Двор российских императоров. Энциклопедия жизни и быта. В 2 т. Том 1 - Игорь Зимин

В третий раз она посетила Россию в 1890 г. Аликс вновь приехала к старшей сестре и жила у нее в Москве. Наследника родители в Москву не пустили. Несмотря на это, немецкая принцесса всерьез рассчитывала на развитие своего романа с цесаревичем. По возвращении из России в Англию Аликс принялась за изучение русского языка, стала знакомиться с русской литературой и даже пригласила священника русской посольской церкви в Лондоне, с которым вела продолжительные религиозные беседы, то есть, в сущности, знакомилась с догматами православной веры898. Однако мечта Аликс сбылась только четыре года спустя, когда в апреле 1894 г. 26-летний цесаревич Николай и 22-летняя дармштадтская принцесса Аликс обручились в г. Кобурге.

После помолвки из России в Англию была немедленно командирована Екатерина Адольфовна Шнейдер для обучения Аликс русскому языку. Выбор Е. А. Шнейдер был не случаен. Еще в 1884 г. Е. А. Шнейдер преподавала русский язык великой княгине Елизавете Федоровне, старшей сестре Аликс. Видимо, учительница сумела найти общий язык и со второй своей ученицей, и они оказались связаны дружбой на всю жизнь. В семье ее называли домашним именем Трина.

Рядом с императорской семьей всегда находились люди, которых нельзя было назвать слугами в прямом понимании этого слова. Это являлось одной из давних традиций помещичьей России, когда врачи, учителя и няни превращались с годами в членов семьи. Такое положение при семье Николая II занимала Екатерина Адольфовна Шнейдер. Сама она происходила из прибалтийской семьи, будучи дочерью надворного советника Шнейдера.

Занятия Александры Федоровны с Триной продолжались на протяжении нескольких лет. В письме к старшей сестре Виктории Баттенбергской (4 февраля 1895 г.) Александра Федоровна упоминала, что Трина, которую она за глаза называла «Шнайдерляйн», живет в Зимнем дворце, что «на днях ей исполнилось 38 или 39. Она приходит каждое утро, и мы усердно занимаемся. А еще она читает мне час перед ужином»899.

Е. А. Шнейдер ни разу не выходила замуж, и вся ее жизнь прошла возле царской семьи. Шнейдер постоянно держалась в тени, но поблизости от императрицы. После того как необходимость в ее услугах отпала, она осталась в Зимнем дворце, а затем в 1904 г. – в Александровском дворце Царского Села. Величина ее квартиры косвенно свидетельствовала о ее статусе. На втором этаже свитской половины Александровского дворца в ее квартиру входили следующие помещения: первая людская (комната № 38), вторая людская (№ 39), коридор (№ 40), гостиная (№ 41), спальня (№ 42), ванная (№ 43) и даже комната портнихи Е. А. Шнейдер (№ 44). Всего семь помещений. Она прожила рядом с императрицей Александрой Федоровной 23 года, вплоть до 1917 г., все это время занимая официальное положение гофлектриссы. Е. А. Шнейдер отправилась за своей хозяйкой в Сибирь и была расстреляна в Перми в сентябре 1918 г.

Большинство современников императрицы отмечали ее уровень владения русским языком. Близкий к царской семье великий князь Александр Михайлович вспоминал, что после замужества «молодая императрица с трудом говорила по-русски… Принцесса Аликс должна была в течение короткого срока изучить язык своей новой родины и привыкнуть к ее быту и нравам»900. Во время коронации в мае 1896 г., после катастрофы на Ходынском поле, Александра Федоровна обходила больницы и «спрашивала по-русски»901. В 1902 г. один из генералов говорил с государыней, и она «отвечала тоже по-русски, коротко, но довольно правильно»902. Эту удовлетворительность русской речи Александры Федоровны мемуаристы отмечали и позже. Так, один из депутатов Государственной думы вспоминал, что императрица говорила по-русски (в 1907 г.) «достаточно удовлетворительно для немки»903. Баронесса С. К. Буксгевден утверждала (явно преувеличивая), что императрица в совершенстве овладела русским языком и «могла говорить на нем без малейшего иностранного акцента, однако в течение многих лет она боялась вести беседы по-русски, страшась сделать какую-нибудь ошибку»904.

Другая мемуаристка, также встречавшаяся с Александрой Федоровной в 1907 г., вспоминала, что «по-русски она говорит с заметным английским акцентом»905. С другой стороны, по утверждению одного из самых близких к императрице людей – каперанга Н. П. Саблина, «она хорошо говорила по-русски, хотя и с заметным немецким акцентом».

Несмотря на некоторую разноголосицу мемуаристов, мы можем уверенно констатировать, что Александра Федоровна справилась со всеми трудностями русского языка и уверенно владела им. Этому в немалой степени способствовал и Николай II, который на протяжении многих лет находил время читать ей вслух русскую классику. Именно так она приобрела немалые познания в области русской литературы906. Более того, императрица Александра Федоровна овладела и старославянским языком. Набожная императрица регулярно посещала церковные службы, и основу ее личной библиотеки в Александровском дворце составляли именно богослужебные книги.

Когда в семье Николая II появились дети, к ним по традиции из Англии были приглашены няни-англичанки. Однако рядом с ними всегда находились русские воспитательницы. В результате старшая дочь царя Ольга Николаевна, родившаяся в 1895 г., в 1897 г. заговорила «одинаково по-русски и по-английски». Книги детям читали преимущественно на английском языке.

Фактически семья Николая II была двуязычной. С одной стороны, Николай II желал, чтобы его дочери и сын выросли русскими по своему характеру и взглядам на мир. Поэтому он говорил с детьми только на русском языке, и цесаревича Алексея обучать иностранным языкам начали довольно поздно. С другой стороны, с женой император разговаривал и переписывался только на английском. Когда дети подросли, между собой они говорили по-русски, но с матерью девочки разговаривали по-английски. По-французски они общались с преподавателем П. Жильяром. Ольга и Татьяна немножко разбирались в немецком, но говорили на нем с трудом. Мария, Анастасия и Алексей немецкого языка не знали совсем907.

Преподаватели обычно подбирались по рекомендациям. Наиболее часто после преподавателя французского языка П. Жильяра в мемуарной литературе упоминается преподаватель английского – выпускник Кембриджа Сидней Гиббс. Протежировала ему воспитательница царских дочерей фрейлина Тютчева. В октябре 1908 г. она направила секретарю императрицы графу Ростовцеву письмо с просьбой сообщить, «какое он на Вас произведет впечатление»908. К этому письму были приложены рекомендации госпожи Бобрищевой-Пушкиной, в учебном заведении которой Гиббс вел английский язык. Директриса писала о нем как о «чрезвычайно талантливом» преподавателе, работающем в классах привилегированного училища правоведения. В ноябре 1908 г. 32-летний С. Гиббс был назначен учителем английского языка царских детей. Поскольку императорская семья постоянно проживала в дворцовых пригородах Петербурга, ему ежемесячно доплачивались деньги на транспортные расходы909.