Маргарет Тэтчер. Женщина у власти - Крис Огден

Скандал «Иран-контрас»[27] разразился в ноябре 1986 года, через месяц после неудавшейся советско-американской встречи на высшем уровне в Рейкьявике. Создавалось впечатление, что Рейган выпускает из рук управление, и это беспокоило Тэтчер. Она не сказала об этом Горбачеву; но у нее было ощущение, что Рейган не контролирует ход событий, хотя ему и оставалось еще два года пребывания у власти. Она сознавала, что ему нечего противопоставить притягательному образу Горбачева в глазах общественного мнения Запада. Ей необходимо было вмешаться. Она была уверена, что интеллектуально, по своему опыту, ораторскому искусству и умению вести спор способна быть на равных с Горбачевым. Она и призвана была продемонстрировать, что у Запада есть конкурентоспособные руководители.

Визит в Москву дал Тэтчер первую реальную возможность оценить и Раису Горбачеву, которой она преподнесла первое издание «Ярмарки тщеславия» Теккерея. Она очень быстро поняла, почему Нэнси Рейган так не нравилась Раиса. Жена советского руководителя имеет ученую степень, она умна, имеет собственное мнение и не колеблясь говорит о том, что знает или думает. Убежденная марксистка, она подходит к дискуссиям диалектически, проповедуя и формулируя закономерность. Как заметил один из английских экспертов, если бы Раиса жила в Англии, она скорее всего стала бы активисткой Движения за ядерное разоружение. «Ее непросто сбить с толку», — заметила как-то Тэтчер. Раиса не отличается такими теплотой и вдумчивостью, как ее муж, и премьер-министр вскоре устала от ее попыток вторгнуться в обсуждение ядерной политики Запада.

В последний вечер ее пребывания в Москве Горбачевы устроили семейный ужин в узком кругу. Правда, Дэнис на нем не присутствовал. Ужин проходил в правительственном особняке приемов, который когда то принадлежал крупному сахарозаводчику, а позднее использовался для встреч между Никсоном и Брежневым. Тэтчер одобрительно отнеслась к попытке Горбачева воссоздать атмосферу встречи в Чекерсе. Она оказалась права, встречая его тогда как будущего лидера. И теперь в Москве ее встречали с тем же, если не большим гостеприимством и радушием. После ужина они сидели у жарко горящего камина, перемежая беседу шутками.

Через восемь месяцев, в декабре 1987 года, Горбачев направлялся в Вашингтон, где должно было состояться подписание Договора о ликвидации ракет средней и меньшей дальности. По этому соглашению Европа освобождалась бы от целого класса таких вооружений. По пути он остановился в Брайз-Нортоне, на базе королевских ВВС неподалеку от Оксфорда, для краткой беседы с премьер-министром. Это был знак признания Тэтчер как фактического лидера Западной Европы. На пронизывающем и холодном ветру, по сути на морозе, Тэтчер стояла у посадочной полосы, встречая Горбачева. На ней не было ни пальто, ни шляпы. Горбачев вышел на трап в пальто и шарфе, передернулся от холода. Было странно смотреть на премьер-министра, которая явно замерзала, а ее дыхание было хорошо видно в морозном воздухе. Но она преследовала две цели: показать, что ей нипочем такие мелкие неудобства, как мороз и ветер. А кроме того, она отлично знала, что без пальто смотрится гораздо привлекательнее. Это был просто флирт.

Едва замерли последние звуки «Интернационала» (так в оригинале. — Прим. перев.), как переговоры уже начались. Расположившись на заднем сиденье бронированного «даймлера» премьер-министра, два лидера оживленно жестикулировали, продолжив диалог с того места, где они прервали его восемь месяцев назад в Москве. Горбачев проинформировал ее о том, как продвигается вперед перестройка, признав, что осуществление преобразований сталкивается с немалыми трудностями. На ленч было отведено так мало времени — всего двадцать минут, — что было решено обойтись без десерта.

К моменту отъезда Горбачева Тэтчер обуревали смешанные чувства. Она была довольна тем, что ее особые отношения с советским руководителем действуют успешно. Но ее еще сильнее беспокоило, что Горбачев обходит НАТО повсюду: слева, справа и в центре. Его притягательность была поразительна;

Рейган же все еще не мог выбраться из проблем своего самого скверного года за все время пребывания у власти. Тэтчер изо всех сил — и из трудного положения — боролась против идеи безъядерной Европы, которая некоторым союзникам по блоку казалась весьма привлекательной. «С русским медведем легче было иметь дело, когда он и выглядел как медведь», — признавалась она {6}. Горбачев слишком преуспел в создании соблазнительного образа «разумного политика». Она же считала, что на Западе обращают недостаточно внимания на подавляющее преимущество Советского Союза в обычных и химических вооружениях. Ее тревожило, что СССР снова пытается внести раскол в НАТО, и она была преисполнена решимости всячески поддерживать усилия Горбачева в деле внутренних реформ в Советском Союзе, но и одновременно призывать Запад к твердости в вопросах безопасности. По ее мнению, такая жесткая позиция на переговорах могла бы принести наилучшие результаты.

После того как состоялось подписание Договора о ракетах средней дальности, Тэтчер стала добиваться проведения встречи НАТО на высшем уровне. Она ставила своей целью подтвердить единство НАТО в новых условиях, а также уточнить позицию союза в вопросах ядерной обороны. В Рейкьявике Рейган почти согласился на полное устранение ядерных вооружений из Европы. Теперь же НАТО стало свидетелем соглашения, удаляющего из Европы те самые ракеты, за размещение которых европейцы боролись всего пять лет назад. Когда такая встреча на высшем уровне открылась в Брюсселе в марте 1988 года — кстати, всего лишь седьмая за сорок лет существования союза, — Рейган был в плохой форме. В некоторые моменты переговоров, когда речь шла об очень чувствительных вопросах, создавалось впечатление, что президент не понимает смысла разговора. Тэтчер, как всегда, была рядом в роли надежного друга, который «прикроет» при необходимости. От имени Соединенных Штатов вел переговоры и отвечал на вопросы журналистов государственный секретарь Джордж Шульц. Когда в какой-то момент Рейгану задали вопрос, касавшийся коммюнике по итогам встречи, он не мог даже вспомнить, видел он это коммюнике или нет.

Премьер-министр фактически доминировала на встрече шестнадцати глав государств и правительств в Брюсселе, хотя и не добилась там всего, что хотела. У нее возник спор с канцлером ФРГ Гельмутом Колем относительно того, необходима ли НАТО модернизация ракет ближней дальности. Коль полагал, что в свете ослабления напряженности в отношениях между Востоком и Западом в такой модернизации не было нужды. ФРГ вообще считала целесообразным несколько ослабить усилия в области обороны. Коль, президент Франции социалист Франсуа Миттеран, а также несколько малых неядерных стран — таких, как Дания и Голландия, — полагали необходимым отложить принятие решения о модернизации. Тэтчер заняла совершенно противоположную позицию и призвала к немедленной модернизации. В итоге вопрос был отложен, и руководители согласились с туманной формулировкой, что намерены модернизировать ядерные вооружения союза, «когда в этом будет возникать необходимость». Для Тэтчер такой исход был лучше, чем ничего. По ее оценке, натовская встреча в верхах «положила конец развалу» позиции НАТО в этом вопросе.