Солнце в зените - Шэрон Кей Пенман

"У тебя нет новостей от Джонни, Дикон?"

Ричард покачал головой. "Ни единой...если не считать, его поступок двадцать три дня назад, когда он удержал войско в Понтефракте, позволив нам пройти без боя". Молодой человек угрюмо посмотрел на Френсиса. "Брат пообещал прощение и ему, отправляя гонца к Уорвику в Ковентри. Как тебе известно, Уорвик презрительно нас отверг. Джонни вообще не ответил. Джордж Невилл, спасая свою шкуру, довольно быстро сдал Уорвика. Джонни так не сделал. Он не предал брата, Френсис".

В отличие от Кларенса, подумал юноша и улыбнулся. 'Добро пожаловать домой, Дикон!'

К своему громадному изумлению, Френсис обнаружил, что испытывает некоторое сочувствие к Джорджу. Он этого не ожидал. На протяжение всего времени, которое получалось вспомнить, молодой человек смотрел на него, как на репей под седлом Йорков. Сейчас же Ловелл наблюдал напыщенную и осторожную беседу Джорджа с йоркской родней и мог пожалеть брата Ричарда...совсем немного.

Эдвард вел себя достаточно дружелюбно и дважды, когда намеки на блуждающую преданность кузена угрожали превратиться в обвинения, искусно избавил родственника от замешательства на глазах у Френсиса. Но это не скрыло от юноши гноящихся ран, поставивших его в тупик вероятностью своего излечения.

В зале сконцентрировалось много ненависти, адресованной Джорджу, тем более интенсивной, что она оставалась невысказанной. Что бы не чувствовал Эдвард к вероломному брату и как бы мало любви не демонстрировал к нему и в лучшие времена, его супруга, королева, не простила архиепископу ни предательства, ни участия в убийстве своего отца. Френсис и не надеялся, что она когда-нибудь простит. Равно и вся ее семья. В этом, как ни в чем другом, Вудвилы пришли к полному согласию с Уиллом Гастингсом, уже давно научившимся выражать презрение с помощью улыбки и приподнятых бровей. Созерцая сжатые закрытые ответы Джона Говарда на подобные им вымученные вопросы Джорджа, Ловелл думал, что лежит в основе выдержки Джорджа, понимающего, его ставят в один ряд с Иудой. Френсиса терзали сомнения.

Меж троих детей, которых посчитали сравнительно взрослыми, дабы присоединиться к старшим, разгорелась ссора. Бесс и Мэри подпали под очарование облика волкодава Ричарда, и, с Джеком де Ла Полем, юным сыном герцогини Саффолк, подвергли животное восторженному, но неумелому обращению. Пес с похвальным терпением настолько далеко простер свою покорность детскому восхищенному вниманию, что вынес даже вскарабкивание Мэри к себе на спину. Однако, Джек слишком часто подергивал хвост животного, отчего Гаретт развернулся, вдруг показав блестящие клыки. Мальчик поспешно отступил, а девочки завизжали.

Ричард, глубоко погрузившийся в обсуждение вопросов тактики с братом и с Уиллом Гастингсом, поднял взгляд и щелкнул пальцами. Пес тут же пересек помещение и прыгнул в оконную нишу.

Эдвард, смотревший на него с довольно относительным благоволением, отпрянул, когда подергивающийся хвост прошелся по его лицу.

'Перед Богом заявляю, я смел надеяться, ты потерял это чудовищное создание, Дикон', - пожаловался он, и Ричард улыбнулся, глядя на Френсиса.

'Я боялся, что потерял. Но его приютил мой друг'.

'Мне мнилось, возвращения и одного блудного сына в семью Йорков окажется более, чем достаточно'.

Ричард не разделил удовольствия от шутки. Его взгляд инстинктивно обводил все вокруг, удостоверяясь в нахождении Джорджа вне возможных пределов слышимости.

'Ты обещал, Нед', тихо напомнил он, и Эдвард вздохнул, сразу выругавшись, - его винный кубок был опрокинут волкодавом.

Уилл рассмеялся. 'Возможно, нам надо принять всех заблудших овец в загон в качестве еще одного знака милости Святой Анны', - предложил он лениво.

Френсис смутился. Он не слышал, чтобы Ричард или Эдвард находились под особым покровительством Святой Анны. Это могло оказаться еще одним личным маячком, распознаваемым ими, маячком пережитого испытания, вынесенных трудностей, воспоминаний о Донкастере и изгнании в чужие земли, первых причиняющих боль дней в Йоркшире.

Но, даже объяснив себе таким образом загадочное упоминание Гастингса о Святой Анне, молодой человек видел всерьез развернувшееся любопытство окружающих.

'Почему Святой Анны, лорд Гастингс?'

'Так вы, Мадам, не слышали о чуде в Давентри? Я думал, Его Милость расскажет вам'.

Глядя на Елизавету, сложно было назвать ее радостной от сознания, что существует нечто, ей неизвестное. 'Быть может, вы окажете мне любезность и сами расскажете об этом случае?' - холодно попросила она.

'Как прикажет королева', - согласился Уилл и улыбнулся. Беседы, ведущиеся рядом, стали тише, а потом и вовсе прекратились, когда Гастингс начал говорить, описывая произошедшее в прошлое воскресенье в приходской церкви Давентри. Прямо перед королем, присутствующим на службе, находилась гипсовая гробница Святой Анны, скрытая от посторонних взглядов за четырьмя деревянными дверцами. На тот памятный день приходилась середина Великого Поста. Во время мессы дверцы гробницы внезапно широко распахнулись, хотя к ним никто не прикасался.

'Присутствующих объял благоговейный страх, как вы прекрасно можете себе представить, Мадам... и Его Милость Король вспомнил, как горячо молился Святой Анне, пока 14 марта бушевал шторм, упрашивая ее в безопасности сопроводить всю компанию в Англию.

'Услышав такие вести, окружающие его прихожане сразу согласились, что им был явлен знак благословенной судьбы, символ благословения Небесами династии Йорков. Его Милость дал обет - назвать следующую рожденную у него дочь Анной, - в честь матери Пречистой Девы'. Уилл цветисто подвел черту: 'и повсеместно услышал здравицы себе от народа, возносящего пылкие молитвы за Йорков'.

При этом Эдвард самодовольно кивнул, ухмыльнувшись. 'Тем не менее, Святой Анне придется подождать. Я обещал Мег назвать следующую родившуюся у меня девочку в честь нее. Обет ей был принесен первым!'

Френсис наблюдал за герцогиней Йоркской и сейчас заметил неодобрительные искры, искривлявшие ее брови. Он внезапно вспомнил историю, рассказанную Сесиль здесь, - в этом зале менее, чем полгода назад - о Святой Сесилии и паломническом путешествии брата