Золотой гобелен - Рэд Инин

Ириэль наблюдала за богами, готовая в любой момент спрятаться под огромным столом. Но когда ее взгляд случайно упал на Константина, так и застыла, держась обеими руками за подлокотники кресла, в котором стало слишком неуютно.

Даурский князь, лишенный дара в плену хозяйки красной луны, сложив руки на груди, наблюдал за схваткой разбушевавшихся богов совершенно невозмутимо, словно смотрел на перепалку ворон, не поделивших жирного червя.

Ириэль переводила взгляд с переместившихся в дальний конец зала и уже готовых перейти к рукопашной Дэа и Орга, поливавших друг друга проклятиями, на неестественно спокойного Константина. Потянулась мысленно к своему дару. Больше всего ей хотелось оказаться как можно дальше от этого безумия.

Что-то грохнуло снова, но уже совсем близко, дерущиеся скрылись в ослепительном столбе пламени, накалявшемся и расширявшемся, грозя заполнить собой всю пещеру. В этот момент почти неуловимым движением Константин оказался рядом, крепко схватил Ириэль за руку и потащил к камину.

— Нам пора, — на бегу проговорил Константин, — ничего не бойся и не пытайся применить дар, он здесь бесполезен.

— Что, в конце концов, происходит, куда ты меня тащишь? — требовала объяснений Ириэль, на белоснежных волосах которой уже плясали голубоватые искры.

— Гаррий открыл Пути, надо успеть, пока они не поняли, что произошло и не заблокировали портал, — подбегая к потоку лавы кричал Константин.

Его слова были услышаны. Орг и Дэа, остановив схватку, которая грозила перейти в неуправляемую реакцию и уничтожить все вокруг, повернулись в сторону забытых в пылу драки партнеров по игре.

Кто такой Гаррий, Ириэль выяснять не стала. Константин шагнул в жар стекающей по отвесной стене лавы, и она не оглядываясь последовала за ним.

Глава 39. ВРАТА БОРЕЕВ

Пока я спал, произошло многое: Тарим ушел навсегда, Кери, хоть и остался жив, от горя превратился в призрачную тень прежнего балагура. Мы покидали Цитадель в окружении отряда из восьмерых бурграхов. Сборы почти не заняли времени: с собой взяли только необходимое: по словам Гелион, мы будем на месте до заката.

Позади остались фонтаны столицы, тронный зал, окруженный колоннами из красного камня, лабиринты внутренних покоев дворца. Мы шли вглубь горного массива, медленно поднимаясь по склону.

Дорога пролегала по узкой, вытянутой долине. Выложенная обработанным камнем, она сама бежала под ноги, как и мысли — в голову. Они глушили серым дымным покрывалом запахи подходящего к самой дороге высокого осеннего леса, голоса птиц, стирали яркие краски с купающихся в свете Тари домов, поднимавшихся террасами по склонам гор.

События, не менее значительные, чем нашествие дауров, произошли этой ночью. Около полуночи недра Холодных Гор дрогнули. По пещерам и шахтам пронеслось странное эхо. Толчки повторялись шесть раз, вызвав мистический ужас у народа, веками обживавшего горный массив и полностью зависящего от него.

Первым понял, что происходит, хранитель Путей. Гром и его люди немедленно отправились в точки, где колебания были сильнее всего. В этих местах произошли обвалы породы, открывшие глубокие слои скальных склонов, а в них — древние врата — входы в считающиеся утраченными Пути бореев — расы, жившей в этих горах до прихода горного народа.

Около одного из обвалов поисковый отряд обнаружил мумию существа, бывшего, судя по строению тела, бурграхом. Самым необычном было то, что на мумии была современная одежда. Кто и зачем нарядил иссохшее тело в дорогой камзол, оставалось загадкой.

Все это и было второй новостью, которой поделилась со мной Гелион. Решив не отдавать меня королю дауров, она не собиралась оставлять опасного гостя в Элейне. Было решено, что я войду в состав отряда, отправившегося в открывшиеся после тысячелетий забвения переходы большой длани Элейна, которая, как гласили легенды, могла дотянуться до любой точки Горма, и даже дальше.

Боль от тяжелой раны, которую всю ночь врачевали Миэ и даурский лекарь, почти исчезла. Ее сменила другая. Замыкая шествие, мы шли с Кери, молча думая об одном и том же и каждый о своем одновременно.

Перед глазами вставали картины недавнего прошлого — Тарим на корабле, Тарим выпрыгивает, как огромная кошка, из ночного леса, разметает хищным ураганом нападавших бурграхов. Тарим в доме Ириэль, Тарим во владениях Мор, Тарим в тихих переходах Путей. Я поднял голову, и в глаза попал яркий луч, согревая набежавшие слезы.

Диск Тари коснулся вершин, редкие домики все реже мелькали в золоте листвы, а потом и вовсе исчезли. Бывшие в начале пути пологими, каменные стены поднимались теперь справа и слева отвесными громадами. Из неширокой долины дорога постепенно погружалась в узкое ущелье, зажатое между скалами. Нам пришлось расступиться, чтобы пропустить шествие, медленно двигавшееся в сторону Цитадели. На носилках, покрытых знаменем Элейна, лежал бывший королевский ювелир. Открыватель Путей возвращался домой, чтобы получить положенные почести и обрести покой.

Ущелье заканчивалось тупиком. Стены, нависавшие над нами, как гигантские исполины, сходились под острым углом. Дорога начала подниматься. Полуразрушенная лестница вела к сооружению, вырезанному прямо в скале. О том, что здесь произошел обвал говорило лишь несколько камней у ее основания. Первый отряд, прибывший сюда сразу после землетрясения, уже закончил расчистку завалов. Лестница вела к вратам, высотой доходившим почти до верхнего края ущелья. Двери в десяток метров высотой были открыты.

Кери остановился в нескольких шагах от разверстой темной дыры портала. Я поднялся к поджидавшему нас Грому. Хранитель Путей был недоволен тем, что ему не позволили первым войти на подконтрольную ему территорию и заставили дожидаться нас. Когда замешкавшийся Кери поднялся, мы вступили в тень самого древнего сооружения на планете.

Глава 40. К СВАДЬБЕ КАЖДЫЙ ГОТОВИТСЯ, КАК МОЖЕТ

Едва покачиваясь на светлой воде озера, лодка королевы Логайны медленно приближалась к причалу. Все выше поднимались над головой стены Лурха. Только в непосредственной близости можно было оценить величие столицы адиан, как и ее древность. Казавшийся с большого расстояния светлым городом со множеством