100 великих путешественников - Игорь Муромов

Бывшая "королева пустыни" выглядела именно так, как ее описывал Кайе: оживленный торговый город, но от былых знаменитых ремесленных мастерских, школ и дворцов не осталось и следа. Здесь "Слуга Всемилостивейшего" нашел Тарик-эс-Судан и другие ценные рукописи. Барт делал выписки из этих рукописей, ночи напролет дискутировал со вспыльчивыми мусульманами. Лишения многолетних странствий все же сказались на его здоровье. В Томбукту он долго и тяжело болеет лихорадкой и дизентерией. Жизнь его все время в опасности и из-за враждебности многих жителей Томбукту - фанатиков-мусульман. Однако Барт умел находить в Африке и друзей. Его непримиримое отношение к работорговле озлобляло одних, но не раз ослабляло недоверие к чужеземцу среди угнетенных опасностью рабства племен. Образованные мусульмане не могли не признать блестящего знания Корана Бартом. Многие местные властители стремились извлечь личную выгоду и завязать торговлю с европейскими купцами благодаря посредничеству смелого путешественника.

После почти восьмимесячного пребывания в Томбукту, в апреле 1854 года он отправился в обратный путь. На этот раз он пошел вдоль Нигера и смог нанести на карту значительный участок среднего течения великой реки. Барт лично убедился в судоходности среднего Нигера. Через Кано Барт вернулся в Кукаву, пересек Сахару с юга на север и дошел до Триполи в августе 1855 года, вновь пройдя через всю Центральную Сахару, но теперь уже с юга на север.

В сентябре 1855 года, после шести лет, проведенных в почти непрерывных странствиях по Африке, Барт вернулся в Лондон. Он незамедлительно занялся обработкой и систематизацией собранных материалов и в 1857-1858 годах выпустил пять томов, озаглавленных "Путешествия и открытия в Северной и Центральной Африке в 1849-1855 гг.". В своем труде Барт отметил, что он ознакомился с огромной территорией Сахары и Судана. Было установлено, что Бенуэ не вытекает из озера Чад, и прослежена речная сеть Адамауа и Багирми. Кроме того, было сделано множество открытий в области лингвистики, этнографии, истории и других отраслей, благодаря которым, по словам Александра Гумбольдта, Барт открыл для Европы континент. Доклады, сообщения и публикации Барта подчеркивали реальные возможности для европейцев достигать глубинных районов Северо-Западной и Западной Африки, в частности плодородных земель бассейна Нигера. Это во многом способствовало росту интереса к исследованию внутренних областей в разных частях Африки.

Барт умер в 1865 году, но ему довелось еще при жизни прочитать свой некролог, опубликованный накануне его возвращения в Европу, где распространился слух о его гибели. С этим эпизодом связана еще одна страница в истории исследования Судана и некоторых областей Западной Африки. До конца 1852 года участникам "научно-торговой экспедиции" удавалось время от времени через торговые караваны, шедшие на север, пересылать сообщения, достигавшие Англии и Германии. В Европе стало известно о смерти Ричардсона, а затем и Офервега и о том, что Барт решил направиться из Борну в Томбукту. Но после этого сообщения от Барта не поступали, и, естественно, возникла тревога за судьбу последнего оставшегося в живых участника экспедиции Ричардсона.

В Англии было решено направить помощь Барту. Новую экспедицию из Триполи в Судан поручили возглавить соотечественнику Барта Эдуарду Фогелю. К тому времени, когда Фогель смог подготовиться к выезду в Африку, дошел слух о гибели Барта. В связи с этим Фогелю было поручено выяснить судьбу Барта, продолжить дело его экспедиции, занявшись изучением путей между Западным и Восточным Суданом. В ноябре 1854 года Фогель был уже недалеко от Кано, когда он неожиданно встретился с караваном, с которым Барт возвращался из Томбукту в Кукаву. Встреча путешественников была короткой, Барт не хотел отставать от торопившегося каравана. Фогель после этой встречи решил сразу же приступить к выполнению поставленной перед ним исследовательской задачи. Он повернул на восток, достиг области Вадаи, но был там убит из-за подозрительности местного правителя.

Поиски Барта породили еще одну, но более удачную и результативную в научном отношении экспедицию, проникшую в глубь Западной Африки. В 1853 году по указанию британского правительства из дельты Нигера вверх по реке на пароходе "Плеяда" была отправлена "научно-торговая экспедиция" под начальством капитана Уильяма Балфура Бейки. В нее входило много европейцев, в том числе Хатчинсон, Мей, Кроузер и другие англичане. Эта экспедиция должна была соединиться с Бартом, пройдя в глубь Африки от Атлантики до Судана водным путем по Нигеру и Бенуэ. Экспедиция добралась по этим рекам почти до Иолы, и таким образом была окончательно доказана возможность относительно простого продвижения от Атлантического побережья в те глубинные районы Западной Африки, куда с таким трудом дошел Барт, двигаясь через пустыню с севера.

Валин Георг Август

(1811 - 1852)

Финский путешественник. В 1844-1846 и 1847-1848 годах совершил путешествия в глубь Аравийского полуострова. Исследовал также Верхний Египет, Нубию, Сирию, Палестину, Ирак, Иран. Автор записок о языке, культуре и нравах народов этих стран.

Когда Георгу исполнилось семь лет, его отец получил должность в тогдашней столице Финляндии городе Або. Здесь мальчика отдали в школу, но в одном из старших классов, возмущенный какой-то несправедливостью школьного начальства, он покидает ее и самостоятельно готовится к поступлению в университет. Восемнадцати лет, выдержав трудный вступительный экзамен, юноша становится студентом филологического отделения Гельсингфорсского университета.

Обладая феноменальными способностями, Валлин уже через два года в подлиннике читал Горация и Шекспира, Руссо и Гете. Но наибольшее его внимание привлекли восточные языки - арабский и персидский. Успехи Валлина в изучении восточной филологии были отмечены уже при окончании первого курса университета. Одновременно юноша занимался музыкой, увлекался парусным спортом, а в 1832 году стал членом Финского литературного общества.

Через семь лет он получил степень магистра и был оставлен сверхштатным ассистентом при университетской библиотеке, а еще через три года блестяще защитил так называемую академическую диссертацию и стал сверхштатным же доцентом восточной литературы. Сверхштатным - это означало, что лекции университетом не оплачивались. Между тем в это время умирает его престарелый отец, и Георгу приходится задуматься о самостоятельном заработке. Не желая отвлекаться от научной работы, Валлин перебивается уроками музыки, временной работой в школе и начинает подумывать об отъезде в Петербург и поступлении на русскую службу.

Когда в 1840 году на берегах Невы появилась колоритная фигура ученого египтянина шейха Мухаммеда Айяда эт-Тантави, приглашенного преподавателем в учебное отделение при Министерстве иностранных дел, Валлин добился откомандирования в Петербург для изучения восточных языков "на практике". Обладая серьезной подготовкой, молодой арабист, по отзыву своего учителя, уже через год приобрел необычайную способность с легкостью читать, писать и говорить по-арабски. Тем не менее, он оставался в России до 1842 года, продолжая занятия арабским языком у Тантави и персидским у Мирзы Исмаила на Восточном отделении Петербургского университета.

Именно здесь, в петербургской востоковедческой среде, у Валлина укрепилось давнишнее желание побывать на Востоке. Но его мало соблазняет обычная командировка в научные центры Египта или Сирии. Его заветное желание - проникнуть туда, где не побывал еще ни один европейский ученый - в самое сердце Аравии. Видеть арабов на их древней родине, услышать самый чистый арабский язык и, главное, собрать и изучить загадочные надписи химьяритов - создателей одной из древнейших арабских цивилизаций в южной части полуострова. Но Валлин не только мечтал. Уже в петербургские годы он тщательно продумал организацию своего будущего путешествия. Надо было обеспечить себе хороший прием со стороны местного населения, и молодой ученый, решив выдать себя за странствующего врача, вскоре прошел в клинике полный курс практической медицины.

1843 год принес Валлину радостное событие: Гельсингфорсский университет согласился предоставить подающему надежды доценту стипендию для научной поездки на Восток. Начало 1844 года застало его уже в Египте, где он решил пройти последний этап подготовки к путешествию в Аравию.

Валлин хорошо знал, какие трудности сулит ему это путешествие. На землю внутренней Аравии не ступала нога еще ни одного европейца. Купцы и миссионеры, политические агенты и немногочисленные ученые до сих пор осмеливались посещать только захваченные турками прибрежные области этого огромного полуострова, в те времена в глазах европейцев еще более "девственного", чем внутренняя Африка. Зато как много рассказывали ездившие в Аравию египтяне, сирийцы и персы о пережитых ими ужасах! Внезапные смерчи, заносящие песком целые караваны, кости людей и верблюдов, белеющие у пересохших колодцев, набеги кочевников-бедуинов... В каждом иностранце здесь видели врага и шпиона, а иностранец-христианин подвергался особой опасности: его могла встретить смерть от руки фанатика-ваххабита.