Смертельно прекрасна - Эшли Дьюал

— Ты ждал меня так долго, Хозяин, — покорным голосом отрезает тетя Норин и вновь в кроваво-красные глаза Дьявола глядит, — я уйду с тобой, если ты позволишь ей выжить.

Нет, нет! По груди словно ударяют кувалдой, и я пытаюсь встать, но не могу сойти с места, ощутив себя на редкость ненужной, беспомощной, слабой. Пусть убьет меня. Меня, а не моих близких. Это неправильно, так не должно быть случиться! А в рубиновых глазах Люцифера вспыхивают искры. Он задумчиво наклоняет голову и испепеляет фарфоровую кожу тетушки животным взглядом. Прокатывается по ней пальцами и молчит, обдумывая соблазнительное предложение, которое вполне имеет смысл для чудовища, томящегося по душе Норин Монфор уже много лет.

— Ты привела домой оборотня, — деловым тоном напоминает он, — ты предала меня.

— Он ничего не значит.

— Ты врешь.

— Я разучилась чувствовать, — сухо отрезает тетя, вздернув подбородок.

— И поэтому пытаешься спасти дочь сестры, — скалится Люцифер, — трудно обмануть воплощение Лжи. Я есть Ложь. Ты не сможешь провести меня, дорогая Норин.

— Я согласна уйти, и ты знаешь об этом.

Повисает тишина, лишь посвистывает теплый ветер, и я сжимаю в кулаки пальцы, не зная, что делать, но отчетливо понимая, что не позволю тетушке пострадать.

— Ты сильнее, чем думаешь, — неожиданно проносится тихий и знакомый голос.

Я застываю. Ребята, как и Джейсон, наблюдают за Люцифером, словно и не слышали призрачное эхо. Кошусь в сторону и вдруг замечаю Ноа Морта. Внутри что-то вспыхивает и переворачивается, и я вытягиваю шею, понимая, что никто кроме меня не видит его! Это немыслимо, невероятно. Смерть стоит в углу комнаты, сжимает перед собой руки. Глаза у него удивительного шоколадного оттенка, который успокаивает меня и придает сил.

«Это ты спас меня», — вдруг думаю я, и Ноа медленно кивает.

Конечно! Я не просто так вернулась с того света, я не смогла бы. Он не позволил мне умереть. Но почему? Ведь Ноа нарушил баланс, нарушил правила, которые сам написал.

— Ты моя дочь, — отрезает Морт и делает шаг вперед. Его осунувшееся лицо кажется мне на удивление родным и знакомым, и я вдруг верю в него и в себя, — помни об этом.

«Помнить о том, что я — исключение», — вдруг проносится в моей голове и внезапно от придавленных к столу рук исходит невероятное тепло. Я недоуменно морщусь, а волна не останавливается, бежит вперед, захватывая деревянное покрытие, тарелки, коробку из-под пиццы. В мгновение ока стол потрескивает и теряет истинный цвет, покрывшись едва заметными, тонкими нитями, затем на глазах гниет коробка, пицца покрывается плесенью.

Дьявол синхронно с Норин переводит на меня озадаченный взгляд, а я застываю.

— Ари…, — хрипит тетя Норин, пошатывается назад, а на лице Люцифера появляется незнакомое мне выражение, излучающее ошеломление и растерянность. Сам Дьявол так и смотрит на мои ладони, сверкая ядовито-красными глазами, а затем принуждение исчезает и теряет силу, и все, кто находится за столом, отскакивают в стороны.

Я же продолжаю сидеть на скрипящем стуле. Наблюдаю, как предметы в радиусе от меня стареют, сморщиваются и превращаются в искореженный мусор, и ухмыляюсь.

Третий дар.

— Нет, — рычит Люцифер, подается вперед и вскидывает руку, намереваясь завершить начатое, но я поднимаю ладонь, и он застывает, как и тень, направленная в мою сторону.

Я медленно встаю на ноги и прожигаю незваного гостя разъяренным взглядом; он не должен был приходить. Он не должен был вынуждать нас выбирать, бояться и терзаться в сомнениях. Он должен уйти. Чувствую, как сила во мне трансформируется в черную тень, точно такую же, что и направленная на меня. Она выкатывается из-под моих ног и тянется к Дьяволу, по пути столкнувшись с аналогичной защитой, и я свирепо выдыхаю:

— Убирайтесь из моего дома.

Люцифер скалит белоснежные зубы.

— Мало сил, моя дорогая Ариадна, но потенциал огромный. — Он шипит, словно змея, и ко мне приближается, оттолкнув черную завесу. А я ощущаю, как ладони вспыхивают, и пытаюсь направить барьер вперед, но ничего не могу поделать.

По сравнению с ним, я действительно слишком слабая. Мне нужно больше сил.

— Глупая, — выплевывает Дьявол, — как и все люди, ты думаешь, что можешь все, но у людей никогда не было власти ни над жизнью и ни над смертью. — Его голос громыхает на весь дом, и в ту же минуту тетушки и ребята отлетают от сильнейшей, невидимой волны.

Продолжаю ровно стоять и чувствую, как от звенящего в голове напряжения из носа скатывается толстая кровавая полоса, но я не должна сдаваться. Не должна отпускать тень и ломать барьер. Я должна сопротивляться из последних сил.

— Убирайтесь, — сиплым голосом взвываю я, — убирайтесь вон!

— Я никуда не уйду, Ариадна, — шипит Дьявол, делая шаг вперед, а за его ступнями ко мне тянется и черная материя, — или ты уйдешь со мной.

— Нет.

— Ты так устала сопротивляться, так устала бороться, дорогая. Просто отпусти это.

— Не могу, нет!

— Сколько можно сражаться. И ради чего? — Его красные глаза сверкают пламенем, и он придвигается еще ближе, маня за собой весь мрак, что теплится в комнате. Я чувствую, как подрагивают колени, сводит желудок, но стою, стою… — Родные тебя боятся, а друзья тебе завидуют. Люди тебя не понимают. И ты чужая, такая одинокая.

— Хватит, замолчи!

— Бедная, Ари, — науськивает Люцифер, вглядываясь в мои глаза открытым, ласковым взглядом, который не укутывает, а душит, забирает последние силы, — совсем одна.

— Нет, не одна, — внезапно восклицает знакомый голос, и меня за руку хватает Хэрри.

Я оторопело гляжу на него, намереваясь отстраниться, но он так крепко стискивает в своих пальцах мою ладонь, что я застываю от недоумения. Парень придвигается ближе, но моя тень уже добралась до него. Уже карабкается по его ногам!

— Что ты делаешь, — теряя контроль, бормочу я, — что ты творишь, отойди, Хэрри…

— Сожми ладонь покрепче. Мы сильнее вместе, слышишь?

Я недоуменно округляю глаза, а когда вновь смотрю на Люцифера, то понимаю, что моя тень придвигается к нему на несколько сантиметров. Хэйдан Нортон отдает мне свои жизненные силы, а я проглатываю их ложками и направляю на Дьявола, намереваясь того изгнать как можно дальше, намереваясь вычеркнуть его из наших жизней.

— Он завидует тебе больше всех, — продолжает шептать мужчина, скалясь и улыбаясь ядовитой ухмылкой, — он хотел бы стать тобой, забрать твою силу, быть особенным, но он лишь подопечный. Друг, которого так просто заменить.

— Убирайтесь, — вновь гортанно рычу я и изо всех сил стискиваю пальцы друга. Наши взгляды сталкиваются, словно грозовые молнии. Люцифер растерянно застывает, а я резко подаюсь вперед. Страх отступает, когда ты смотришь ему в глаза. — Убирайтесь! — Кричу я, и внезапно Дьявол распахивает пасть, издав оглушительное шипение! Его спина разом сгибается, трещит, выгибается; костлявые пальцы тянутся к моему лицу, но застывают.