Метель или Барыня-попаданка. Мир (СИ) - Добровольская Наталья

Заехала я и в книжную лавку, в которой оставляла сборники рецептов и песен. Тут меня принял уже не приказчик, а сам хозяин лавки, сказав, что эти издания привлекли его внимание и он согласен взять их на продажу, но назвал очень низкую цену. Меня это не устроило, но я не стала с ним спорить и торговаться – это не знакомый мне Дорогобуж с его книжной лавкой, здесь такое поведение было бы неуместно – не барское это дело. Но и уступать я не собиралась и просто забрала у него книги, сказав, что в дальнейшем он может обращаться к моему управляющему Михаилу Ивановичу, и назвала наш адрес. Надо было сразу Мишу послать, он уже набил руку и торгуется как заправский купец.

Закончив раздачу своих и не своих произведений, я вернулась в трактир, где меня уже ждали друзья-попаданцы. Миша обрадовал нас сообщением, что можно не покупать карету, а сделать рессоры у нашей старой, ещё и укрепив её побольше.

А вот Варвара приехала разочарованной – она невольно ожидала увидеть разнообразие и блеск современных аптек, а обнаружила чуть ли не алхимические лаборатории, в которой изготавливались необычные лекарства, ныне почти забытые – особенно её привлекли так называемые "бестужевы капли", оподельдок и доверов порошок.

" Бестужевы капли" её сначала заинтересовали названием – ещё бы, их создателем был Алексей Петрович Бестужев, знаменитый русский дипломат, который увлекался алхимией, как и многие в восемнадцатом веке. Вот в одном из таких опытов он и получил необычную жидкость, имеющую удивительное свойство. Раствор золотого цвета, постояв на окошке, становился прозрачным, но после переноса в темноту снова восстанавливал цвет. Это производило впечатление – многим казалось, что препарат чудодейственный и капли использовали при всех недомоганиях.

Даже императрица Екатерина, которая приобрела у Бестужева за три тысячи рублей секрет изготовления золотого эликсира, использовала его "во всех случаях". Капли содержали раствор железа и служили хорошим кровевосстанавливающим средством после основного средства лечения тогда – кровопускания. Но то, что капли Бестужева, продаваемые свободно и без рецепта, рекомендовались аптекарем от приступов падучей болезни, от закупорки сосудов, от недержания и запоров, даже в качестве афродизиака и одновременно "панацеи от всех бедствий, насылаемых Венерой", как тогда называли заболевания, передающиеся половым путём, смутило Варвару. Как она правильно решила, это средство являлось полезным при его правильном употреблении, но отнюдь не было панацеей-" от всех болезней всех полезней".

А вот оподельдок – гомеопатическое средство для наружного применения, которое употребляется при травмах конечностей, вывихах, растяжениях и многих других заболеваний, сильно заинтересовало её. Она приобрела всё, что было в аптеке и заказала ещё – эта мазь использовалась и в будущем достаточно успешно.

Правда, первоначально эта сложная мазь изготавливалась из смеси медицинского мыла, камфоры, спирта, тимьянового и розмаринового масла. Но поскольку жидкость имела крайне неприятный запах из-за высокого содержания камфоры и спирта, то позже фармацевты изменили состав на менее "пахучие" компоненты – мыльный спирт, винный спирт и дополнительные добавки в виде календулы, розмарина, глицерина и других лекарственных веществ. Его мы решили взять на заметку и попробовать сделать в своих условиях, тем более, что рецепт не трудный.

А "доверов порошок" также внушил ей опасение, так как весьма известное в это лекарство от кашля заключало в себе опий и рвотный корень и было изобретено английским врачом Довером. Употреблялся он иногда также и при страданиях кишечника, но она вовсе не хотела связываться с наркотиками, хотя и знала, что в это время опий широко применялся при лечении и не считался вредным веществом – лекари еще не знали о его опасных свойствах.

Набрала Варвара и различные бутылочки и баночки для фасовки лекарств, специальные аптекарские весы с массой гирек, другие аптекарские припасы, а также приобрела толстую книгу – государственную русскую фармакопею, переведенную с латыни на русский язык студентом университета Иваном Леонтовичем и изданную 1802 году. На неё мы и будем ссылаться при изготовлении и внедрении новых лекарств.

Собравшись все вместе и пообедав, мы стали готовиться к посещению театра. Тогда в театр ходили не только для того, чтобы посмотреть спектакль. Это было такое же светское событие, как и бал: мужчины обсуждали политику и заводили полезные знакомства, дамы обменивались новостями и демонстрировали роскошные наряды. Существовали особые правила поведения в театре и специальный "дресс-код". Все это нам надо было учесть, чтобы нам не выглядеть провинциальными простаками, над которыми будут потешаться столичные знатоки.

С Варварой было проще – она сопровождала меня и её наряд был традиционно скромным и официальным – как раз то платье, которое мы купили, сюда замечательно подходило.

Она была довольная и лучилась от ожидания интересного развлечения. Я как-то её спросила, не обижает ли её роль, которую она выполняет – ведь фактически она была моей служанкой, приживалкой при барыни. Она засмеялась и сказала, чтобы я не брала глупостей в голову, ей всё безумно нравится, она чувствует себя героиней какого-то исторического сериала, кроме того, она прекрасно знает мое доброе к ней отношение. Я вздохнула тогда с облегчением, это меня действительно несколько угнетало.

Миша тоже был готов – доставленный месье Гюге красивый темно-синий фрак дополнила белоснежная новая рубашка с накрахмаленными манжетами и воротничком и вышитый цветной жилет, тоже одолженный месье. Завершением наряда стал шейный платок и перчатки белого цвета. В моду как раз входили цилиндры, их стали считать приличным головным убором для выхода в свет, но мы пока решили обойтись шляпой. И хотя Миша ворчал потихоньку, что напоминает какого-то опереточного героя, наряд этот ему очень шел, выглядел он импозантно и сам себе явно нравился.

А я решила, что фрак и пару-тройку жилетов надо обязательно купить перед отъездом – надеюсь, такой выход в свет был не последним, пригодится в будущем.

А вот с моим нарядом было больше проблем – ведь театральный этикет XIX века содержал довольно строгие требования к внешнему виду дам. Он определял даже необходимую глубину декольте: чем ниже был ярус, в котором сидела дама, тем более глубоким был вырез на ее платье. Поскольку мы будем сидеть в ложе, вырез моего наряда мог быть достаточно глубоким. Но тут я решила не перебарщивать и не уподобляться светским львицам, которые были готовы выпрыгнуть из своего декольте.

Молодые девушки носили платья яркого цвета, с пышной отделкой из цветов, лент и кружев. Дамы постарше могли прикрыть декольте легкой накидкой – вот это для меня, можно как раз продемонстрировать один из легких палантинов из будущего. Любое платье обязательно дополняли перчатками, веером и шляпкой подходящего цвета – это у меня есть. Из украшений в театр надевали бриллианты – я думаю, стразы Сваровски, принесенные мною, будут смотреться не хуже. Высокие прически и головные уборы были дурным тоном: они заслоняли сцену тем, кто сидел сзади – ну что же, тоже учтем вместе с Дашуткой. Итак, учтя все эти требования, я все-таки остановилась на моем любимом черном платье, дополнив его соответствующими аксессуарами.

Наше появление внизу вызвало фурор, месье Гюге и его служащие наговорили нам массу комплиментов и помогли найти карету, чтобы не испачкать наши наряды. Итак, вперед, на встречу с прекрасным!

Глава 74. Театр, театр!

К зданию театра мы подкатили пораньше, чтобы найти свои места и удобно расположиться. Конечно, театр Канзасси – это еще не та Александринка, которая будет блистать через десяток лет, это еще Малый деревянный театр с многочисленными разнохарактерными пристройками, который не имел четкого архитектурного решения и не соответствовал пока важному месту, которое он занимал на площади, примыкавшей к главному проспекту города.