Неспящие - Барбара Морриган

тёмной ночи поглотить себя, не оставляет себе ни единого шанса выйти сухим из воды… И будь что будет. Когда знаешь, что всё случится именно так, как предначертано, перестаёшь делить мир на чёрное и белое. Конец ведь не всегда должен быть счастливым или трагическим. Лучший финал тот, что ты наблюдаешь с чувством лёгкой тоски, но всё же не в силах сдержать улыбки. Когда понимаешь, что, пусть и не все кости легли на нужную грань, игра была удивительно захватывающей. Таков закон хорошей комедии.

Глава 40

Золотце

Почему на хлопковом поле никто не хлопает?

(Дневник гениальных мыслей Виатора Рэсиса)

В долине было сыро и зябко, но расслабляться не стоило: впереди ждала долгая дорога, и она абсолютно точно должна была предоставить не один подходящий повод, чтобы жаловаться и ныть. Всем известно, что самое качественное нытьё получается тогда, когда оно выдержано как хорошее вино, настояно на ощущении несправедливости жизни и кровавых мозолях на пятках.

Отправляя маленькую неспящую на столь опасную и в некотором роде самоубийственную миссию, принц Рекс, конечно, не мог о ней не позаботиться. Он выделил для Соль и её спутника увесистый кошель золота, что в сравнении с масштабами их миссии выглядело жалкой подачкой. Отправляйся Соль одна, она, может, и вовсе бы отказалась от денег и плюнула императорскому отпрыску в рожу. Неспящая была так подавлена всем произошедшим накануне, что готова была пройти всю империю пешком и придушить Аврору голыми руками. А вот Тори от денег никогда в здравом уме бы не отказался, особенно если для их получения не придётся работать. Путь, пролегающий на другой конец Аструма, был тяжёл и опасен, особенно учитывая повышенное внимание со стороны стражей ко всем, кто хоть немного походил на эгера.

У путешественников возникло несколько идей, но, увы, оказавшихся скорее бредовыми, чем хоть сколько-нибудь подходящими. Спрятаться под безглазыми золотыми масками Сов вряд ли удалось бы – пивной животик Тори и рост Соль сразу выдали бы в них тех, кого уж точно не пичкали аурой с самого детства. Да и Виатор, скорее всего, встретился бы лбом с первым же углом – он, и имея зрение, не отличался кошачьей грацией и ловкостью. Ещё одним вариантом было переодеться салиями, но и здесь наши герои не смогли бы выдержать проверки и, скорее всего, выдали бы себя при первом же неудобном вопросе какого-нибудь любопытного кабатчика. Тори также рассматривал идею выколоть неспящей глаза, чтобы никто не смог определить, эгерка она или нет, но Соль отчего-то не встретила её энтузиазмом. Да и кипела в ней всё ещё неутомимая гордость настоящей вольной, пусть и на самом донышке истосковавшейся души. В итоге было решено идти тем путём, который Соль был ближе и понятнее прочих: выбирать обходные тропы, теряться в бушующей листве и хвататься за сцепки проносящихся мимо золочёных вагонов, в которых разложили свои жиры ничего не подозревающие аструмские аристократы.

У них был почти месяц, чтобы добраться до Новы. По иронии судьбы, встреча глав враждующих стран была назначена именно в этом многострадальном городке, каждое столетие переходящем из аструмских рук в охайские, словно потрёпанная кукла у шумных повздоривших детей. Если бы эти дети однажды повзрослели, как изменился бы мир? Сколько судеб обрели бы истинную значимость, а не остались цветными камушками на игровой доске власть имущих?

Перехватить Аврору предполагалось раньше, чем она доберётся до Новы. Принцу удалось раздобыть копию карты с отметками основного и трёх запасных маршрутов передвижения императорской делегации, что уже было неплохой подвижкой в их общем деле.

«Аврора напугана. Многие недели она варилась в котле собственных подозрений, не веря никому и ничему. Поэтому на встречу с охайцами она не допустила даже мудрейший императорский совет и своего любимого старшего искателя. Вы не должны столкнуться с большим количеством трудностей. Всего лишь лучшие воины всего Аструма и пара десятков слепых легионеров в её свите. Проще простого, не правда ли?»

Ирония принца не была бессмысленной. Хоть императрица и казалась неприступной, он знал свою мать. Слишком хорошо знал. Главной слабостью Авроры всегда была и оставалась любовь. Любовь к своему народу. Даже когда смерть следовала за императрицей по пятам и она не могла доверять никому из приближённых, Аврора до последнего оставалась слепа и глуха к прегрешениям простых имперцев. Сиятельная знала, что люди от неё без ума, и это взаимно. Поэтому она дальновидно оградила себя от придворных, от глав всех приставленных ко двору палат и даже от управленцев из гильдий и обществ, но ограждать себя от простого люда она никогда не считала нужным: на этом строилась её политика на протяжении всех этих лет. Император, появляющийся на городской площади в окружении толпы стражников, обречён на удар ножа в спину, это лишь вопрос времени. Но раздели он с сирыми мира сего краюху хлеба на глазах у честного народа, и никто никогда не решится покуситься на его жизнь. Как минимум это будет слишком просто. И скучно. Профессиональный убийца сочтёт за оскорбление такую примитивную работёнку, а выживший из ума психопат, грезящий идеей цареубийства, будет искать во всём этом подвох до тех пор, пока размышлениями не загонит себя в могилу. К тому же у простых аструмцев к Сиятельной серьезных претензий быть не могло – она свято в это верила. Двадцать лет Аврора провела на троне и все двадцать лет недосыпала и недоедала, прислушиваясь к каждому голосу, даже если его сопровождал запах перегара и забродившего сыра, и его обладатель был свято уверен в своём гражданском праве притащиться в императорский дворец и требовать от власть имущей сотню эсов на водку и сопутствующие расходы.

При таком раскладе подобраться к императрице со стороны не составило бы труда. Но вот навсегда избавиться от неё смог бы только один человек. Тот, кто считал её причиной всех своих страданий. Тот, кто только-только вступил на свой тернистый путь в этом огромном мире и, едва увидев свет, тут же лишился и того малого, что грело его сердце. Для кого-то Сиятельная была освободительницей и заботливой матерью, которая принесла на эти земли мир. Но для одной девочки с чёрными глазами она была корнем зла, годами отравляющим почву вокруг своей отвратительной ложью. И если раньше в этой девочке ещё теплилась надежда удобрить эту землю правдой и диалогом, то теперь у неё не оставалось сомнений – корень нужно выкорчевать и бросить в выгребную