Меч Шаннары - Терри Брукс

— Я буду разговаривать со своим братом наедине. Уведите их отсюда.

Стражники без слов вывели упирающихся эльфов из камеры. Принц подождал, пока они выйдут, и с немым вопросом повернулся к застывшей фигуре в красном.

— Я подумал, не понадобится ли королю моя помощь… — Мистик повернулся к Балинору, буравя его хитрыми злобными глазками.

— Оставь нас, Стенмин. Я буду говорить с братом наедине.

Голос Паланса едва не срывался от гнева, и мистик послушно кивнул, быстро пятясь к двери. Тяжелая дверь захлопнулась со зловещим грохотом, оставив обоих братьев в тишине, нарушаемой лишь потрескиванием факела, пожиравшего сухое дерево в брызгах мерцающих искр. Балинор не шевелился, он терпеливо ждал, пытливо глядя на юное лицо брата в поисках откликов той прежней любви и привязанности, которые они испытывали друг к другу в детстве. Но теплые чувства исчезли или были запрятаны в далеких уголках души, а их место заняла необъяснимая, неуемная ненависть, словно во всех своих бедах Паланс винил брошенного в темницу брата. Однако уже через мгновение ярость и злоба сменились невозмутимой отрешенностью, которую Балинор счел одновременно и нелепой, и фальшивой, словно Паланс играл некую роль, не понимая характера своего персонажа.

— Зачем ты вернулся, Балинор? — проговорил он медленно и печально. — Зачем?

Могучий воин ничего не ответил, сбитый с толку внезапной переменой настроения брата. Еще недавно Паланс был готов разорвать его на куски, чтобы узнать о пропавшей возлюбленной, а теперь даже не вспоминает о ней.

— Ладно, неважно… — пробормотал он раньше, чем Балинор успел опомниться от такого неожиданного поворота. — Ты мог бы держаться подальше, после всего… после такого вероломства. Я надеялся, что ты не будешь столь опрометчив, знаешь, мы ведь были так близки в детстве, все же… ты мой единственный брат. Я стану королем Каллахорна… Ведь я должен был родиться первым…

Голос его упал до шепота, и он пробормотал что-то невнятное.

«Да он сошел с ума! — в отчаянии подумал Балинор. — Как же мне достучаться для него?»

— Паланс, выслушай меня, прошу тебя. Я ничего не сделал ни тебе, ни Ширл. С тех пор как я ушел из дома несколько недель назад, я все время был в Параноре и вернулся только для того, чтобы предупредить людей о смертельной опасности. Властелин Черепа собрал огромную армию; если мы не остановим ее, она вытопчет все Южные земли! Ради нашего народа, выслушай меня…

Визгливый голос брата заглушил его слова.

— Я больше не хочу слушать эту чепуху о вторжении! Мои разведчики обшарили все границы и доложили, что врага нигде нет. К тому же нет таких смельчаков, которые отважатся напасть на Каллахорн… напасть на меня. Нашему народу ничто не угрожает. А остальные меня не волнуют. Чем я им обязан? Они никогда не помогали нам, и наше королевство всегда в одиночку противостояло любым посягательствам на Южные земли. Я ничего им не должен!

Он шагнул к Балинору и злобно нацелил на него палец, огонек ненависти снова вспыхнул в его глазах, юное лицо исказилось яростью.

— Ты пошел против меня, брат, когда узнал, что именно мне суждено стать королем. Ты пытался отравить меня, как отравил отца, ты хотел, чтобы я стал таким же больным и беспомощным, каким стал он… А теперь он умирает, и никому нет до него дела. Ты думал, что нашел союзника, который поможет тебе занять трон, когда уходил с этим изменником Алланоном. Как я ненавижу его, подлый предатель, дьявол! Я уничтожу его! А ты — ты навсегда останешься в этом подземелье, ты сгниешь здесь заживо, и никто не вспомнит о тебе. Тебя постигнет та же участь, какую ты готовил для меня!

Паланс вдруг отвернулся с коротким ехидным смешком и метнулся к закрытой двери. Балинор уже подумал, что брат собирается ее открыть, но тот неожиданно замер и посмотрел через плечо. Потом медленно повернулся, и Балинор снова увидел тоску в его глазах.

— Ведь ты мог держаться подальше отсюда, и тебе бы ничто не угрожало, — пробормотал растерянно Паланс. — Стенмин сказал, что ты обязательно вернешься, хотя я не верил. Он снова оказался прав. Он всегда прав… Почему ты вернулся?

Балинор лихорадочно пытался найти нужные слова. Надо было потянуть время и попытаться выяснить у брата, что же случилось с его друзьями и с королем.

— Да… я был не прав… я понял, что ошибся, — медленно произнес он. — Я вернулся, чтобы встретиться с отцом и с тобой, Паланс.

— Отец… — чужим, надтреснутым голосом выговорил принц и подошел ближе. — Мы бессильны ему помочь, он лежит в своей комнате в южном крыле, словно живой мертвец. Стенмин присматривает за ним, и я тоже, но сделать ничего нельзя. Мне кажется, он больше не хочет жить…

— Но что с ним случилось? — не выдержал Балинор и, нахмурившись, решительно шагнул к брату.

— Не подходи, Балинор! — Паланс отскочил назад, выхватывая кинжал.

Балинор колебался. Он мог бы без труда завладеть оружием, взять принца в заложники и потребовать, чтобы их выпустили из подземелья. Но что-то удержало его от такого поступка. Он резко остановился, поднял вверх руки и попятился к стене.

— Не забывай, что ты мой пленник. — Паланс удовлетворенно кивнул, но голос его дрожал. — Ты отравил короля и пытался отравить меня. Я мог бы казнить тебя за это, как настаивал Стенмин, но я не такой трус, как он. Я ведь тоже служил в Пограничном легионе, пока… Но теперь его нет, я распустил легион и отправил всех воинов по домам, к их семьям. Мое царствование будет эпохой мира. Хотя ты вряд ли это поймешь, не так ли, Балинор?

Балинор замотал головой, отчаянно пытаясь найти способ достучаться до сумеречного сознания брата. Он уже ни минуты не сомневался, что Паланс нездоров. Было ли это врожденное безумие, скрытое до поры, или его некрепкая душа просто не выдержала нервного напряжения событий, последовавших за уходом Балинора из Каллахорна? Но что бы ни послужило причиной внезапного помешательства, Балинор больше не узнавал в этом непредсказуемом человеке своего возлюбленного брата, товарища его детских игр. Осталась лишь телесная оболочка, за которой скрывалось совершенно чужое злобное существо, одержимое мечтой о королевском троне. Балинор был убежден, что в неожиданной перемене брата виноват Стенмин. Неким таинственным способом мистик подчинил себе помутившееся сознание юного принца и заставил Паланса служить своим целям, постоянно заверяя его в том, что ему суждено стать королем. Паланс всегда хотел править Каллахорном и не сомневался, что в один прекрасный день сядет на трон. Об этом Балинор знал уже тогда, когда уходил из города. Стенмин всегда был рядом с молодым принцем, не оставлял его своими советами, нашептывал о своей дружбе и преданности, отравлял его разум и настраивал против родного брата. Волевой и независимый, несмотря на юный возраст, Паланс всегда отличался отменным здоровьем, и умственным и физическим, и сломить его дух было не так-то просто. И все же он изменился. Хендель был не прав, когда говорил о Палансе, но и Балинор ошибался. Никто из них не мог предвидеть такого поворота, а теперь было уже слишком поздно.