Огневица - Анита Феверс

Ренея была больна разумом и душой, и угадать, когда именно она сломается и кому навредит, никто бы не сумел.

– Наверно, ты прав. Тела так и не нашли?

– Нет, – Марий опустил руку и повернулся к реке, прикрыв глаза и наслаждаясь свежестью ветра. – Исчезла без следа. Но теперь она не получит помощи нигде в Беловодье. Вороны с таким приказанием побывают в каждом уголке твоих земель, князь.

Светогор кивнул и в задумчивости потер подбородок.

– Как Дваэлис? Я слышал, его ранил собственный сын?

– Лаумы отказываются ему помогать: его слепое преклонение перед самовилами могло дорого нам обойтись. Поэтому все зависит от того, хватит ли у него сил выжить. И захочет ли он вообще жить дальше, – Марий приоткрыл глаза, любуясь бликами на речных волнах. О предательстве старого друга вспоминать не хотелось – рана была еще свежа.

– Все мы слишком многое потеряли из-за собственной слепоты, – тихо проговорил Светогор.

Молодой князь сунул руку за пазуху и достал маленькое зеркальце. Сжал его так сильно, что кованые листья впились в кожу, – а потом размахнулся и бросил в Ветлугу. Сверкнула на солнце серебристая искорка, и взлетели с воды потревоженные чайки. Взгляд князя посветлел, словно вместе с зеркальцем он выбросил осколок прошлого, который все это время ранил его сердце.

Потом двое друзей свернули с берега к выстланным досками улочкам.

* * *

Стукнула дверь, и тихонько зазвенели потревоженные ветряные колокольчики. Бояна подняла глаза и улыбнулась посетителям, еще не видя лиц из-за солнца, бьющего им в спины. Но когда те наконец вошли в пахнущий яблоками и медом полумрак корчмы, Бояна вскрикнула от радости и перемахнула через стойку, показав на мгновение плотные кожаные штаны, скрытые поневой. Даже обзаведясь собственной едальней, Бояна не отказалась от одежды, к которой привыкла.

Бывшая бродяжница стиснула в объятиях Итриду, прижавшись лицом к ее плечу. Спина Бояны сотрясалась от сдерживаемых всхлипов. Они не виделись с той ночи, когда Итрида забрала огонь черной самовилы.

Бояне и Храбру помог устроиться и зализать раны человек Мария. Он же и передал им тяжелый мешок, сказав, что это плата за спасение Беловодья, присланная светлым князем. Сам дейвас явился лишь однажды – чтобы снять заклятие Старшего.

На деньги князя Бояна и Храбр купили маленькую корчму.

И вот впервые Итрида ступила под ее крышу.

– Ну полно… Полно, – Огневица поглаживала подругу по спине, шепча в ее волосы. – Мы снова вместе. Целы и невредимы. Да еще и в таком чудном местечке. Как назвали?

– «Огневица», – шмыгнув носом, Бояна наконец выпрямилась и заморгала мокрыми ресницами.

Итрида выгнула бровь, потом потерла подбородок, задумавшись.

– И чем у вас тут потчуют?

Бояна лукаво улыбнулась.

– Орешки в меду, пироги с ягодами, с визигой, сбитни разные, щи…

– Тащи все! – Итрида потерла ладони. – Давай я тебе помогу…

– Не надо. Нам в удовольствие тут хлопотать, – из подсобки вынырнул Храбр и встал рядом с Бояной, обняв ее за плечи.

Взгляд Итриды скользнул по-хозяйски лежащей на плечах Бояны руке. Огненосица ткнула Храбра кулаком в грудь и расплылась в улыбке.

– Давно бы так!

– Ого, Марий, а ты был прав: и впрямь чудное местечко, – раздался новый голос, и все обернулись.

Храбр непонимающе нахмурился, Бояна немного растерянно улыбнулась гостю. Итрида наблюдала за ними с легкой усмешкой, как и Марий, вставший рядом и приобнявший ее за талию. В одежде простого воленца узнать Светогора и правда было сложно. А когда хозяевам все же сказали, кто перед ними…

Пшеничное пиво в тот день текло рекой.

* * *

На Беловодье опускалась ночь.

Сотнями голосов выпевал лягушачий хор привычную песню. Ни единая травинка не шевелилась – стояло полное безветрие. Шелковая темнота еще была пропитана последним летним теплом, но в воздухе уже чувствовался запах приближающейся осени.

Прохладные волны Ветлуги лениво облизывали мелкий белый песок, среди которого тут и там торчали высохшие, пустые створки черных ракушек. За долгие годы река подмыла берег, и часть его обвалилась, образовав небольшую пещеру. Оставшийся клочок земли надежно укрывал его от чужих глаз.

На холме мигал многочисленными огнями Червен. От него то и дело доносились обрывки песен, неразборчивые голоса и запахи угощений. Там, в тепле и безопасности, люди отмечали богатый урожай.

Вдруг раздался тихий плеск. Из пещеры показалась тень, которая, ступив в свет звезд, обрела очертания женщины в дорожной одежде. По спине путницы змеилась черная коса, в которой обильно мерцало серебро седых прядей. Худая, обтянутая тонкой морщинистой кожей рука вдруг метнулась вперед, в темную воду, и выхватила что-то из лениво плещущейся реки.

В костлявое запястье вцепилась другая рука – белая и как будто прозрачная. Женщина на берегу тихо вскрикнула, застигнутая врасплох. Из глубины медленно поднялось женское лицо, и дух реки в упор взглянул на человека.

– Хранительница Чащи сказала, что это ее последний подарок тебе, Опаленная. Забирай его и убирайся прочь. Ты больше не отравишь ни единой пяди земли Беловодья.

– Ишь ты какая, Хранительница, даже с берегиней договориться сумела, – раздался хриплый шепот. – А тебе-то что от ее слов, берегинюшка? Разве ты чернавка или собака цепная, чтобы по ее указке приветы передавать?

Берегиня Ветлуга лишь покачала головой, усмехаясь. Потом разжала пальцы и отплыла от берега.

– Прочь! – крикнул дух и шлепнул ладонями по волнам, окатив берег и стоявшую там женщину водой.

Та отшатнулась, закрыв лицо одной рукой, а другую заведя за спину, чтобы берегине не вздумалось отобрать то, что она дала. Когда женщина снова посмотрела на реку, духа уже не было.

Ренея медленно разжала пальцы и посмотрела на вещь, лежавшую на ее ладони. Маленькое зеркало в оправе из белых листочков, треснувшее ровно посередине, отразило усталые глаза и горькие складки у рта. Ренея несколько мгновений разглядывала свое отражение, а потом размахнулась, чтобы разбить зеркало о камень. Но в последний миг бескрылая самовила передумала и сжала зеркальце так сильно, что острые концы листьев до крови впились в пальцы. Она подхватила с земли дорожную сумку, закрепила ее за спиной и медленно побрела по берегу прочь от Червена.

Позади нее речная вода набегала на белый песок, смывая следы.

Словарь

Алте-Анкх – «бог с сияющим ликом». Верховное божество народа шеххов.

Байка – здесь: сказка, небылица, народное художественное произведение.

Блазнилось – казалось, мерещилось.

Вельнас Подземник – здесь: владыка Подземного мира. Бог снов, видений, лжи, дурмана, тонких оттенков чувств, выбора и случайностей. Покровитель всего незримого и эфемерного, в том числе алхимии, астрономии, лицедейства и искусства. Правитель и защитник Нави. Вельнас любит путешествия сквозь чужие сны, игры с