Пробуждение: магическая печать (СИ) - А Парамонова

Феликс стоял среди сотен сидящих студентов, и все глаза в этом большом помещении, были устремлены на него.

— Дай нам еще один шанс, Феликс, — попросила она после паузы, — дай нам шанс, и я обещаю, что больше никогда не отпущу тебя!

Выключив микрофон, Эмма бросилась в объятия друга и разревелась.

В столовой Феликс продолжал стоять и смотреть сквозь реальность.

— Может быть, сядешь уже? — раздался голос Альгадо, и пальцы рефлекторно сжались в кулаки. — А то позвоночник переломиться от такого количества лапши!

— Эй, эй, Фел, — настороженно начала Вивиен, — не надо.

Но он не слушал.

— Что, Штандаль, — криво усмехнулся Альгадо, — уже растаял? А ведь еще вчера она це…

В следующую секунду тарелка ударила его по лицу, обжигая Демиена горячим супом.

— Ты — труп, Штандаль! — прохрипел он и бросился на Феликса.

Удар за ударом, разворотив все столы вокруг, они били друг друга так, словно пол столовой был ни чем иным, а рингом площадки боев без правил.

— Стой, — сказал Виктор подбежавшему Максу, — они должны решить это между собой.

— Но они же убьют друг друга! — вскричали Вивиен и Эмма.

— Не убьют.

Обернувшись, друзья пропустили декана физмата и, подойдя ближе, он схватил Демиена за шиворот и вытащил из этой потасовки.

— Зря ты это, — усмехнулся племянник, вытирая кровь со рта, — ведь он бил не меня, а тебя.

И, в подтверждение его слов, Артур ощутил, как его нижняя челюсть прощается с верхней, а сам он начинает падать, и все потому, что вскочив на ноги, Феликс сбил его одним мощным ударом.

Зрители ахнули. Теперь уже оба Альгадо были повержены, а Феликс стоял и взирал на них сверху вниз взбешенно ненавидящим взглядом.

— Феликс, — Эмма подлетела к нему и крепко обняла, — пожалуйста, хватит! Прошу тебя, пойдем отсюда, я отведу тебя домой.

— Отличная идея, мисс Керн, — сказал Артур.

Он поднялся и отряхнул одежду. Челюсть ныла, и во рту был отвратительный солоноватый привкус крови.

— Пусть приведет себя в порядок, перед тем, как начнет собирать вещи.

— Что? — не понимая, она сморгнула.

— Я лично позабочусь, чтобы вас, мистер Штандаль, незамедлительно исключили из академии.

— Но вы не можете, — неуверенно возразила Вивиен.

— Вообще-то в правилах четко прописано, что наказанием за подобное поведение в отношении преподавателя является исключение без возможности восстановления, — тихо напомнил Эмиль.

— Идите, и соберите свои вещи, Штандаль, — сказал Артур и пошел прочь.

Все друзья стояли вокруг них и молчали, Феликс опустил голову.

— Нет, — Эмма покачала головой, — он этого не сделает!

И, оторвавшись от парня, она побежала за Артуром и догнала декана на выходе из академии.

— Стойте! — воскликнула она, схватив его за рукав пиджака.

— В чем дело, мисс Керн? — спросил он. — Я думал, вы захотите попрощаться с…

— Не смей! — с чувством крикнула Эмма, и он застыл в немом удивлении. — Не смей поступать так со мной!

— Эмма…

— Не исключай Феликса! Не мсти ему!

— Я не соби…

— Ты говорил, что любишь меня! — перебила Эмма, и он вздрогнул. — Так докажи, что это не пустые слова! Не мсти нам за то, что я выбрала не тебя!

— Эмма, он ударил меня на глазах у всех студентов…

— А ты целовал его девушку у него на глазах, — парировала она, даже не покраснев. — Ты спровоцировал его!

— Да, я виноват, — согласился Артур, — но это ничего не меняет.

— Я уеду с ним.

— Что?!

— Я сказала, что уеду с ним, — повторила она, глядя ему в глаза. — Если Феликса исключат, я уеду из поместья вместе с ним!

— Нет, ты не можешь, — возразил Артур голосом полным недоверия и щемящей неуверенности. — Такой шанс упускать нельзя, и твои родные…

— Я уеду, Артур! — твердо сказала Эмма, отпуская его руку. — Вот увидишь, я знаю, о чем говорю!

Взглянув на него последний раз, она развернулась и пошла обратно. И с каждым шагом, стук её каблуков расширял брешь в его уверенности до тех пор, пока она не пошла трещиной и он понял — это не блеф. И, как бы ни было больно лицезреть её рядом с другим, Артур осознавал, что хуже этого может быть только не видеть её совсем.

— Эмма, — окликнул он, — подожди.

Быстро сровнявшись с ней, он посмотрел в её глаза и вздохнул. Он действительно не мог отпустить её, но спустить публичное унижение на тормозах он тоже не собирался.

— Хорошо.

— Хорошо?

— Я не буду настаивать на исключении.

— Спасибо.

— Но я собираюсь наказать его, и не жди, что это будет легко.

— Я и не жду, — ответила Эмма. — Спасибо, что вы поняли меня, мистер Шорс. А сейчас, с вашего позволения, я должна возвращаться к друзьям.

— Да, конечно… Эмма, передайте Демиену, что он тоже получит наказание за драку на все вечера до начала каникул, как и ваш, — он запнулся, явно не желая признавать очевидного, — как и мистер Штандаль.

— Это справедливо, — согласилась Эмма и спустилась в столовую. — «Уж лучше отметить свой день рождения без Феликса, чем быть здесь без него до конца обучения».

Решение Шорса в отношении Демиена взбесило «золотого мальчика» и, не желая видеть повторение гладиаторских боев, она настойчиво увела Феликса и своих друзей из столовой.

— Я справлюсь, — тихо сказала Кира в ответ на растерянный взгляд Макса.

— Да что с тобой не так в этом году? — вопрос, заданный О'Роем брату было последним, что Эмма услышала на выходе.

Весь следующий день пролетел в заботах о подготовке праздника. Двадцать лет, как любила говорить её бабушка, бывает только раз в жизни. И, хотя она говорила то же самое про все остальные года, кто бы возражал, ведь каждый год нашей жизни по-своему уникален. Эмма любила дни рождения, но вся эта суета по поводу юбилея заставляла её немного нервничать. И, то ли это складывались события недавнего времени, то ли просто она стала такой подозрительной, но, наблюдая, как шушукаются за обедом Макс, Соболева, Громов, Лем и, что больше всего озадачило её, — Альгадо, Эмма слегка вспотела от нахлынувших вдруг дурных предчувствий. Но тогда она и не подозревала, насколько громко вопила её интуиция.

День рождение удался на славу. Стол ломился от кулинарных шедевров её матери, комната была заполнена подарками, а гости весело проводили время, танцуя, играя в игры и разговаривая между собой. Они веселились, и Эмма была счастлива. Поздним вечером, когда празднование подошло к концу, Кира, которая почти сама напросилась прийти, кивнула Максу.

— Эй, сестренка, — обратился он к ней, обнимая за талию, — праздник закончился, но у нас для тебя еще есть сюрприз.