Золотой гобелен - Рэд Инин

Древние каменные башни золотистого песчаника поднимались над центральными воротами: две, соединенные крепостной стеной, венчали арку ворот. Их деревянные, покрытые золотом крыши можно было увидеть, только высоко запрокинув голову. Но и они казались карликами на фоне выступавших на ними гигантов, защищавших крепостную стену. Эти древние камни впустили в себя множество лет назад семена растений, и теперь прямо из крепостных стен, увенчанных на высоте птичьего полета призрачными колоннадами и конусообразными крышами, росли многовековые деревья, каждое из которых было бы огромным, окажись оно на земле, но казавшимися легкой порослью на подставивших свои золотые бока свету Тари стенах крепости.

У ворот произошла заминка. Каждый входящий в город оставлял свои магические способности за его пределами. Сами ворота были инструментом, временно блокирующим дар гостей столицы. Только жители города могли пользоваться даром внутри крепости, да и то не все — ремесленники, лекари и, конечно, приближенные королевской семьи.

Оружие свите королевы разрешили оставить при себе, а вот с остальным двадцати мужчинам в черных одеждах пришлось расстаться: применять боевую магию могли во дворце только люди короля.

Пройдя торжественно по центральной улице, кортеж Логайны вступил под своды лурхского дворца. Королева разместилась в отведенных ей по случаю торжеств покоях. Ее просьбу увидеть до начала церемонии невесту и переговорить с Аледрианом вежливо отклонили, сославшись на занятость обоих приготовлениями к свадьбе. Крисцелла тоже не удостоила старую королеву вниманием. Она, из последних сил сдерживая гнев и желание прикончить на месте упрямую Граннифер, сдалась на уговоры, и разрешила ей недолго побыть в ее комнате.

Стоявший у высокого окна Лан сразу увидел Гранни и Крисцеллу, которые, держась за руки, как самые лучшие подруги, вышли из маленького домика в глубине сада и пересекли двор в сопровождении десятка гвардейцев. Логайна лишь бросила быстрый взгляд в его сторону и отвернулась, изучая свое отражение в высоком зеркале.

Лан незаметно выскользнул в коридор и с видом деревенщины, пораженного роскошью золотой лепнины под потолком, не спеша шел в ту часть дворца, где скрылись Гранни с Крисцеллой. Он смог пройти до лестницы, ведущей в западную башню, в верхних этажах которой располагались покои принцессы, но на первом же лестничном пролете его остановили. Дальше скрываться смысла не было. Меч освободился из ножен с тихим шелестом, и первый стражник сполз на ступени, оставляя на белой стене кровавый след.

Поднимаясь по узкой лестнице в комнату Граннифер, вроде смирившейся со своей судьбой, Крисцелла прикидывала, какие это сулит ей выгоды. Гранни хочет уничтожить письма, которые она по детской глупости писала своему ненаглядному другу, полукровке Ланниру. Крис, естественно, поначалу отказала, но, перевернув в спальне Граннифер все вверх дном, ничего не нашла. Видимо, паршивка устроила тайник. Нельзя, чтобы кто-то добрался до этого свидетельства глупости принцессы. Тогда многие ее замыслы пошатнутся.

Не доверяя видимой покорности Гранни, Крис привязала ее к себе. Так, рука об руку они пересекли внутренний двор. Со стороны казалось, что любящие мать и дочь идут, взявшись за руки, и никому в голову не могло прийти, что под пышными складками черного кружева скрыта куда более надежная связь.

В комнате Гранни попытались навести порядок, но она сразу заметила, что предметы передвинуты, вещи в шкафах лежат не на своих местах, а ящичек письменного стола взломан. Крис и не за чем скрывать следы своего пребывания здесь, главное — отнять у девчонки письма. Там несомненно есть какая-то информация об Ириэль и ее детях. Может даже что-то о мире, открытом Константином.

Гранни, не обращая внимания на полуразоренную комнату, сразу подошла к письменному столу у окна.

— Не снимешь веревку? Неудобно вскрывать тайник одной рукой, — попросила она.

— Я тебе помогу, — парировала Крисцелла.

— Как скажешь, — опять совершенно спокойно ответила Гранни.

Крисцелла чувствовала, что здесь что-то не так, но в чем подвох, уловить не могла. Дверь надежно заперта, за ней отряд охраны, спальня принцессы находится так высоко, что думать о побеге через окно — сущее безумие.

Гранни открыла первый ящичек, вытащила его и положила на стол, ощупала что-то на задней стенке. Крис точно знала, что там ничего нет, она проверила стол в первую очередь. Гранни, сосредоточенно сопя, скребла пальцами в глубине стола, потом вытащила руку и поправила упавшие на глаза волосы. Снова начала рыться в ящиках, вытащила нож для разделения страниц. Крис вздрогнула было, но Гранни сосредоточенно продолжала поиски, не обращая на нее внимания — теперь она ковыряла в глубинах стола ножом, продолжая кряхтеть и отдуваться.

«Не девица, а портовый грузчик, ей богу, и как такая уродилась в королевской семье?» — язвила про себя Крис, начиная терять терпение.

— Открой окно, что-то душно здесь, — оторвавшись от непонятной процедуры с ящиком, снова попросила Гранни.

Крис не чувствовала никакой духоты, но глядя на раскрасневшуюся девушку, по виску которой из-под золотистых волос уже ползла капелька пота, решила уступить, отвернулась на мгновенье от приемной дочери, чтобы повернуть замок большого, в человеческий рост, окна. Что-то чиркнуло рядом с ее ладонью, а потом натяжение ослабло: воспользовавшись секундой свободы, Гранни перерезала веревку, соединяющую их руки, и отскочила в сторону.

— Ну и что ты теперь сделаешь, убьешь меня? Вот этим? Стоит мне голос повысить, здесь будет охрана, ты и шагу сделать не успеешь. Крисцелла услышала лязг металла за дверью, но не придала этому значения.

Глава 41. ПОСЛЕДНИЙ ГАНДИКАП

Гранни напряженно смотрела в глаза Крисцеллы. Она ждала, когда та отойдет от приоткрытого окна. Крисцелла поняла ее взгляд по-своему.

— Никаких писем не было? — спросила она, на всякий случай перемещаясь поближе к двери. Крикнуть то она крикнет, но дверь заперта, так что на быструю помощь рассчитывать не приходится.

Крис, не отводя взгляда от строптивой невесты, отперла замок и распахнула дверь. Меньше всего она ожидала увидеть то, что ждало ее снаружи: лестница была завалена окровавленными телами гвардейцев. На верхней площадке, в нескольких шагах от нее двое оставшихся стражников и Смирн,