Призрак Проститутки - Норман Мейлер

Положение было исправлено в рекордный срок. Я решил, что Ленни Брюс на самом деле знает о внутренней логике «второго раза» куда меньше, чем говорит. Лишь какая-то частица меня трудилась ради моего эго. А весь остальной «я» наслаждался, как мог, и так быстро, как мог. Однако какое я чувствовал к себе отвращение! Мне казалось несправедливым опустошать сокровищницу секса с таким восторгом и сексуальным бешенством, чувствуя, с какой невероятной силой наши тела приклеились друг к другу, и одновременно испытывая священный ужас оттого, что Киттредж не будет первой женщиной, ради которой я себя берег (Ингрид не в счет!) и с которой хотел впервые познать все восторги страсти и всю похоть. Я всегда считал, что вот так распалиться можно только в конце сильнейшего романа, доставившего радость, сопоставимую с наслаждением, какое охватывает тебя, когда оркестр величаво подходит к пику симфонии. Секс с Салли походил на свалку в футболе, сопровождаемую укусами и царапинами и выпачканным в шоколаде фаллосом.

Кончив в третий раз, я почувствовал, что устал. Окна в машине запотели, одежда наша превратилась в смятое тряпье, и я едва ли понимал, был я жеребцом или же изнасилованной жертвой. Откатившись от Салли, я постарался заставить ее одеться, хотя ей и не очень хотелось. Ее поцелуи — каким становишься жестоким, когда угасло желание! — походили теперь на прикосновение пиявки. Меня потянуло домой.

Однако не мог я оставить Салли у ее двери, словно доставленный рассыльным пакет.

— Я тебе скоро позвоню, — сказал я и почувствовал, как на меня со всею силой стараются повлиять.

— Да уж, позвони непременно, — сказала она. — Здорово было.

Здорово! Мне дали ключ к моей стране. Я приобщился к этой огромной, дотоле неведомой срединной Америке, которую готовился защищать. С чувством великого облегчения отъехал я от дома Салли, так как, насколько я заметил, ни один прохожий не проходил мимо нашего автомобиля на той пустынной улице. Только сейчас до меня начало доходить, как мы рисковали.

Ну, после этого мы, конечно, начали встречаться. Один раз это было у нее дома, пока дети находились у няни, — противное, потное совокупление, над которым висел страх перед внезапным появлением Шермана во всеоружии своей параноидной власти, и второй раз в «Сервантесе», что было куда лучше, хотя наши плотские утехи и происходили на матраце, пахнущем дезинфекцией. Наконец, бросив вызов всем богам предосторожности, я привез Салли на конспиративную квартиру над пляжем Поситос, и мы предались любви в кресле у окна, откуда с высоты двенадцатого этажа видны бегущие внизу машины и желтоглинистые волны.

Нет, решил я, не стоит писать об этом Киттредж, и отложил в сторону страницы, уже написанные про Салли. Но поскольку я не мог игнорировать перемены, происшедшие во мне и требовавшие исповеди, я придумал историю, заполнившую пробел.

В перерыве на кофе и fundador

2.00 ночи

Киттредж!

Совсем новый предмет. То, что я собираюсь вам рассказать, надеюсь, не испортит наших отношений, которые дороже мне любой лояльности или наслаждения, какие могут выпасть на мою долю на берегах реки Плата. Вы должны мне верить. Надеюсь, вы не будете шокированы, если я признаюсь, что после многих недель тяжких страданий от сексуального воздержания я наконец почувствовал, что вынужден отправиться в один из лучших местных публичных домов, и после недели-другой, ушедших на отбор, о чем я когда-нибудь вам поведаю, я остановил свой выбор на одной уругвайской девушке из Каса-де-Трес-Арболес и, как мне кажется, пришел к определенному с ней соглашению.

Мне это представляется разумным. Хотя вы навсегда остаетесь для меня олицетворением недосягаемой мечты, я знаю, что вы с Хью всегда будете вместе, да, собственно, и должны быть. В моем представлении нет никого, кто больше соответствовал бы образу великого человека, чем Хью. Извините за высокопарность стиля, но я просто хотел сказать, что люблю вас и Хью вместе не меньше, чем каждого в отдельности, — математически это равносильно попытке уравнять конечные величины с бесконечными суммами. Здесь я ставлю точку, хочу лишь сказать, что мы должны быть правдивы друг с другом, как только можем, а мне требовалась женщина. Я знаю: согласно условностям, просить у вас прощения нет оснований, но я все-таки прошу. Но признаюсь — я не чувствую себя виноватым. Надеюсь, вы не сочтете следующее мое замечание шуткой или каким-либо посягательством на ваш труд, но я обнаружил, что Альфа и Омега совершенно необходимы для понимания сексуальных отношений. Секс с любовью или секс вопреки любви можно определить с помощью вашей терминологии. Я даже беру смелость утверждать, что в моем случае Альфа и Омега симметрично присутствуют. Лишь очень малая часть Омеги присутствует в самом акте, а возможно, и вся Омега отсутствует: лучшая часть меня не выносит эту женщину, эту проститутку, которую я выбрал. А вот моя Альфа — если Альфа, как я полагаю, это плоть и низменные хватательные импульсы, — что ж, моя Альфа отнюдь не стоит в стороне.

Так я писал дальше и дальше, старательно разворачивая фальшивую историю, рассказывая об атмосфере борделя; наконец я поставил подпись, так и не поняв, плохо я поступил или мудро, использовав неотправленное письмо о Салли в качестве основы для придуманной истории, но я хорошо себя знал и, засыпая, чувствовал определенное удовлетворение от своего обмана. В полусне у меня мелькнула мысль, что я, возможно, не так уж не похож на свою мать, как мне это казалось.

8

Конюшня

26 января

Дорогой Гарри!

Ваше последнее письмо вызвало у меня крайнюю досаду. И дело не в публичном доме. Конечно, вам следует изучить то хорошее и плохое, что эти женщины могут предложить. Признаюсь, на меня напала зависть от того, как вы, мужчины, вольны удовлетворять свое сексуальное любопытство и соответственно меняться сами. Надеюсь, не к худшему. Однако что же в конечном счете свобода, если не право серьезно экспериментировать со своей душой? Я верю, что за сексуальные излишества людей хороших, смелых ждет отпущение грехов. Я бормочу что-то непонятное? Не говорю, как этот вонючий сластолюбец Распутин? Каким петухом ходил бы он вокруг некоторых известных вашингтонских дам!

Так или иначе, я по-прежнему на вас обижена. Во-первых, за то, что прислали сомнительную драгоценность, не поинтересовавшись ее историей, а теперь за то, что врываетесь в мою жизнь, словно откормленный бык, и топчете мою терминологию. Впервые за многие месяцы я благодарна судьбе за то, что мои теории находятся за семью печатями в Технической службе и что я не сижу дома. Ибо я не смею даже подумать о том, как читатели журналов прошлись бы по нюансам Альфы и Омеги, когда даже вы проявляете непонимание их сути.

Значит, надо еще раз прочесть вам лекцию. Обещаю не слишком растянуть ее. Главный принцип, лежащий в основе Альфы и Омеги, состоит в том, что они не являются контейнерами психики: та, что слева, проституирует, занимается бизнесом, бейсболом, напивается на вечеринках, тогда как другая размышляет о философии и читает вашу почту. На это попадаются все. Они начинают рассматривать Альфу и Омегу как две переметные сумы. Положите весь ваш опыт в одну, а все остальное — в другую.

Ничего подобного. Я говорю: помножьте на два сложные особенности человеческой личности. Считайте, что в каждом из нас сидят два разных человека. Оба они более или менее хорошо развиты. Труднее понять то, что каждый является не менее сложным и законченным как личность. Так, Альфа и Омега не только могут быть неврастеничками, но обладают способностью страдать разными неврозами. (Эта ужасная ситуация возникает, конечно, у отчаянно больных людей.)

Я рассуждаю далее, что одна из них, Омега, зародилась в яйце и потому больше знает о вещах таинственных: зачатии, рождении, смерти, ночи, луне, вечности, карме, призраках, божествах, мифах, магии, нашем первобытном прошлом и т. п. Другая, Альфа — создание устремленной вперед энергии спермы, — честолюбива, слепа ко всему, кроме собственной цели, больше ориентирована на предпринимательство, технику, помол зерна, ремонт мельницы, строительство мостов между деньгами и властью und so weier[69].

Имея столь четкое разграничение персоналий Альфы и Омеги, мы должны быть в состоянии — при наличии определенных навыков, которыми — увы! — мы на данный момент не располагаем, — выделять их при анализе индивидуумов. В психологии мы пытаемся понять пациентов с помощью применения к ним схемы, похожей на водопровод (Фрейд), или действуем вслепую исходя из того, что существует единая психика и она подобна океану (Юнг). Гарри, я начинаю думать, что в мире полно гениев, но лишь немногие из них выживают. Остальные погибают от отчаяния, что им приходится повторяться. (Поскольку я, безусловно, не гений, возможно, я выживу.) Но я, безусловно, должна снова и снова повторять, что Альфа и Омега — разные индивиды. Каждая Альфа, каждая Омега не похожи на других. Одна Омега может быть натурой артистической, ночной птицей, провидицей; другая Омега может быть Омегой только по названию, как, например, можно, я думаю, встретить сицилийца с голубыми глазами, блондина и весельчака. То же относится и к Альфе. Случается, Альфа и Омега занимают друг у друга или же крадут те или иные качества. В конце концов, они ведь взаимосвязаны, как полушария мозга. Они могут влиять друг на друга или всю жизнь бороться друг с другом за власть. Примером является брак. Или, если угодно, республиканцы и демократы. Или сторонники царя и большевики — не потому ли русские раздирают себя на куски и так отчаянно пьют? Ваш Шеви Фуэртес — великолепный пример состояния вечной войны между Альфой и Омегой. Вы сами это утверждаете, говоря, что он на пятьдесят один процент с нами, а на сорок девять против нас и что он действует в состоянии глубокой депрессии. Ну хорошо, сэр, фундаментальные концепции установлены, перейдем теперь к шалостям в блудном доме. Омега в самом акте почти — а может быть, и вовсе — не участвует, пишете вы не очень уверенно, словно священник, старающийся не нюхать пальцы, дотронувшиеся до собачьего дерьма. Затем, нимало не смущаясь, вы принимаетесь рассуждать об Альфе и ее захватах. Господи, какой же фарс! Извините, если я груба, но я начинаю сознавать, как укоренился во мне императив территории. Так что не делайте слабых попыток пользоваться моей терминологией. Что касается секса, то Альфа и Омега участвуют в акте, но приобретают разный опыт. Столь же разный, как у двух людей, которые сидели рядом на спектакле и вышли из театра с разной критической реакцией и несколько разным представлением о том, что они видели. Следовательно, когда вы говорите, что Омега не участвовала в акте, тем самым вы раскрываете, что в вопросах секса кораблем вашим железной рукой правит Альфа. Альфа не слушает интерпретаций, какие дает пережитому Омега. Это аналогично фашизму. Ваше спокойное восприятие того, что половина вашего существа безразлична к сексу, говорит о том, что, сами того не подозревая, вы в сексе фашист. Такова правда, и я рада, что я это сказала.