Рокфеллеры - Екатерина Владимировна Глаголева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Молодое поколение американок переживало тогда сексуальную революцию и не собиралось повторять судьбу матерей и бабушек, становясь домохозяйками. Племянницу и тёзку Бабс, Эбби Рокфеллер (старшую дочь Дэвида), жгли услышанные в детстве слова, что готовят еду в основном женщины, но великими поварами становятся только мужчины. В 1969 году ей, уже 25-летней, попались в руки «Дневники женского освобождения» — вестник «Ячейки 16». (Так в то время назывался Фронт женского освобождения, основанный годом раньше историком и феминисткой Роксаной Данбар. Ячейка — потому что составлявшие её активистки были всего лишь клеткой великого организма — движения за права женщин, а 16 — потому что собирались в доме 16 по Лексингтон-авеню.) Эбби написала для «Дневников» статью «Секс: основы сексизма», назвав движущей силой дискриминации по половому признаку желание мужчин контролировать женскую сексуальность в собственных целях. Вместе с Джей Уэст она стала обучаться приёмам самообороны и карате. Потом девушки открыли в Бостоне студию тхэквондо, где этому боевому искусству обучились сотни женщин, которые понесли его в массы. Это был действенный ответ на приставания на улицах. Бороться за свободу женщин предполагалось без мужчин, поэтому члены «Ячейки 16» проповедовали безбрачие — но не однополую любовь; последняя рассматривалась лишь как личный выбор. Впрочем, просуществовала организация недолго: очень скоро в неё проникли агенты ФБР и троцкисты, отпочковавшиеся в собственную группу «Женское освобождение», и в 1973 году «Ячейка 16» самораспустилась.
В 1969 году умерла Фифи Поттер-Стилман-Маккормик; ей было 89 лет. Несмотря на все прогнозы скептиков и злоязычных недоброжелателей, они с Фоулером жили душа в душу. До 1958 года Фоулер Маккормик входил в совет директоров семейной компании «Интернэшнл Харвестер» и проводил в ней антидискриминационную политику в отношении чернокожих сотрудников, в каком-то смысле подавая пример всей стране. «Когда компания достигает определённого размера, она становится в некотором роде социальным институтом и в этом качестве должна действовать не в интересах отдельной группы людей, но в равной мере в интересах акционеров, сотрудников и потребителей» — таково было его кредо бизнесмена, сформулированное ещё в 1946 году. Большую часть года Маккормики жили в Чикаго, проводя лето на ранчо на юге Калифорнии, где Фоулер разводил айрширских коров и абердин-ангусских быков, или в Швейцарии — до самой смерти Карла Юнга (1961), с которым он продолжал поддерживать близкие отношения. Фифи собирала предметы искусства индейцев, намереваясь открыть музей; но эти планы не осуществились, и после её смерти наследники (четверо детей, 16 внуков и 22 правнука) продали всю её коллекцию аукционному дому. Добрый заботливый муж пережил супругу всего на четыре года и скончался 6 января 1973-го в Калифорнии, после долгой болезни, не дожив до семидесяти пяти лет.
Дэвид Рокфеллер сочетал заботу о деловых интересах банка с «народной дипломатией». Он ввёл Генри Киссинджера в правление Фонда братьев Рокфеллеров и советовался с ним по международным вопросам, в частности, в 1970 году, когда к власти в Чили мог прийти социалист Сальвадор Альенде (у «Чейза» были свои интересы в этой стране). В том же году Дэвид объезжал южноазиатские отделения «Чейза». На пресс-конференции в Сингапуре спросили, что он думает о решении администрации Никсона снять кое-какие ограничения на торговлю с Китаем; Дэвид сказал, что находит это решение «логичным и правильным шагом»: нельзя делать вид, будто страны с населением в 800 миллионов человек не существует. В США на эти слова обратили мало внимания, а вот китайцам они запомнились. Кроме того, Рокфеллер теперь чуть ли не каждый год ездил в СССР, где встречался с главой правительства Алексеем Косыгиным. Его впечатление от Москвы изменилось в лучшую сторону; в особенности его очаровало московское метро — «современное, чистое, удобное и дешёвое». Косыгин высказывал очень смелые предложения по расширению экономических связей: например, США могли бы финансировать строительство в СССР атомных электростанций, которые стали бы объектами совместной собственности, помогать осваивать газовые месторождения… В 1971 году Советский Союз закупил зерна на целый миллиард; одним из американских банков, финансировавших эту сделку, стал «Чейз».
Дэвид отмечает в мемуарах, что советские лидеры, начиная с Хрущёва, обращались к нему с просьбой добиться для СССР режима наибольшего благоприятствования в торговле и не верили, когда он пытался им объяснить, что система принятия решений в США работает иначе: он же не президент, не сенатор — что он может сделать? Но у него же деньги! А у кого деньги, у того и власть — разубедить их в этом было невозможно.
Политика разрядки, проводимая Никсоном в начале семидесятых, вполне согласовывалась с интересами Рокфеллера. В феврале 1972 года американский президент нанёс визит в Пекин, а в мае встретился с Брежневым в Москве. Тогда были подписаны крайне важные договоры по противоракетной обороне и по ограничению стратегических вооружений, заложены основы сотрудничества в научно-технической и культурной областях. Когда Никсон вернулся из Пекина, Дэвид Рокфеллер спросил у Киссинджера, как получить разрешение на поездку в Китай. Тот порекомендовал обратиться к постоянному представителю Китая в ООН Хуан Хуа, но запастись терпением: китайцы по-прежнему выдают визы иностранцам с большим скрипом, отдавая предпочтение журналистам и учёным (которым можно было показать заранее отрежиссированный спектакль), а не бизнесменам. Делу помогла смекалка одного из сотрудников Дэвида. Когда стало известно, что Хуан со своей свитой приезжает в Нью-Йорк, вице-президент «Чейза» Лео Пьер, отвечавший за связи с ООН, с утра явился в отель «Рузвельт» и целый день дожидался в вестибюле прибытия китайской делегации. У него с собой был «дипломат» с 50 тысячами долларов наличными. Когда делегация прибыла, он подошёл, представился послу, вручил ему чемодан с «деньгами на текущие расходы на первые несколько дней», расписку брать отказался и вежливо откланялся. Вскоре китайское представительство открыло счёт в «Чейзе».
Несомненно, Никсон с прицелом на новые президентские выборы пошёл на дипломатический прорыв: поскольку завершить войну во Вьетнаме никак не получалось, он попробовал покончить хотя бы с холодной войной. Теперь ему было что противопоставить своему сопернику-демократу Джорджу Макговерну. К тому же в конце апреля консервативный журналист Роберт Новак опубликовал взрывную статью, в которой говорилось, что на самом деле программа Макговерна заключается не в прекращении войны во Вьетнаме и установлении для граждан США гарантированного минимального дохода, а в амнистии, разрешении абортов и легализации марихуаны, и если средние американцы, в особенности католики, об этом узнают, ему конец. (Новак ссылался на некоего сенатора, пожелавшего остаться неизвестным, поэтому его обвинили в том, что он всё выдумал. Однако в 2007 году журналист назвал имя своего информатора, к тому времени уже умершего: им оказался Томас Игл-тон, который был кандидатом в вице-президенты! Правда, Иглтона потом заменили на Сарджента Шрайвера — когда стало известно, что он лечился от
