Ересь Хоруса: Омнибус. Том I - Дэн Абнетт

— Всегда был ты? — переспросил я. — Нет, я думаю, когда-то был Навид Мурза, а ты занял его место.

— Наивно так думать, Кас, — возразил он, поглаживая меня по щеке.

— А с твоей стороны наивно подходить ко мне так близко, — ответил я и произнес слово, сказанное Навидом много лет назад на улочке позади мертвого собора.

Энунция, так он тогда это назвал, часть первозданного словаря магии. Он держался так самоуверенно и надменно, он никак не мог ожидать, что я запомню эти звуки, поскольку слышал их всего один раз и очень давно. Но я провел много времени с рунными жрецами Фенриса, постоянно воспроизводя и исследуя свои воспоминания. Я прослушивал его снова и снова, пока не затвердил это резкое и жесткое сочетание звуков.

Я превосходно запомнил его.

Я выплюнул это слово ему в лицо. Это было самое важное из всех слов, которые я произносил, став скальдом.

Его голова взорвалась брызгами крови и обрывками плоти и дернулась назад, как от сильного удара секирой в лицо. Он отлетел от меня, сдавленно хрипя и завывая разбитым ртом.

Но и я тоже пострадал. Произнесенное слово вызвало резкую боль в горле. Во рту появился привкус крови. Губы растрескались. Несколько зубов стали качаться.

Не заботясь обо всех этих мелочах, я поднял пистолет и ринулся вперед.

— Тра! Тра! На помощь! — закричал я, разбрызгивая кровь через прорезь маски.

Я выстрелил в извивающееся тело. Одетое в кремовый комбинезон существо рухнуло на кровать, перевернулось и упало на пол, визжа, словно свинья на бойне. Перевернутая мебель разлетелась на части. С разбитых полок посыпались книги. Поврежденная электронная панель стала без конца повторять одно и то же: «Сэр Хавсер, уже пять часов… Сэр Хавсер, уже пять часов… Сэр Хавсер…»

Я выстрелил еще раз.

— Скальд? Скальд? — окликнули меня на вургене.

Дверь комнаты распахнулась, и на пороге появились Орсир и Богудар. На несколько мгновений они нерешительно замерли. Позади них стеклом и зеркалами сверкал зал просперианской пирамиды. Перед ними возникла разгромленная полутемная спальня с видом на Терру. Их смятение было вполне понятно.

— Помогите! — завопил я и показал на бьющуюся в углу фигуру.

— Убейте это!

Орсир с тяжелым болтером наготове протиснулся мимо меня. Он не колебался ни секунды. В ограниченном пространстве маленькой комнаты очередь отозвалась оглушительным грохотом. Болт-снаряды изрешетили фигуру. Они рвали в клочья и мягкий комбинезон Библиотеха, и тело под ним. Стена покрылась брызгами крови и обрывками тканей.

Но существо не умерло.

Изувеченная фигура, истекающая кровью и внутренними жидкостями, поднялась и мгновенно восстановилась. Появилась новая кожа. Внутренние органы срослись. Остатки мягкого кремового одеяния слетели, словно шкура змеи при линьке, и под ними показалась бело-золотая броня. Воссозданное лицо Воителя было искажено безумной яростью. Один глаз так и остался выбитым.

— Назад! — предостерегающе крикнул я братьям.

— Хьольда! — выдохнул Орсир. — Это же Луперкаль? Лорд Луперкаль?

— Назад! — закричал я.

— Орсир, — прошептал Хорус, словно произносил заклинание.

Невидимая сила подтащила Орсира к гиганту.

В руке Хоруса блеснул Анафем. Кинжал вонзился в грудь Орсира. Воин вскрикнул. Но даже при оборванной нити он попытался в упор выстрелить в своего убийцу. Хорус вновь произнес его имя и вновь получил власть над Волком. Та же невидимая сила стряхнула тело с кинжала и словно куклу швырнула через всю комнату. Труп в бронированных доспехах ударился в оконное стекло, и оно лопнуло.

Раздался звонкий хлопок декомпрессии. Все обломки мебели, все незакрепленные предметы, все брызги крови устремились к разбитому окну вместе с атмосферным воздухом и осколками стекла. Тело Орсира с безвольно раскинутыми руками вылетело в пробоину и, медленно поворачиваясь, стало падать на Терру. Оно быстро уменьшалось, а потом вспыхнуло, словно падающая звезда.

На Хоруса декомпрессия не подействовала. Он лишь яростно взревел в разреженном воздухе. Мои ноги утратили опору, но снова встать на пол уже не удалось. В плечо ударил стеклянный абажур настольной лампы. Колено задела пролетающая книга. Я схватился за дверной косяк. Игрушечная деревянная лошадка проплыла мимо моей головы и исчезла в темноте.

Долго продержаться я не смог. Пальцы разжались, и я, словно пробка, полетел назад. Внезапно рука Богудара ухватила меня за локоть, и я остановился. Волк зацепился за косяк лезвием своей секиры и теперь одной рукой сжимал древко, а второй удерживал меня. Неимоверное усилие исторгло из его груди рычание. Как только я снова сумел зацепиться за опору, мы объединили наши усилия.

Вскоре нам удалось выбраться из комнаты и захлопнуть за собой дверь. Снаружи нас снова окружили зеркала. Мы опять оказались в боковом зале пирамиды.

Я ожидал услышать от Богудара вопросы и настойчивые требования все объяснить, но он даже не остановился. Как и все Волки, он отличался целеустремленностью и понимал, что мы еще далеко не в безопасности. Из бокового зала мы поспешили в главный атриум, сильно пострадавший от стрельбы.

Хорус не оставил нас. Он ворвался через стеклянную стену, обрушив зеркала, как будто в них ударил «Лендрейдер». Он сумел перепрыгнуть из одного мира в другой, из моего прошлого в настоящее, из воспоминаний в реальность. Гигантские шаги зазвенели по полированному полу.

— Каспер! — окликнул он меня повелительным тоном.

Я ощутил давление, ощутил силу своего имени. Но Каспер Хавсер было лишь одним из многих моих имен, и ни одно не было моим истинным, данным при рождении. Я и сам его не знал. Я устоял.

Он догонял нас. Богудар обернулся и выстрелил в него — Астартес против существа, принявшего облик примарха. Волк Фенриса против Лунного Волка.

— Богудар! — крикнул Хорус.

Богудар на мгновение замер, а потом нанес свой знаменитый удар бога. Его секира попала в левую часть грудной клетки примарха и заставила его взвыть и сделать несколько шагов в сторону. Богудар выдернул оружие и снова ударил, на этот раз нанеся ужасную рану на бедре Воителя.

— Фит из аскоманнов! — взревел Хорус.

Он проник в глубины моей памяти и обнаружил истинное имя моего брата-Волка. Звук его голоса еще не затих, а Богудара приподняло над полом и швырнуло через весь зал. Он ударился в зеркальную поверхность в четырех или пяти метрах над полом, оставил на ней огромную выбоину с расходящимися трещинами-лучами, а потом рухнул на пол.

Хорус выпрямился и направился ко мне. Я стрелял в него, пока не села батарея, а потом отбросил в сторону пистолет и схватился за секиру. Он сбил меня одним ударом, сорвав генератор смещающего поля и выбив оружие из рук. Гигантская рука схватила меня за шею. Ноги оторвались от земли.

— Я привязался к тебе, — прошипел он голосом Навида Мурзы. — И даже признался в этом. А ты, вместо того чтобы принять в дар безболезненную смерть, платишь мне оскорблением за мое признание. Теперь твоя гибель не будет такой безболезненной.

— Мне все равно, — прохрипел я.

— О, это ненадолго, — посулил он.

Внезапно мелькнувший между нами леденящий клинок фенрисийской секиры отсек ему руку до самого локтя. Я упал на пол вместе с обрубком, все еще сжимавшим мое горло. В лицо брызнула кровь или какой-то ихор, что тек в его теле.

— Отойди! — скомандовал Медведь и нанес еще два удара подряд.

Хорус в ярости и боли выкрикнул имя Медведя, но не получил над ним власти. Секира продолжала наносить раны. Изначальному Разрушителю не удалось подчинить себе Медведя, как и на Никее, когда он носил маску Амона.

Медведь страшно изувечил существо, скрывавшееся под обликом Хоруса. Одна рука была отрублена, бело-золотые доспехи пробиты в нескольких местах, и из них сочилась кровь, сбоку на голове появилась чудовищная рана. Черепная коробка была расколота, и из нее торчали белые осколки костей. Очередной удар вырвал часть щеки. У ног растекалась лужа крови.

— Скальд! — крикнул Медведь. — Теперь беги.

Я с трудом поднялся на ноги. Медведь поудобнее перехватил секиру и приготовился к следующему раунду. Лже-Хорус, дергаясь в конвульсиях, шагнул из загустевшей лужи крови и пошел к нему, оставляя на блестящем полу отпечатки ног.

— Беги, — поторопил меня Медведь.

Лже-Хорус ускорил шаг. Медведь пригнулся и широко размахнулся секирой, готовясь встретить врага. Но удара не получилось. Боль и злость, вероятно, придали сил этому существу. Оставшейся рукой он сбил Медведя с ног, а затем попытался добить упавшего Волка. Медведь перекатывался по полу, уворачиваясь от сокрушительных ударов кулака, пробившего пол в нескольких местах. Не имея возможности подняться, он перевернулся на спину и в таком положении попытался достать чудовище секирой.