила участок пола, на который и приземлились бойцы.

Арку уходящего вбок тоннеля перегораживала странного вида блестящая завеса. В зависимости от угла зрения и освещения она меняла цвет от лилового до желтого, от зеленого до перламутрового. Оцелот, покачав головой, соединил кончики пальцев, сотворяя в ладонях печать. Заклинание вспыхнуло облаком багровых искр, которые разлетелись по сторонам, цепляясь к одежде каждого члена отряда и растворяясь без следа.

— Это ложное опознавание. Эта завеса будет воспринимать нас как демонов, а потому пропустит и позволит пройти дальше.

«А что это вообще такое?» — поскольку Альтемир погрузился в подавленное молчание, этот вопрос пришлось задать Ширшу.

— Это магия — чистая и, чтобы не вдаваться в долгие пояснения, овеществленная. Магия как она есть, даже без какой-либо определенной формы. Внутри, в самой Кузне, ее концентрация будет еще выше. И стоит внутрь попасть чему-то чужеродному, как — пфф! — Радимир, маниакально оскалившись, изобразил пальцами взрыв. — Но не бойтесь, — с гнусной улыбкой проговорил маг, заметив, что его спутники стали чуть более нервными, — заклинание сработает как надо.

— Ладно, пошли. — Снор, с решительным видом шагнув к завесе, внезапно ухватил Ширша за воротник безрукавки и швырнул внутрь. Вернее, сделал вид, вызвав у вцепившегося в пол когтями кирсса внезапный шок и вздыбленную шерсть по всему телу, — после чего, громоподобно заржав, одним прыжком очутился по ту сторону. Томительную секунду ничего не происходило, затем ярл, видимо не ушедший далеко, вывалился обратно и с грохотом рухнул на пол.

Глаза у всех присутствующих округлились. Некоторые уже перевели взгляды на Оцелота, который, сделав озабоченное лицо, сотворил в ладони молнию:

— Я где-то слышал, что электричеством можно оживлять…

— Э, ты оррытел! — вскрикнул ярл, подрываясь с пола как ужаленный.

Архимаг, сохраняя полную невозмутимость, прокомментировал поистине магическое воздействие своих слов:

— Да мне, похоже, можно идти в живые святые — воскрешаю даже без наложения рук.

Кьяр, до которого только дошло, что его брат все разыграл, от души врезал Снору в грудь. Тот, покачнувшись, снова ушел в магическую завесу. Следом за ним двинулись и остальные.

Внутри все было почти так же, как обычно, только у самых границ зрения все заволакивало радужной пленкой, а во рту появился противный металлический привкус. Тоннель шел под уклон, и чем дальше спускались бойцы, тем жарче становилось вокруг.