Столкновение миров - Стивен Кинг

— Этеридт!

Джек услышал, как за его спиной закрылась дверь и, оглянувшись, увидел высокого парня с грязно-пепельными волосами, мчащегося вниз по ступенькам Спенс Хауса. На нем был спортивный пиджак, галстук и пара охотничьих башмаков от Л. Л. Бин Мейна. Один лишь длинный желто-голубой шарф, несколько раз обернутый вокруг шеи, защищал его от холода. Его вытянутое лицо выглядело изможденным и в то же время высокомерным, а сейчас на нем была печать праведного гнева старшекурсника. Джек натянул на голову капюшон пальто и двинулся вниз по тропинке.

— Пусть только кто-нибудь двинется! — подняв голову, прокричал он в закрытое окно. — Новички, сейчас же замрите!

Джек продвигался к следующему корпусу.

— Вы передвигаете стулья! — визжал высокий парень за его спиной. — Я слышу, как вы это делаете! Прекратите!

Затем Джек услышал, как взбешенный старшеклассник окликнул его. Джек обернулся, сердце бешено заколотилось в груди.

— Сейчас же отправляйтесь в Нельсон Хаус, кто бы вы ни были, поспешным шагом, немедленно. Иначе я отправлюсь к вашему коменданту.

— Да, сэр, — ответил Джек и быстро развернулся, чтобы проследовать в направлении, указанном ему старшеклассником.

— Вы уже опоздали на семь минут! — завизжал на него Этеридт, и Джек перешел на бег трусцой.

— Бегом, я сказал!

Джек пустился во всю прыть.

Когда он начал спускаться с холма (надеясь, что идет правильной дорогой; по крайней мере, в этом направлении Этеридт, казалось, смотрел), то увидел длинную черную машину (лимузин), въезжающую через парадные ворота и шуршащую по длинной подъездной дорожке по двору. Он подумал, что может быть, кто бы ни сидел за тонированными окнами лимузина, это был не просто родитель старшеклассника Тейерской школы.

Длинный черный автомобиль плавно двигался вперед, до дерзости медленно.

«Нет, — подумал Джек. — Сам себя пугаю привидениями».

Все же он не мог шелохнуться. Джек видел, как лимузин подъехал к внутреннему двору и остановился, не глуша мотора. Шофер во всем черном с плечами атлета вышел из машины и открыл заднюю пассажирскую дверцу. С заднего сиденья лимузина с трудом выбрался пожилой, убеленный сединами мужчина-незнакомец. На нем было черное пальто, открывающее безупречную белую сорочку, и солидный темный галстук. Мужчина кивнул своему шоферу и, с трудом вышагивая, направился через двор к основному зданию. Он ни разу даже не взглянул в сторону Джека. Шофер, ловко выгнув спину, посмотрел вверх, словно размышляя о том, пойдет ли снег. Джек отступил на шаг назад и наблюдал, как пожилой человек проделывает свой путь к ступенькам Тейерского Холла. Шофер продолжал свое необычное наблюдение за небом. Джек попятился назад по тропинке, пока не скрылся за торцом здания, а затем развернулся и вновь побежал рысью.

Нельсон Хаус представлял собой трехэтажное кирпичное здание, расположенное по другую сторону двора. Два окна на первом этаже демонстрировали ему около дюжины старшекурсников, пользующихся всеми привилегиями: одни читали, растянувшись на кушетке, играли беспорядочно в карты на кофейном столике; другие тоже лениво уставились в то, что, по всей очевидности, было телевизором, помещенным ниже уровня окон.

Немногим дальше в холле хлопнула невидимая дверь, и перед Джеком промелькнул высокий светловолосый старшекурсник, Этеридт, пришедший обратно в свой корпус, разобравшись с «преступлениями» младшекурсников.

Джек быстро прошел вдоль фасада здания и, как только он обогнул угол, стремительный порыв холодного ветра налетел на него. А за углом была узкая дверь и табличка (на этот раз деревянная, белая с черными готическими буквами), гласившая, что это «ПОДЪЕЗД НОМЕР ПЯТЬ». Целый ряд окон протянулся до следующего угла.

И здесь, у третьего окна, наступило облегчение, потому что Ричард Слоут с прочно зацепленными за уши очками, с завязанным узлом галстуком, с руками лишь слегка запятнанными чернилами, сидел и читал какую-то толстую книгу с таким видом, словно он занимается этим уже целую вечность. Он сидел боком к Джеку, и у него было время, чтобы всмотреться в дорогой, до боли знакомый профиль прежде, чем тихонечко постучать в окно.

Ричард оторвал взгляд от книги. Он стал дико озираться по сторонам, напуганный и удивленный внезапным шумом.

— Ричард, — тихо произнес Джек, и он был вознагражден зрелищем ошеломленного лица друга, повернувшегося к нему. Невероятное удивление придавало его лицу чуть ли не слабоумное выражение.

— Открой окно, — произнес Джек, утрируя движения губ так, чтобы Ричард смог понять сказанное по губам.

Ричард встал из-за стола, двигаясь, как в замедленном кино, будучи по-прежнему в шоке. Джек изобразил, что он открывает окно. Подойдя к окну и положив руки на раму, Ричард еще какое-то время сурово глядел на Джека тем непродолжительным и критическим взглядом, которым он осуждал грязное лицо и немытые длинные волосы своего друга, и его прибытие без соблюдения общепринятых норм, и еще многое другое. «Ради всего святого, что же ты задумал на этот раз?» Наконец, он поднял окно.

— Ну, — сказал Ричард, — большинство людей пользуются дверью.

— Замечательно, — сказал Джек, с трудом сдерживая смех. — Когда я стану таким, как большинство людей, то я тоже, вероятнее всего, буду так поступать. Отойди, хорошо?

Выглядя по-прежнему растерянным, Ричард отступил несколько шагов в глубь комнаты.

Джек, подтянувшись на руках, взобрался на подоконник и проскользнул в окно головой вперед.

— Уфф!

— Ладно, привет, — сказал Ричард. — Я полагаю, это даже приятно — видеть тебя. Но мне очень скоро нужно идти на обед. Я думаю, что пока ты мог бы принять душ. Все до единого в это время будут в столовой. — Он оборвал свою речь, словно удивленный, что сказал так много.

С Ричардом, как понял Джек, придется обращаться поделикатнее.

— Ты не мог бы принести мне немного еды? Я просто умираю от голода.

— Отлично, — сказал Ричард. — В начале ты сводишь всех с ума, включая моего отца, своим побегом, затем ты врываешься сюда, словно взломщик и, вдобавок, просишь меня украсть для тебя еду? Хорошо, нечего сказать! Отлично! Просто замечательно!

— Нам предстоит длинный разговор, — сказал Джек.

— Если, — сказал Ричард немного наклоняясь вперед с засунутыми в карманы брюк руками, — если ты сегодня отправишься в обратный путь в Нью-Хэмпшир, или позволишь мне позвонить моему отцу, чтобы он приехал сюда и забрал тебя, то я прихвачу добавку для тебя.

— Я буду говорить с тобой о чем угодно, Риччи-малыш. И, конечно, я буду говорить о возвращении.