В стране слепых - Майкл Флинн

– Должно быть, многие швыряют телефоны на пол.

Он взглянул на Хелен.

– Да, должно быть.

Он сделал глубокий выдох, повернулся и сел на диван лицом к окну. За окном спал город. Машинки-глушители неумолчно барабанили по стеклу, как будто возвещая о том, что вот-вот начнется гвоздь программы. Ред скрестил руки на груди.

– Вас оставить здесь? – спросила Хелен.

– Хммм… Что? – Он взглянул на нее через плечо. – Ах, да. Да, я буду ждать ее здесь. Может быть, вздремну на диване. Позвоните мне, когда она появится на этаже.

Хелен тихо затворила за собой дверь, и в комнате стало темно. Ред подумал, не зажечь ли свет, но для этого пришлось бы встать, а у него не было сил. Устал. Если немного подождать, она придет. Завтра оба они как следует над этим посмеются.

Он не знал, сколько времени так просидел. Стук градин по стеклу становился то громче, то тише. Он задремал.

Внезапно какой-то новый звук заставил его очнуться. Из динамика несся шум, как будто волны бьются о галечный берег. Включился магнитофон, послышались еще какие-то звуки: топот бегущих ног, крик боли, потом голос: «Уолт! Норрис! Помогите кто-нибудь!»

Казалось, все на мгновение застыло в неподвижности, Ледяная рука сжала его сердце. Джексонвилл. Снова Джексонвилл!

Кеннисон оказался у двери раньше ее. Сара швырнула в него еще одного паучка, но промахнулась, и его крохотные ножки вонзились в дверь, как миниатюрные кинжалы. Еще один повис у Кеннисона на руке, но он, не обращая внимания, направился к Саре.

– Нет! – сказал он умоляющим голосом. – Все не так. Тебе должно быть страшно. Ты не понимаешь, играть нужно по правилам.

– Вы сошли с ума, Кеннисон. Уолт! Он хочет меня изнасиловать!

Она знала, что магнитофон в ее номере включится автоматически. Но что, если там никто за ним не следит? Они думают, что она в «Кеннисон Демографикс», а не здесь. И, наверное, сейчас спят.

Ну, по крайней мере она оставит им сообщение. Они будут знать, что произошло. Она швыряла паучков одного за другим в лицо Кеннисону, чтобы он не подходил, и, задыхаясь, отрывисто выкрикивала:

– Он заманил к себе Селкирка. Застал его врасплох. Без предупреждения.

Кеннисону, казалось, даже не приходило в голову, что ее слова кто-то может слышать. Он остановился и с недоумением посмотрел на нее.

– Но он же был из группы «К», сестренка. Он хотел тебя обидеть. Я тебя защитил. Разве ты не испытываешь благодарности?

«Благодарности!» Паучки кончились. Она снова отбежала к окну, чтобы подобрать с ковра еще несколько штук, но Кеннисон кинулся за ней, и задерживаться у окна было нельзя. Паучки захрустели у нее под ногами.

Пальцы Кеннисона вцепились в ее плечо. Она круто повернулась и изо всей силы ударила его в ухо. Потом вырвалась у него из рук, порвав блузку.

– Это неправильно, – жалобно сказал Кеннисон. – Ты не должна от меня убегать.

– Вы больны, Кеннисон. Очень больны. И жалки. – Это была правда. Ей все еще было страшно. Кеннисон – человек сильный, если ему удастся ее схватить, он сделает с ней все, что захочет. Но оцепенение, вызванное ужасом, прошло. Она видела перед собой уже не того щеголя с изысканными манерами, какого знала. Ее враг превратился в жалкого, несчастного человечишку. Она не испытывала к нему ненависти – невозможно ненавидеть больного.

Она увидела, что ее слова достигли цели. Кеннисон остановился и нахмурился, рот его приоткрылся.

– Болен?

Теперь вместо металлических паучков она швыряла в него словами и видела, что они ранят его глубже и опаснее, чем палка или камень.

– Да, больны. Вы отвратительны и гнусны. Вы выродок. – Она внезапно повернулась и указала на алтарь у двери. – Что сказала бы сейчас она?

Кеннисон вскрикнул и закрыл лицо руками.

– Нет! Пруденс! Она все видела. Но я должен был… Все шло не так, как надо. Вейл, Ульман, Селкирк, Бомонт. Ничего у меня не получалось, как надо. Я должен был показать, что еще могу что-то сделать. – Руки его опустились. – Пруденс понимает. Она мне помогала. Может быть, я выродок… Да. Мне это было мерзко. Но я не миг без этого. Без того, чтобы сознавать свою мерзость.

Он сделал шаг вперед, умоляюще глядя на нее.

– Останови меня. Пожалуйста.

Она изо всех сил ударила его ногой в пах. Он задохнулся и согнулся пополам, охватив себя руками и издавая такие звуки, словно его вот-вот вырвет.

– Всегда рада помочь другу, – сказала она, прыгнула к двери и распахнула ее.

Из груди ее вырвался вопль ужаса.

За дверью стоял Селкирк. И он был очень-очень зол.

13

Ред изо всех сил ткнул пальцем в кнопку вызова лифта. Сразу же зажглась стрелка «вниз», но он снова и снова нажимал на кнопку. Чем чаще нажимаешь, тем быстрее идет лифт; а может быть, и нет, но просто так стоять и ждать он не мог.

– Хелен, – сказал он дежурной, – вызовите сюда Босуорта и Половски. Скажите им, пусть сидят на подслушивании. Сара у Кеннисона дома, и там идет какая-то драка. Я еду прямо туда.

А прикрытие? Никогда не выходи на операцию без прикрытия! Но Уолт слишком разжирел, а малец – всего-навсего малец. Звякнул звонок, дверь лифта открылась, Ред вошел в кабину и обернулся. Хелен уже разговаривала по телефону. Он придержал дверь.

– И скажите Фрэнку Чу, пусть меня прикроет. Объясните ему, в чем дело.

Лифт наконец остановился. Ред выскочил в вестибюль, пробежал мимо удивленно взглянувшего на негр ночного портье и дремавшего тут же мальчишки-посыльного, выбежал на улицу и остановился. Надо поймать такси. Но терять время на ожидание казалось почти преступлением. Его подмывало пуститься бегом прямо на Телеграфную гору. Нелепость, конечно, но он не мог оставаться в бездействии.

Посыльный, движимый любопытством, вышел за ним.

– Не могу ли я помочь вам, мистер Кальдеро?

Конечно, посыльный знает, как его зовут, – все служащие стараются запомнить имена тех гостей, кто побогаче. Ред обернулся.

– Добудьте мне такси.

Мальчишка достал из кармана свисток и вышел на середину улицы. Ред подошел к нему и положил руку ему на плечо.

– Свисти, сколько хватит духу, сынок. Дело такое важное, что тебе и во сне ничего подобного не снилось.

На лице Селкирка почти весь правый висок занимал кровоподтек от удара Кеннисона. Струйки подсохшей крови спускались по щеке и подбородку на воротник рубашки. Из-под вздувшихся, почерневших век глядели злые, безжалостные глаза.

В руке у него был пистолет.

– С дороги, девка, – прорычал он. – Где эта гадюка? – Он оттолкнул ее и шагнул в комнату. – А, вот ты где! – Он усмехнулся; от этого рана на губе, уже начавшая затягиваться, лопнула, и по подбородку потекла кровь. Он поднял пистолет.

– Нет, не надо!

Сара вцепилась в его руку, державшую пистолет. Селкирк отмахнулся.

– Все по порядку. С тобой будем разбираться потом. Посмотрим, что ты знаешь про Societe note 63.

Он уперся ногой ей в живот и оттолкнул ее. Сара покатилась на пол. Селкирк навел пистолет на Кеннисона.

Ее рука нащупала на ковре что-то колючее. Это был один из паучков, которыми она швыряла в Кеннисона. Она схватила его и изо всех сил запустила Селкирку в лицо. Он вскрикнул и повернулся к ней.

И тут – Сара не поверила своим ушам – звякнул звонок лифта.

Дверь все еще стояла открытая настежь. Сара сделала отчаянный бросок, выскочила в коридор и вцепилась в дверную ручку. Она услышала позади испуганный возглас Селкирка:

– Эй! Погоди…

Дверь за ней захлопнулась.

– Не отпускайте лифт! – крикнула она и кинулась бежать по коридору. До лифта было шагов десять. Около него стоял в нерешительности какой-то подвыпивший парень, только что вышедший из кабины. Он уставился на нее осоловелыми глазами и ухмыльнулся.

– Привет, крошка, – сказал он. – А как насчет…

Дверь квартиры Кеннисона открылась, в коридоре показался Селкирк. Увидев Сару с парнем, он поднял пистолет. Парень выпучил глаза. Сара влетела в кабину лифта, втащив его за собой. Он потерял равновесие и свалился у задней стенки кабины. Она нажала кнопку нижнего этажа.

За мгновение до того, как створки двери сомкнулись, что-то вроде рассерженного шершня пролетело по воздуху и раскололо пластиковую панель у самой головы парня.

– У него пушка, – выговорил он.

– Это точно, – отозвалась она.

– Эй, сестренка, что это за белый с пушкой и чего ради он по тебе палит? – сердито спросил парень. При слове «сестренка» Саре вспомнился Кеннисон с его гнусными играми.

– По-моему, он палил по тебе, – сказала она.

– Ах, вот как?

Больше он ничего не сказал. В кабине слышался только гул мотора.

Селкирку ничего не стоило пристрелить ее, когда он ворвался в комнату. Но он этого не сделал. Хотел допросить ее? Но тогда почему он не застрелил ее, увидев, что она вот-вот скроется?