Двор российских императоров. Энциклопедия жизни и быта. В 2 т. Том 1 - Игорь Зимин

В конце 1860 г. наследнику-цесаревичу исполнилось 17 лет, и преподавание английского языка, которым он, в общем-то, владел с пеленок, было прекращено, оставлено только изучение французской и немецкой словесности878. Французский язык у императорских детей шлифовался особенно тщательно. Когда весной семья выезжала в Царское Село, из всех учителей-филологов туда брали лишь преподавателя французского языка Реми, за что ему, конечно, доплачивали. В его присутствии дети разговаривали только по-французски.

Надо заметить, что с великими князьями Александром и Владимиром учителям и воспитателям приходилось очень тяжело. Ни о каких телесных наказаниях, понятно, не могло быть и речи, и воздействовать на мальчиков можно было только словами. При этом великие князья учились откровенно плохо. Дневники воспитателей за 1861–1862 гг. буквально переполнены примерами «школьного саботажа» великих князей: «Александр Александрович выказал ужасное упорство в разговоре на французском языке; он всё уверял, что в воскресенье следует говорить по-русски»; «В классе русского языка опять было отсутствие всякого внимания, и очень плохо знал урок. Во время этого урока приходил к нам государь и сделал выговор великим князьям за нерадение»; «Экзамен французского языка был менее удачен. Александр Александрович наделал 18 ошибок в восьми строках, и довольно грубых. Всё это, правда, очень слабо, особенно по летам, но что есть успехи после летнего экзамена – в этом нет сомнения»; «Великие князья как-то особенно снисходительно смотрят на свое незнание в языках… экзамен английского языка был ниже всякой критики»; «От 12 до 2 у Александра Александровича были уроки русской словесности и английского языка; из первого он получил «два» и «три», а за английский урок «три» и «три». Итак, Александр Александрович получил сегодня три раза «два»879.

Тем не менее титанические усилия преподавателей все-таки приносили свои скудные плоды. В 1863 г. 18-летний великий князь Александр Александрович мог уже без труда разговаривать на французском языке. К педагогическому процессу подключился даже отец – император Александр II. Случай вообще небывалый. В 1865 г. Александр II просил своего 20-летнего сына читать ему вслух по-французски, говорил с ним по-французски, побуждал его писать на этом языке письма матери880.

Младшие сыновья Александра II Сергей и Павел учились более старательно. Первый урок английского состоялся у Сергея, когда ему исполнилось семь лет. При этом языковая основа у великого князя уже имелась благодаря английской няне Е. И. Стуттон881.

При Александре III филологическая сторона повседневной жизни императорского двора вновь претерпела изменения. И это опять-таки было связано с возвращением русского царя к национально ориентированному сценарию власти. Фактически повторялась ситуация 1830-х гг., когда Николай I впервые заговорил по-русски при дворе. Спустя пятьдесят лет, в 1880-х гг. ситуацию повторил Александр III. Он вновь сделал русский язык главным языком общения при императорском дворе. Конечно, французский язык отчасти сохранил свое значение, но теперь французская речь слышалась только при обращении к императрице Марии Федоровне. С императором все разговаривали по-русски882.

Особо следует отметить, что по-русски при дворе Александр Александрович заговорил во второй половине 1870-х гг., будучи еще цесаревичем, причем при дворе Александра II, который пользовался преимущественно французским языком. Граф С. Д. Шереметев вспоминал, что цесаревич терпеливо выдерживал, «словно не замечая намеков и приемов, невозмутимо обращаясь к ним на русском языке и вынуждая их отвечать тем же, хотя большей частью они лучше знали язык, чем желали это показать»883.

Став императором, Александр III серьезно повлиял на филологическую составляющую своего двора, при котором со временем сложилось некое «двуязычие». С Александром III разговаривали преимущественно по-русски, а с императрицей Марией Федоровной – по-французски.

Интересно, что «на русской половине» Александра III не возбранялись не только жаргонизмы, но и крепкие слова. Как-то во время придворной трапезы рафинированная аристократка княгиня Куракина выразилась на предмет пробы вин, припомнив известное изречение «пройтись по хересам». Александр III так и воспрянул: «Княгиня! Откуда вы знаете это выражение?» С этого дня он регулярно подтрунивал над ней, всё напоминая: «Как это вы говорите, княгиня, пройтись по хересам?» А когда подавали ужин, то, наливая вино, приговаривал: «Княгиня, пройдемтесь по хересам!»884

Надо заметить, что некоторых членов своей многочисленной родни Александр III не выносил, и это отношение было связано в том числе и с филологической составляющей. Например, он терпеть не мог великую княгиню Екатерину Михайловну885, которая была «совершенная немка и с трудом говорила по-русски. Государь не признавал ее родства и детей ее называл «пуделями»886.

Но при этом Александр III не упускал возможности попрактиковаться и в иностранном языке. Граф С. Д. Шереметев упоминал эпизод, связанный с поездкой в английском экипаже из Царского Села в Красное Село.

Александр III, будучи тогда цесаревичем, правил сам, однако с ним ехал англичанин-кучер, «с которым он охотно вел разговор на английском языке, хотя и далеко не правильном»887.

В ряде изданий упоминается, что Александр III владел датским языком. Вряд ли это так. Конечно, император неоднократно бывал на родине своей жены, но его «знание» датского языка сводилось, в лучшем случае, к отдельным словам или фразам. Разумеется, прибывая в Данию, он мог поздороваться с нижними чинами по-датски888.

Говоря о супруге Александра III – императрице Марии Федоровне, следует отметить, что она довольно быстро овладела русским языком, занимаясь им трудолюбиво и методично. Конечно, акцент сохранялся, что отмечали мемуаристы, и писала она по-русски хуже, чем говорила. Всю личную переписку Мария Федоровна вела на европейских языках. Дневник и письма к своей любимой сестре Александре на протяжении всей жизни она писала на родном датском. При этом Мария Федоровна владела обязательным французским и английским языками. По воспоминаниям американца Г. Фокса, она «непринужденно поддерживала беседу и свободно говорила на английском, практически не делая ошибок»889.

Когда в семье Александра III подросли дети, то традиции, связанные с языковой подготовкой, были полностью воспроизведены. Имелись и традиционные бонны-англичанки. Но при этом в стандартный набор языков при российском императорском дворе вошел и датский. Специально его не преподавали, однако регулярное общение с датскими родственниками и уроки матери привели к тому, что Николай II на бытовом уровне вполне прилично говорил по-датски.