Метель или Барыня-попаданка. Мир (СИ) - Добровольская Наталья

И вот перед нами Апраксин двор, чья история берет свое начало с середины восемнадцатого века, когда купцу Ивану Щукину и графу Федору Матвеевичу Апраксину были пожалованы земли в центре города под торговлю. Владения Ивана Щукина сразу начали застраиваться торговыми лавками, рынок же графа Апраксина застраивался только по периметру, а в центре шла так называемая "толкучая" торговля., оживленная и многолюдная сегодня. Мы, чтобы не потеряться в толпе, решили ходить группами – Никита, я и Варвара, Даша и Миша, а потом собираться всем вместе около входа.

Запахи, звуки, яркие краски товаров окружили нас и подталкивали к покупкам, и мы начали – крашенные яйца, большой кусок ветчины, колбаса, пасха и куличи, пряники, бисквитные бабы, сладкие пироги, икра и копченная рыба, творог, сметана – мы оглянуться не успели, как наши руки были полны всяких вкусностей, от которых шел вкусный запах, вызывающий слюну. К моему удивлению, все эти товары были очень дёшевы, да ещё и Варвара с Дашей с упоением торговались, почувствовав себя в родной стихии.

Увидели мы и сахар, и соль и решили купить запасы побольше перед отправлением домой. Был тут и миндаль, и грецкие орехи, и фундук, а точнее, лещина. Тут уж встрепенулась я и купила миндаля, чтобы сделать марципановую массу и попробовать полепить из нее.

Увидели и маленькие яйца из поделочных камней, которые упоминал Шмелёв, и яйца из дерева и стекла, фарфоровые изделия разных цветов и размеров, тут уж оторвались мы с Мишей – набрали целый мешочек, который нам любезно подарил довольный продавец. Часть их я решила чуть позже переправить Барыне, а остальное – оставить себе и на подарки. Купили и красивые бусы и платок для Даши, а Никите – новую рубашку и картуз, чем их порадовали и удивили.

Короче, мы едва остановились, набрав целую кучу корзинок и корзин, которые отправили вместе с Никитой и Дашей в гостиницу, а самими поехали за обновками в Гостиный двор. Большой Гостиный двор занимал целый квартал протяженностью более километра. Снаружи здание было двухэтажным, со двора – трехэтажным. Главный фасад выходил на Невский проспект.

Здание было оформлено в виде неправильного четырёхугольника, по его боковым сторонам и главному фасаду располагались торговые ряды или линии. Вдоль Невского проспекта пролегала Суконная линия, здесь торговали мануфактурой, писчебумажными товарами, парфюмерией, галантереей и книгами. На нее мы и отправились в первую очередь, решив купить все, на что упадет глаз и кошелек. Сначала приобрели новый сюртук и рубашку для Миши, чем смутили его от души, но тут уж мы с Варварой хором сказали, что он заслужил гораздо большего, и спорить не надо. Здесь же мы присмотрели хорошее сукно для одеял, простое нижнее белье, которое решили купить чуть позже для солдат. Миша продал тут же перенесенные мною иголки и мелкие пуговицы, и получилось так, что эта продажа оправдвла и его покупки, и еще деньги остались. Значит, надо еще принести эти мелочи, пока есть возможность.

Перешли в парфюмерный ряд, а тут уж мы с Варварой оторвались, купив духи в красивом флаконе и крем, который был сделан на воске, с добавлением разных трав, как определила по запаху Варвара. Все духи и крема были привозные, французские, русской парфюмерии пока нет, надеюсь, мы будем первооткрывателями. Духи пока на основе масел, а не спирта, а крема на основе животных жиров. Здесь же продаются и флаконы для духов и кремов, которых мы также набрали от души и решили купить еще больше для наших изделий чуть позже.

В книжной лавке опять пришлось меня уводить за руку, но я успела купить "Арифметические исследования" – первый крупный труд 24-летнего немецкого математика Карла Фридриха Гаусса, опубликованный в Лейпциг в 1801 году на латинском языке, и драму Фридриха Шиллера "Орлеанская дева", посвящённую истории Жанны д'Арк – переправлю потом Барыне. В книжной лавке мы показали свои сказки и сборники тексов песен и рецептов, и сказали, что хотели бы продать их. Приказчик сказал, что покажет образцы хозяину лавки и сообщит нам результат договоренности.

На Большой Суровской и Малой Суровской торговали дамскими туалетами. Тут мы приобрели новую шляпку для меня и красивое платье для Варвары, а также перчатки и ботинки мне и Варваре для прогулок по улице. Тут уж торговалась я, хотя денег было и достаточно, нам они ещё пригодятся для закупок в предверии войны. От платья я отказалась – у меня их был целый сундучок, еще не одетых ни разу. Я убедилась, что мои наряды хоть и были в струе моды, отличались большей элегантностью и необычностью, поэтому я не стала их менять на привычные наряды.

Последней была Зеркальная линия, на которой велась торговля зеркалами, изделиями из золота, серебра и бронзы. Здесь Миша купил для Полины красивые бусы и набор из серебряных яиц разного размера и цвета. Для Маши также были куплены красивые фарфоровые наборы яиц и брошь в виде цветка. Здесь же в одной из ювелирных лавок мы продали часть камней, причем, произошло это без всяких вопросов и проблем, причем цены оказались гораздо выше, чем в Смоленске.

Увидев это, и Варвара отдала свои колечки, хотя я и противилась, но уж больно щепетильной была эта маленькая женщина, не хотела быть обязанной. Я сказала, что в следующий перенос куплю на деньги от аренды ее квартиры еще камни и она их продаст, чтобы иметь свои средства. Эта идея ей очень понравилась, да и мне самой надо было пополнить запасы камней и различных изделий из них.

Провели мы здесь более трех часов и уехали, усталые, договорившись, что еще ни раз здесь побываем, чтобы купить товары и для продажи себе, и Барыне.

В гостинице Даша и Никита уже времени зря не теряли, они убрали все припасы на холод с разрешения месье Гюге. Их можно было есть только завтра, после пасхальной службы. А я с помощниками стала лепить из марципанновой массы курочек, маленькие яйца и гнездышки, в которые я их и сажала. Мы настолько увлеклись этим делом, что забыли и про еду и попили только чай с сухарями. Несмотря на ограничения в еде уже вторые сутки, мы чувтвовали себя прекрасно, легко и спокойно перенося эти ограничения.

Но вот и время отправляться на всенощную службу, мы решили поехать на нее в Казанский собор. Нарядились в обновки, вызвали такси – извозчика и возбужденные и взволнованные, отправились на место. Казанский собор такой же огромный, как и в будущем и такой же возвышенно-торжественный.

Он возводился только силами русских мастеров и только из отечественных строительных материалов. Зал Казанского собора выглядит как зал дворца, иконы для него были написаны знаменитыми русскими художниками – В. Боровиковским, О. Кипренским, А. Ивановым, Ф. Брюлло.

Мы почти потерялись среди монолитных колонн из красного гранита, а пол в зале, покрытый несколькими тысячами пластин из шокшинского камня и олонецкого мрамора, был почти не виден под ногами многочисленных прихожан, заполнивших собор. Публика была очень разной – было много военных в красивой форме, чиновников высокого ранга, дворянские семьи, а рядом с ними стояли и крестьяне, и купцы, и разные раночинцы – все были в этот час равны перед службой.

И вот началась служба перед иконостасом, главной иконой которого была знаменитая икона Казанской Божьей матери, в честь которой и назван собор. Она была перенесена сюда из деревянной церкови Рождества Богородицы, ранее стоявшей на этом месте еще с середины 18 века.

При приближении полуночи все священнослужители в полном облачении встали по чину у Престола и зажгли свечи, тоже самое сделали и мы все. В алтаре началось тихое пение, набирающее силу, и в это время с высоты колокольни полился ликующий пасхальный трезвон. Затем все вышли из Церкви на Крестный ход вокруг храма при непрерывном трезвоне колоколов и пении священиков и прихожан.

Впереди крестного хода несли фонарь, за ним крест, зобраз Божией Матери, далее шли двумя рядами, попарно, хоругвеносцы, певцы, диаконы со своими свечами и кадильницами и за ними священники. В последней паре священников идущий справа нес Евангелие, а идущий слева – икону Воскресения. Завершал шествие предстоятель храма с трисвешником и Крестом в левой руке.