Шань - Эрик Ластбадер

— Ты обо мне такого мнения?

— Перестань, Тони, умоляю тебя. Ты ведь член элитарного клуба для избранных. Сделай одолжение, признай хотя бы это.

Процессия повернула за угол. Монахи шли в ногу друг за другом — множество людей, подчиняющихся одному разуму.

— Тебе известно, с кем Питер Каррен встречался здесь на рассвете? — поинтересовался Симбал.

— Нет. Удиви меня.

— С Эдвардом Мартином Беннеттом.

— Так, так, — Треноди оживился. — Очевидно, ребята из отдела по проверке благонадежности прохлопали что-то крупное.

— Что дицуйхочет от них?

— Ты что, шутишь, Тони? Располагая информацией, которую наши друзья извлекли из компьютера УБРН, дицуйможет многие месяцы спокойно перебрасывать в Штаты любые партии героина до тех пор, пока мы не перестроим всю нашу агентурную сеть в Азии.

— Я думаю, Макс, что все это не имеет никакого отношения к наркотикам.

— Мне нет дела до того, к чему все это имеет отношение, — отрезал Треноди. — Убери их обоих — и точка.

Он дождался, пока Симбал повернет к нему голову. Их взгляды встретились. Да, — подумал Симбал, — как ни крути, а нельзя не признать, что этот негодяй обладает поразительным чутьем для выбора нужного момента.

Некоторое время Треноди молча всматривался в его глаза, а затем добавил:

— Мне кажется, Тони, что пришла пора нам с тобой поговорить, так сказать, по душам.

Мне представляется, что в данный момент главная опасность для нас исходит не от Чень Чжу. Цунь Три Клятвы неуклюже ступал по тиковой палубе своей новой джонки, неся чай, заваренный Неон Чоу.

— Сегодня утром количество акций “Общеазиатской”, принадлежащих Блустоуну, перевалило за сорок процентов.

— Интересно, где он берет столько денег? — промолвил Джейк, в раздумье отхлебывая дымящийся чай.

Цунь зачитал вслух список компаньонов Блустоуна, переданный ему Кривым Носом Су.

— В общей сложности они обладают достаточными средствами, чтобы купить весь Гонконг, если в этом возникнет необходимость.

Тревога в голосе дяди не ускользнула от внимания Джейка.

— Бобби Чань, Шестипалый Пин, сэр Байрон Нолин-Келли, Черный Лион Ло... — пробормотал Джейк. — Впечатляет. И все-таки должен же существовать предел ликвидным активам, которые Блустоун и его друзья могут позволить себе истратить на один проект.

— Теперь им осталось приобрести всего лишь девять процентов, чтобы завладеть контрольным пакетом, — заметил Цунь.

— Это составляет около тринадцати миллионов акций. Какова их текущая котировка на Ханг-Сенге?

— Сейчас проверю, — Цунь спустился по трапу, направляясь в свою каюту.

Джейк огляделся по сторонам и увидел Блисс и Неон Чоу, беседовавших между собой. Обе были увлечены разговором, но он заметил, что Неон Чоу время от времени украдкой поглядывает в его сторону. Он попытался понять выражение ее лица, но ему это не удалось. Вспомнив о поручении, возложенном на нее дядей, он уже собирался спросить о ее успехах в наблюдении за Блустоуном, но в этот момент на палубу вновь поднялся Цунь Три Клятвы.

— Двадцать два с четвертью, — заявил он, приблизившись к Джейку. — Мы понесли тяжелые потери, пойдя на вынужденное закрытие “Южноазиатской”.

— Значит, сколько им еще предстоит потратить? — отозвался Джейк. — Двести девяносто миллионов, кажется. Как много они уже вложили в эту операцию?

Цунь Три Клятвы тут же произвел какие-то расчеты.

— По моим оценкам, примерно три четверти миллиарда. Естественно, им пришлось пожертвовать кое-какими вкладами и недвижимостью. Впрочем, какая разница? Как только они завладеют “Общеазиатской”, вся колония Ее Величества окажется у них в руках. Миллиард долларов — ерундовая цена, когда речь идет о Гонконге.

— Ерундовая, если она тебе по карману, — задумчиво возразил Джейк.

— Что же нам теперь делать, Цзян? Каким образом мы можем помешать этому гвай-лоотобрать у нас все до последнего?

И вновь Джейк почувствовал резкость в голосе Цуня. Старик не имел возможности участвовать в принятии исключительно серьезных деловых решений, и подобное положение вещей обижало его до глубины души. Его взаимоотношения с Чжилинем носили иной характер. Однако Джейк был не Цзяном, но Чжуанем. Никому не доверяй, в этом вопросе, Джейк, —так учил его когда-то отец, — Никому. Ты можешь открыться только после того, как обнаружишь шпиона Блустоуна в йуань-хуане.

—Я хочу, чтобы ты попросил Сойера позвонить нашему брокеру и распорядиться пустить в ход облигации “дю Лон”.

— Что? — воскликнул Цунь. — Это мусор! Большая прибыль за большой риск. Они катастрофически увеличат обязательства “Общеазиатской”. И ради чего? Ну да, котировка акций поднимется, но надолго ли? И за ничтожную прибавку к нашему истощенному капиталу нам впоследствии придется выкладывать из кармана такие суммы, которые мы просто не потянем.

— Если нам удастся устоять, то мы будем рады их выложить, — не повышая голоса, ответил Джейк. Цунь Три Клятвы вдруг задумался.

— Погоди. Ты поступаешь так из-за Блустоуна? Дополнительные обязательства сделают приобретение “Общеазиатской” и для него менее желательным.

Но, увы, не настолько, насколько нужно, —пронеслось а голове у Джейка.

— Как ты полагаешь, насколько возрастет курс акций? — спросил он вслух.

Цунь сделал мысленную прикидку.

— На семь пунктов. А если нам повезет, то и на десять.

Хватит ли этого, Джейк не знал. Стоя в шаге от бездонной пропасти, он чувствовал прикосновение лезвия меча, висевшего у него над головой. Меча, выкованного руками Блустоуна, Даниэлы Воркуты и Чень Чжу. Его мучил вопрос: правильно ли он поступил, всецело доверившись отцу? В конце концов, Чжилинь был таким же смертным человеком, как и все. Стало быть, он мог совершить ошибку. Джейк по опыту знал, что доверие отнюдь не всегда выдерживает проверку временем.

Однако он помнил, что окончательное решение надлежит принимать ему, Чжуаню. В конечном счете ответственность лежит на нем. И не к лицу ему винить умершего за то, что теперь все разваливается на части.

Цунь Три Клятвы накрыл ладонью свою чашку.

— Чжуань, я с самого начала возражал против открытой продажи акций этой новой компании.

— Я знаю об этом, дядя.

— Клянусь Духом Белого Тигра, если бы ты тогда прислушался к моему совету, ничего этого не случилось бы! Мне непришлось бы смотреть, как все, чего мне удалось достичь со времен моего переезда из Шанхая, прибирает к рукам вонючий гвай-ло!

— Не забывай, дядя, то, каким образом ты очутился в Гонконге, — ответил Джейк. — Мой отец прислал тебя сюда в качестве помощника отца Эндрю Сойера, Бартона, чтобы ты начал работать на йуань-хуань.И решение об открытой продаже акций “Общеазиатской” было принято мной с благословения отца.

С минуту Цунь молчал, пристально вглядываясь в полуприкрытые веками глаза Джейка.

— Хотел бы я знать, куда подевался тот племянник, которого некогда я знал? — тихо промолвил он наконец. — Где тот юноша, что привык доверять мне, с кем я делился всеми секретами и тайными замыслами?

— То время, о котором ты говоришь, дядя, давно прошло. Разница между мной тогдашним и теперешним не менее глубока, чем между днем и ночью.

— Мои глаза видят не хуже, чем у других, — ответил Цунь. — Я еще не настолько стар.

— Пожалуйста, делай то, о чем я прошу, — мягко, но настойчиво промолвил Джейк. — Я хочу, чтобы облигации появились на бирже сегодня до ее закрытия.

Поднявшись с места, он отвернулся и, подойдя к борту, долго стоял, глядя на воду. Ему очень не хотелось видеть, как старик понуро спускается по трапу, направляясь к телефону.

Затем он подошел к женщинам. Увидев, что они замолчали при его приближении, он попросил:

— Не беспокойтесь, я вам не помешаю.

— Мы уже обо все поговорили, — отозвалась Блисс. Неон Чоу улыбнулась.

— Ты уже закончил обсуждать дела со своим дядей? — осведомилась она. Внезапно Джейку пришло в голову, что она явно не нашла своего призвания. Только великолепной актрисе было под силу говорить столь резким, почти оскорбительным тоном, сохраняя на лице милую обаятельную улыбку. Он предпочел не отвечать ей, а вместо этого поинтересовался в свой черед:

— Как поживает сэр Джон Блустоун?

— Он весьма любезный и остроумный человек.

— Возможно. Однако он по совместительству также и коммунистический шпион, — сухо заметил Джейк.

— Ты ожидал, что он признается мне в этом в первый же вечер?

— Я ожидал хоть какого-нибудь прогресса.

— Шлюхи не принимают участия в прогрессе, — возразила Неон Чоу. — Они лишь погружаются все глубже и глубже в пучину порока. — Ослепительная улыбка вновь вспыхнула на ее лице. — Да-да, Чжуань. Благодаря твоему распоряжению я превратилась в настоящую шлюху.