Рижский редут - Далия Трускиновская

– Какая-то логика во всем этом все же есть, – вступился я за Артамона. – Эти подлецы убеждены, что у них есть средство сообщения со штабом Макдональда. Если они разведают что-то важное и прибегут сюда, чтобы отправить письмо, то окажутся в незавидном положении. Им же придется везти свою новость к неприятелю каким-то иным путем. Они потратят некоторое время, чтобы опять наладить голубиную почту. А за это время наши сделают несколько удачных вылазок!

– Зато потом они так спрячут клетки с голубями, что мы их вовеки не найдем. Про эти хоть было известно! – не унимался сильно недовольный Сурок.

Я понял, что в этом мире у каждого своя непререкаемая логика, а война – так вообще столкновение двух логик. Всплыли в памяти обрывки той лекции о стратегии, которую прочитал нам Бессмертный. И меня осенило.

– Вот что, господа, будет теперь логично, уходя, взять отсюда клетку!

– На что она тебе? – удивился Сурок.

– Чему нас учил Гореслав Карачунович? Являйся там, где тебя не ждут, а где ждут – не являйся. Показывай силу там, где у тебя слабость, и, соответственно, наоборот. Если мы заберем пустую клетку, то Лелуар и Жилинский подумают, будто мы унесли голубей, чтобы передавать в штаб Макдональда какие-то свои сообщения! Вот и пусть действуют исходя из этой логической предпосылки!

– Скорее бы приехал Розен со своими людьми, – проворчал Сурок. – Арто, бери клетку, отдашь ее Свечкину. Ну и что они могут предпринять?

– А вот что: изо всех сил помчаться к неприятелю, чтобы предупредить его о фальшивых сообщениях. А там – получить нагоняй за плохую работу. Фальшивых сообщений, естественно, не будет, но неприятель примется ждать их с минуты на минуту и всякое слово, прилетевшее из Риги, по три раза проверять.

Вроде бы я рассуждал логично, однако уверенности сержанта Бессмертного еще не нажил. И мы слезли с чердака, прихватив клетку, в великих сомнениях: как же дальше-то быть?

Ведь мы полагали, что Бессмертный, собрав нас этой ночью, имеет какой-то свой план. А Бессмертный пропал, и план действий вместе с ним. Меж тем рассвет близился, и товарищам моим следовало возвращаться на Даленхольм. Лодка ждала их у Московского форштадта, в небольшой гавани, и это была простая лодка – значит, еще часа два пришлось бы грести к острову против течения.

Артамон, Сурок и матросы легли спать в танцевальной зале на втором этаже «Мюссе», где вдоль стен стояли диваны. Меня оставили часовым. С первыми лучами солнца я разбудил их, доложил, что все тихо, и выпроводил из театра вместе с голубиной клеткой, а сам остался. Спрятавшись наверху, в пустой актерской уборной, я соорудил себе ложе, которое не так просто было разглядеть, даже если зайти в конурку, и лег спать. Вряд ли в такое время, когда на улицах уже появляется народ, господа шпионы придут ночевать в театр, – так я решил и, сдается, решил верно.

Проснувшись ближе к полудню, я спустился вниз и долго не мог выскочить из потайной калитки, поскольку в «Лавровый венок» постоянно кто-то входил. Наконец я выбрался и помчался кружными путями к порту – искать Бессмертного.

Там уже установился некоторый порядок, поэтому я нашел его довольно быстро, всего часа через два, не более. Оказалось, что он, побродив несколько вокруг будки, помянул нас подходящим к случаю словом и ушел в порт, где переночевал на йоле своего приятеля Дружинина. Там же, кстати, хранилось и его имущество, видимо, Бессмертный сделал этот йол своим флагманским кораблем.

– М-да… – сказал сержант, выслушав меня. – Простота ваших душ – это уже нечто неземное, на грани райского блаженства.

– Но я уговорился с парнишками. Я назвал им имена и известные мне приметы. Они с радостью согласились.

– Как звать этих ваших парнишек?

Я задумался. Собственно, о встрече я уговаривался со старшим, бородатым юношей. Имя у него было какое-то невнятное, как бы булькнувшее. В голове моей прозвучало слово, и я это слово повторил, хотя и с некоторым сомнением.

– Старшего звать Трабл.

– Вы уверены, Морозов? – переспросил несколько озадаченный Бессмертный.

– Кажется, именно так. Трабл. Я должен встретиться с ним завтра в предместье у Гертрудинского храма, в обеденное время.

– И что, он за столь краткий срок что-то может узнать?

– Их десять человек, Бессмертный. Они живут там с детства и всех знают, да и их все знают.

– Допустим, логично… – пробормотал он. – Но то, что вы в театре оставили следы своего пребывания, не очень хорошо.

– Жилинский может догадаться, что я иду по его следу, чтобы снять с себя обвинения, но найти меня он не сможет! – гордо сказал я. – И этот таинственный Лелуар – равным образом!

– Да, вы бродите, как неприкаянный дух, по всей Риге, а Вихрев с Сурковым – то появятся, то скроются на Даленхольме. Но ваша Натали сидит на одном месте! И при желании лазутчики могут до нее добраться. Когда вы ее в последний раз видели?

Я ахнул. Он был прав. Под прицел наших врагов попадали Натали и возлюбленная Артамона, которую несложно было выследить. Тот, кто стрелял по Эмилии, увозимой нами в Цитадель, знал, что незнакомка вернулась в свое жилище. А я, убедившись один раз, что ночью никто не пытался ворваться в дом, более к ней интереса не проявлял.

– Бессмертный, я сейчас же бегу, спешу…

– К которой из них?

Я несколько смутился и даже покраснел. Мне совершенно не хотелось идти к Натали. Я… признаюсь честно… я ее боялся…

Бессмертный посмотрел на меня с неподражаемым ехидством.

– Сделаем так, – решил он. – Отправляйтесь на поиски незнакомки, а я нанесу визит госпоже Филимоновой.

– Вы с ума сошли! Этого нельзя делать! – воскликнул я, но, кажется, не слишком убедительно.

– Отчего же? Вы, Морозов, молоды и полагаете, будто с дамами нужно обращаться, как с драгоценными фарфоровыми статуэтками Севрского завода, – не дай бог, отломится пальчик или кружевная оборочка. Именно поэтому вы сейчас охотнее пойдете на штурм редута, чем к своей бывшей невесте. Вы понятия не имеете, как себя с ней вести, чтобы не испытывать неловкости. А я скажу ей прямо, что она в опасности. И заберу ее в лазарет, куда меня, кажется, скоро уж перестанут пускать. Я всегда говорю с дамами прямо и определенно. За это они меня, должно быть, и не любят.

– Вы знаете, почему мне стыдно глядеть ей в глаза…

– Знаю. Так что предоставьте это мне. И не беспокойтесь за нее. Дама, убегающая от мужа бог весть куда, должна быть готова к тому, что встретит давних знакомцев.

– Она меня проклянет.

– Зато останется жива.

Более я не возражал. Я даже был счастлив, что Бессмертный снимет с моих плеч эту ношу.

– Скоро ли наконец приедет Розен? – спросил я его.