Город - Стелла Геммел

В потемках шевельнулось что-то еще. Фелл с горем пополам различил вторую тень, прижимавшуюся к старику. Это было животное, что-то вроде очень крупной собаки. Фелл видел, как блеснули сперва глаза, а потом и клыки, когда оно то ли зашипело на него, то ли зарычало. На свету переливался широкий ошейник. Существо вскинуло голову и облизало старцу лицо. Потом повернулось и стало смотреть в сторону. Фелл проследил за его взглядом и увидел солдата в мундире Тысячи. Утопленник, да помогут боги его душе…

Старик что-то пробулькал. Воин не сразу сообразил, что тот силился произнести его имя:

– Фелл…

– Чего ты от меня хочешь? – резким от ужаса голосом спросил он.

Человеческое существо шевельнулось, раздался чмокающий звук, словно под водой что-то подалось. Фелл с омерзением попятился.

– Помоги мне, – довольно внятно сказал голос.

Фелл замер в отчаянии, не зная, что делать. Он полагал, что должен убить эту тварь. И вот она перед ним, неспособная защититься… А его одолела жалость. Чем бы ни было это создание, оно жестоко страдало. Или было как-то покалечено. Надо было сделать шаг вперед и прикончить его. Избавить от мучений. А он не мог.

Он вспомнил недавний морок, ту тяжесть на своей груди. Стоило представить, что «оно» нашарило его, пока он валялся без чувств… ползало по нему… Фелл содрогнулся, давя приступ тошноты.

Он поднял меч…

– Фелл, – прозвучал за спиной еще один голос, показавшийся прохладным ветерком в невыносимо душный день, – Ареон не может причинить тебе зла, и ты ему тоже. Идем.

Фелл крутанулся. Марцелл Винцер стоял подле него с таким видом, словно с самого начала там был. Без оружия, Фелл сразу это заметил. Марцелл смотрел на существо у стены с неким чувством, похожим на сострадание.

– Идем, – повторил он. – Вот сюда.

Повернулся, безбоязненно подставляя спину, и пропал под аркой во тьме. Фелл убрал меч и двинулся следом.

Один за другим они поднялись на пролет винтовой лестницы. Были это те же ступеньки, по которым он бежал вниз? Нет, здесь горели факелы, а сама лестница оказалась шире и выше. По ощущениям, подъем длился пару часов. Марцелл нисколько не тяготился этим и шагал с непринужденной энергией юноши. Уставший Фелл с трудом поспевал за ним и только гадал, когда уже кончится эта лестница. Потом он понял, что проголодался, и попробовал вспомнить, когда же в последний раз ел.

Как бы то ни было, он чувствовал себя спокойным и умиротворенным, как, пожалуй, никогда в жизни. Теперь он знал, что Мэйсон был прав: Марцелл станет хорошим императором. Таким, который восстановит былую славу и величие Города. Человек внизу – всего лишь дряхлый, выживший из ума старик. Куда такому еще и править? Очень скоро он либо умрет сам, либо будет убит. И смерть станет для него благом. Фелл задумался: не вернуться ли в подвал да не прикончить ли его? Но продолжал идти вперед, увлекаемый мощной харизмой Марцелла. Откуда-то сверху забрезжил дневной свет, Фелл расслышал отдаленные звуки сражения. Он с любовью подумал об Индаро, Броглане, Гаррете, Дун… обо всех, кто так мужественно сражался. Скоро все кончится. Наступит мир…

Продвигаясь вверх, к свету, он был счастлив, как никогда.

Лестница наконец завершилась, и Фелл понял, что успел настать новый день. Солнце во всей утренней славе выплывало в небесную синеву. Фелл стоял на высокой квадратной башне, ощущая под ногами старинные доски. Стены были выложены из светлого кирпича. Посредине деревянного пола красовалось странное стеклянное сооружение. Фелл подошел, присмотрелся. Некогда это была пирамида. Теперь бо́льшая часть стекла отсутствовала, а оставшееся заросло мхом и почернело.

Фелл заглянул внутрь и увидел Марцелла. Одной рукой тот держал металлическое устройство, привинченное к полу. Это был черенок высотой примерно в человеческий рост, кончавшийся металлической трубой на петлях. Для чего предназначалось устройство, Фелл навскидку не понял. Он шагнул внутрь. Под ногой хрустнуло стекло.

– Это обсерватория. – Марцелл поднял взгляд. – Отсюда мы наблюдали за звездами.

– Зачем?

– А тебе никогда не приходилось в ночи следить за вращением звезд и гадать о природе небесных светил?

– Гадать – нет. В небе все неизменно. Гадай не гадай, этим ничего не добьешься.

– До чего ты практичен, Фелл… – Марцелл улыбнулся и посмотрел вверх. – Известно тебе, к примеру, что луна понемногу отступает от нас, отдаляется, становясь все меньше?

Фелл пожал плечами. Этого он не знал. Да и какая разница?

– Когда я впервые попал сюда, луна господствовала в небесах. Теперь она бежит прочь, удаляясь в холод и мрак.

Вновь выйдя на солнечный свет, он проследовал к южной стороне башни. Фелл подошел и тоже посмотрел вниз. За башнями дворца разворачивалась панорама Города. На юге – проломленные стены, разрушенные здания. С высоты не разглядеть было мертвых тел, только блестела покрывшая все грязь. Фелл нахмурился. Что там случилось, он не знал, но его это не особенно волновало. Он лишь смутно чувствовал: что-то неправильно. Но вот что?

Марцелл, оказывается, за ним наблюдал.

– Ага, – сказал он. – Вижу, ты об этом не знал. Я доволен.

– Что там произошло, государь?

– Твои друзья разрушили дамбы наверху и спустили воду на Город. Вчера погибли тысячи людей. Захлебнулись. Сегодня умрут новые тысячи – от полученных ран. Сам дворец разрушается, начиная с нижних уровней. – Он вытянул руку. – Там, на юге, стоит двадцатитысячная армия синих. Вчера они вторглись внутрь стен, но не торопятся дальше, заняли позицию и чего-то ждут. Чего они ждут, Фелл?

– Об этом мне неизвестно. – Он мотнул головой.

– А что тебе известно?

– Я должен был убить императора, – сообщил Фелл, довольный, что может быть хоть чем-то полезен.

– Двое убийц. – Марцелл поднял брови. – Два ударных отряда. Вдвое против необходимого! – Он немного подумал и продолжал: – Атака по двум направлениям – азы военной науки. Это ты знаешь. Тройная атака хитрей, и выполнить ее сложно. Ну а по четырем направлениям… Такое я вообще только на доске для урквата и видел. Думается, тот, кто задумал все нынешнее, здорово разбирается в урквате… – Марцелл разговаривал как будто сам с собой, но Фелл на всякий случай вежливо кивал. – Хейден Ткач? Нет. Полководец он отменный, это да. Только он способен подвести войско вплотную к давнему неприятелю и удержать от немедленного штурма. Однако тонкое коварство не по его части… Так чей же план сейчас претворяется в жизнь?

Наконец-то Фелл услышал вопрос, на который мог ответить!

– Мэйсона, – сказал он.

– Я уже побеседовал с Мэйсоном Ткачом. – Марцелл снова покачал головой. – Он сплошь пропитан желчью и был бы рад при малейшей возможности перебить все население Города. Он знает о замысле, конечно, побольше тебя, но кому принадлежала мысль выдать нам ударный отряд, и он не может сказать. Такая вот безжалостная часть игры, едва не приведшей к гибели императора… – И он добавил резким тоном: – Тебя разыграли точно пешку, солдат. Да не одного тебя, всех вас: и Мэйсона, и Джила Райядо, и твою приятельницу Индаро…

Феллу было, собственно, все равно. От него больше ничего не зависело. И он больше не мог рассказать государю ничего сколько-нибудь полезного. На душе было спокойно и безмятежно.

Пока они стояли рядом, глядя вдаль, причудливая резная башенка из красного и зеленого мрамора начала сперва как-то пьяно крениться, после чего рухнула в пролом кровли внизу. Полетели куски черепицы, с грохотом рассыпался камень.

– Основание дворца больше не может выдерживать его, – когда стих шум разрушения, пояснил Марцелл. – Устройства, удерживавшие подземные воды на одном уровне, разрушены небрежением. Моя вина… Наша. Утрата внимания. Столетия беспечности и разврата… И вот вода из верхних озер наносит последний удар. Вскорости дворец придется оставить.

Он перевел взгляд в угол площадки. Фелл посмотрел туда же и увидел скорчившегося человека. Это был Мэйсон, которого Фелл видел в Старой Горе всего несколько дней назад. Фелл ощутил некоторый интерес, но не удивился. Сегодня был поистине всем дням день, так осталось ли что-нибудь, еще способное его удивить?

Они подошли. Мэйсон был серьезно ранен, но еще жил. Его лишили глаз, кровь текла из-под век, из носа, из ушей… Фелл увидел струйку крови, сочившуюся из бока, где торчал тонкий нож. Окровавленная ладонь пыталась нашарить рукоять.

Марцелл припал на колени, взял незрячую руку и отвел ее прочь.

– Не надо, – мягко сказал он. – Не вытаскивай.

Он смотрел на своего врага, и Фелл видел в его взгляде лишь сострадание.

– Мне не избежать смерти, Марцелл, – пробормотал Мэйсон с перекошенным болью лицом. – И лучше уж я помру без этого куска металла под ребрами. Ты вправду хочешь, чтобы это продолжалось?

– Мэйсон, – сказал Фелл.

Звук его голоса заставил раненого застонать.