Лето Гелликонии - Брайан Олдисс

Однако нужно было признать, что так случалось не всегда: для того, чтобы полет смерти во всей своей красе развернулся в равной степени по всему побережью, необходимо было соблюдение еще одного условия — приближение ассатасси к берегу должно было совпасть с моментом наивысшего прилива.

Во время долгих веков зимы моря Гелликонии забывали о приливах. После апоастра и темных лет Фреир, приблизившись к планете, снова начинал напоминать о себе. Гигантская масса звезды не только снова возрождала замерзшую планету к жизни и свету, но и принималась раскачивать ее моря. Теперь, когда до периастра оставалось 118 лет и массы Беталикса и Фреира складывались в своем притягательном действе, подъем океана был весьма существенным. Результатом совместного действия двух звезд-соседей было увеличение высоты прилива на шестьдесят процентов по сравнению с зимними показателями.

Узкие, словно прорези в теле земли, моря между Геспагоратом и Кампаннлатом, а кроме того, мощное течение с запада приводили к тому, что в дни наивысшей своей силы приливы налетали с пугающей неожиданностью. На гребне этих волн и неслись к берегам косяки ассатасси.

Внезапно море ушло из-под сиборнельских кораблей, обнажив вокруг голое дно, и тут же из океана на берег хлынула огромная приливная волна. Прежде чем команда успела понять, что происходит, ассатасси обрушили на них всю свою мощь.

Ассатасси была рыбой-некрогеном, а еще точнее говоря, рыбой-пресмыкающимся, полуящерицей. В момент достижения полной половой зрелости эти рыбки достигали длины восьми футов; глаза их представляли собой сложное фасетчатое устройство; но самым главным отличительным признаком ассатасси был острейший костяной рог на конце головы, венчающий мощный череп. В своем «полете смерти» ассатасси достигали такой высокой скорости, что, попав человеку в грудь, без труда могли пронзить своим рогом сердце.

Флагманский корабль подвергся удару косяка ассатасси на всем своем протяжении от носа до кормы. Все живое, находящееся в тот момент на палубе, было убито или тяжело ранено. Борт, которым корабль был повернут к морю, оказался сплошь утыканным ассатасси, вонзившимися в дерево своими рогами. Примерно то же самое случилось и с тремя другими кораблями сиборнельской флотилии. Борта шлюпок также мгновенно были пробиты, и они начали тонуть. Над морем разнеслись крики ужаса и боли. Первая волна ассатасси длилась в течение двух минут.

Ничего не случилось только с людьми ТолрамКетинета. Приливная волна прошла у них над головами, и пока они приходили в себя, сила ассатасси уже ослабла.

Борлиенцы с ужасом смотрели на тот хаос, что творился вокруг них. Сиборнельские солдаты барахтались в воде, окруженные морскими хищниками. «Добрую надежду» уносило в море, и казалось, что она осталась совсем без управления; фок-мачта корабля треснула и накренилась. Все вокруг было покрыто блестящими телами еще влажных рыбин. Очень много ассатасси висели высоко на стволах и сучьях деревьев, вонзившись туда своими рогами, некоторые сумели угодить в небольшие расселины на скалах и застряли там. Полет смерти занес некоторое количество рыбок далеко в глубь суши. Мрачные заросли джунглей стояли, потрепанные недавним удивительным дождем из живых рыб, теперь умирающих и разлагающихся прямо на глазах. До заката Беталикса все выброшенное на сушу превратится в гниль, испускающую невыносимую вонь разлагающейся плоти.

Ассатасси были гермафродитами. Они имели в своем организме одновременно два органа размножения. И только посредством уничтожения самих себя эти рыбы-ящерицы могли размножаться. Созревающие во внутренностях рыб зародыши имели вид нитеобразных червей. Находясь под защитой родительского тела, зародыши прекрасно переживали «полет смерти», после чего продолжали расти и развиваться дальше, питаясь продуктами разложения.

По мере роста зародыши прогрызали себе путь наружу. На позднейшей стадии зародыши-черви претерпевали метаморфозы, превращаясь в снабженных лапками личинок, напоминающих миниатюрных игуан. По наступлении осени малого года они, до сей поры проживающие только на суше, пускались в дальний путь к прародине-морю и исчезали в его глубинах бесследно, подобно упавшим в воду бесчисленным крупицам песка, чтобы следующим летом снова исполнить заключительную необходимую часть круговорота жизни.

Преодолев косу, волна прилива устремилась вверх по Касолу. Излитая влага вернулась в реку и тотчас же, поднявшись до предела, рванулась обратно, на этот раз принося с собой черный донный ил, быстро смешивающийся с водоворотами прежнего однотонного коричневого выноса. Как будто для того, чтобы еще более усугубить зловещую атмосферу, из устья реки в море вдруг устремился целый поток мертвых тел погибших жителей Киивасиена, сопровождаемых пронзительно кричащими морскими птицами.

Оказавшись на поверхности, СарториИрвраш обнаружил вокруг себя расплывающуюся кровяную муть, бьющихся и захлебывающихся раненых, среди которых он довольно быстро сумел разыскать Оди Джесератабхар. У адмирала была разорвана щека, а одна рыба-ящерица свисала сзади из ее шеи, удерживаясь своим рогом. Раненые уже становились объектом пристального внимания хищных птиц. Сам СарториИрвраш не пострадал. Несколькими сильными гребками достигнув Оди, он подхватил ее на руки и направился к берегу. Схлынувшая было вода начинала быстро прибывать.

Все, на что он был способен, это держать голову несчастной бесчувственной Оди над бурлящей водой. До берега оставалось каких-нибудь несколько футов, но течение и водовороты не давали ему их преодолеть. От страха и отчаяния он закричал — и словно в ответ на его призыв на песке появился размахивающий мечом человек, ужасно напомнивший ему матрассильского генерала Ханру ТолрамКетинета.

Генерал ТолрамКетинет и его лейтенант продолжали следить за сиборнельским кораблем, «Священником Ваджабхара», находящимся от них справа совсем неподалеку. Прилив выбросил его на сушу, но мощная волна опять отнесла его в море, где он и застрял на мели. За исключением сильно поврежденной надводной части левого борта, теперь смахивающего на головку перечницы, судно было в хорошем состоянии. Перепуганная и полностью деморализованная команда поспешно покидала корабль и, добравшись до суши, разбегалась кто куда.

— Нельзя терять ни минуты, Гортор, — нам нужно захватить корабль. Только сейчас или никогда. Что скажешь?

— Я не моряк, но по-моему, со стороны берега поднимается попутный ветер.

Генерал повернулся к дюжине своих людей.

— За эти несколько дней вы не раз и не два подтвердили свою отвагу. Храбрости никому из вас не занимать, потому что, прояви хотя бы раз кто-то из вас трусость или слабость духа, нам всем бы давно пришел конец. Сию минуту решается наша общая судьба — нам осталось сделать последний шаг навстречу спасению… или погибнуть. Помощи нам ждать неоткуда. На всем побережье мы единственный организованный оплот Борлиена. Нам предстоит захватить вот эту белую каравеллу. Это дар судьбы — нужно только лишь немного напрячь силы, чтобы окончательно завладеть им. Обнажим же мечи! За мной, в атаку!