В стране слепых - Майкл Флинн

– Он…

Кеннисон показал ей окровавленное пресс-папье.

– Я ударил его вот этим, – сказал он, как будто ожидая похвалы. – Он хотел вас обидеть.

Сара не нашлась что ответить. Кеннисон сделал шаг в ее направлении, она попятилась и уперлась в стоявшую сзади кадку с пальмой. Кеннисон протянул руку и схватил ее за запястье.

– Не волнуйтесь, – сказал он ласково. – Все уже кончено. Со мной вам ничто не грозит.

Он попытался притянуть ее к себе, чтобы обнять, и Сара вдруг вся похолодела: она с несомненностью догадалась, что он намерен делать.

– Погодите! Нет! – («Думай, Сара! Думай!») – Не здесь! Что если Селкирк очнется?

Не отпуская ее руки, Кеннисон изогнулся и изо всех сил ударил Селкирка ногой по ребрам. Безжизненное тело соскользнуло на пол.

– Не очнется. Еще-долго не очнется. И потом… – Он зловеще улыбнулся.

– Разве это не добавит немного пикантности?

«О боже!»

– Нет! Нет, ни в коем случае. Я… Я так не смогу. Только не при нем. – Она вцепилась в его руку. – Отвезите меня домой, братец. Там мы будем в безопасности.

Там Хелен и Чу. И Босуорт. И Половски, он утром прилетел из Колорадо.

Однако Кеннисон если и сошел с ума, то не потерял сообразительности. Он покачал головой.

– Нет, сестренка. Слишком много людей могут нас увидеть.

– Тогда к вам. Отвезите меня к себе.

Он просиял.

– Да. Конечно. Поедем домой. – Он обхватил ее за плечи и повел по коридору к лифту. Хватка у него была стальная. – Поедем домой.

Она рассчитывала по пути до квартиры Кеннисона как-нибудь привлечь внимание таксиста. Но Кеннисон приехал на своей машине, и такси не понадобилось. Машина стояла в подземном гараже под зданием, и ни в лифте, ни в гараже, ни в караульной будке на выезде никого не было. Металлические ворота автоматически открылись. Машина выехала на Стоктон-стрит и свернула налево, к Телеграфной горе.

Кеннисон положил руку на ее колено и сжал его.

– Не волнуйтесь, – еще раз сказал он. – Теперь вам ничто не грозит.

Когда Ред вернулся в свой номер в Сан-Франциско, Половски и Босуорт спали. Босуорт свернулся клубком на диване, а Половски захватил себе всю огромную кровать. Ред растолкал их.

– Я только что прилетел, – сказал он. – Опоздал на пересадку в Чикаго. Из-за погоды вылет из Бостона задержали, пришлось ждать следующего рейса. О господи! – Он зевнул и потянулся. – Совсем вымотался. Только и думал о том, как наконец улягусь в теплую, уютную постель.

С этими словами он многозначительно посмотрел на Половски.

– Ладно, можешь подать на меня в суд, – сказал тот. – Тебя же не было. Чего ради мне было ложиться на раскладушке или на диване? У меня в спину вступило.

Ред ничего не ответил и прошел в гостиную. Половски и Босуорт покорно побрели за ним, как собачонки.

Гостиная была превращена в центр управления. Со стен гроздьями свисали распечатки. Ред нахмурился, швырнул на диван свою дорожную сумку, подошел к ближайшей стене и оглядел ее.

– Вы что, не знаете, какие следы оставляет на обоях липкая лента?

– Ты только его послушай, – сказал Уолт Босуорту, ткнув через плечо большим пальцем. – Лучше прочти-ка вот это, Ред. Тот «жучок», который Кеннисон дал нам поставить в свой телефонный терминал, – это что-то особенное. У нас полная запись всех разговоров. – Он покачал головой. – Похоже, кузен Дэн всерьез собирается развязаться со своим Обществом. Судя по информации, которую мы имеем…

Ред принялся водить пальцем по распечаткам.

– Вы переправили копии в Совет?

– Да они просто очумели от восторга. Брат Бетанкур считает, что, зная наперед все их ходы, мы сможем увеличить ценность наших акций процентов на пятнадцать, не меньше.

Ред взглянул на него.

– Если мы дадим им сделать эти ходы. Мы ведь можем их и остановить. Не забудьте, в чем наша главная цель.

«Или это была главная цель Эммета Блейна?»

Половски ответил сердитым взглядом.

– Само собой.

Босуорт отвернулся и склонился над экраном терминала.

Ред сунул руки в карманы и принялся вертеть в пальцах ключи. Машинки, укрепленные на оконных стеклах, издавали тихий шум, как будто на окна сыпался мелкий град. Через щели в шторах пробивались лучи вечернего солнца. Ред подошел к окну и пальцем чуть сдвинул одну из штор. На Телеграфной горе жемчужным ожерельем горели уличные фонари. Кое-где в окнах зажегся свет.

– Я думал, Текс приедет.

– Да? Хватит с вас и меня, – сказал Уолт. – Джейни куда-то уехала и оставила его командовать на ранчо.

Ред что-то проворчал про себя, но не ответил.

– Как там в Бостоне? – спросил Уолт.

Ред повернулся спиной к окну.

– Дождливо. Между прочим, я там встретил кое-кого из наших конкурентов.

– Да, я слыхал, – Половски кивнул в сторону Босуорта. – Малец мне говорил. – Он уселся в кресло и протер глаза. – Ну и что мы с ними будем делать?

– С кем?

– Со всеми. И что насчет той бостонской группы? За кого они?

– Их опасаться нечего, по крайней мере сейчас. Я говорил с их человеком

– Вейном, и он сказал, что никто не может на самом деле изменить ход истории, но каждый может убедить себя, что это ему удалось.

Половски усмехнулся и взглянул на Босуорта.

– Да? Слышишь, малец? Ну, пусть и дальше так думают. Пока они считают, что это невозможно, они ни во что не будут вмешиваться. А как они объясняют то, что мы обнаружили Шестерку и группу «К»? Или думают, что это тоже плод нашего воображения?

Ред медленно прошелся по комнате.

– Ну, им пришлось признать, что Шестерка действительно существует. У них сейчас гостят двое оттуда. – Он сокрушенно покачал головой. – С одним я проработал много лет, когда был в службе контроля за сетью. Я уж начал думать, есть ли в правительстве хоть один человек, который действительно работает на правительство?

– Что мы с ними будем делать?

– Пока ничего. Мы союзники в поисках «ОСФК». Все в свое время.

– А как же с дальней перспективой?

– Дальняя перспектива – только для тех, кто до нее доживет. А это означает, что надо пережить группу «К» – ребят из общества имени Кегле. Я думаю, Женевьева Вейл чувствовала бы себя с ними как дома. Вот дьяволы…

– Он махнул рукой. – Чего стоила одна эта Говард, которую они к нам подослали.

Он вспомнил, как эта женщина покончила с собой. Какая глупость! Нелепый фанатизм. Как могут люди дойти до того, чтобы считать такие вещи разумными?

– Ну что ж… – Ред снова потянулся. – Я, пожалуй, прилягу. Если только найду, где, – добавил он с намеком.

Половски ткнул большим пальцем в потолок.

– А почему бы тебе не попробовать наверху? Там есть прекрасная теплая постель.

Ред сердито покосился на него.

– Думай, что говоришь, Уолт. Твои родители потратили слишком много денег, чтобы выправить тебе прикус, жалко будет, если я его опять попорчу.

Половски мотнул головой.

– Да нет, ее же там нет. Она около полвторого ночи отправилась в «Кеннисон Демографикс». Он хотел, чтобы она проверила архитектуру мегавируса, которого собирается запустить в его базу данных.

Ред нахмурился и взглянул в сторону завешенного окна.

– Пошла к нему? Так поздно?

– Надо было подождать, пока разойдется Ночная Смена.

– Не надо было ей ходить.

– Почему? Ведь в этом деле Кеннисон на нашей стороне, разве нет?

– Все равно мне это не нравится.

– Ревнуешь?

Ред бросил на него свирепый взгляд, отошел к окну и снова чуть раздвинул занавески.

– Поехать мне, что ли, туда?

– Да брось. Может, она уже вернулась, пока мы спали. Да она все равно бы к нам не заглянула.

Жилище Кеннисона было освещено каким-то мерцающим светом, словно где-то горело пламя. Холодное пламя, не дающее тепла, и пахло там как будто остывшей золой. Сара остановилась в дверях, поняв, что не может сделать ни шагу дальше, несмотря на то что его рука настойчиво давила ей на спину. Казалось, вот-вот произойдет что-то сверхъестественное – в давно забытом прямом значении слова. Что Кеннисон – не кто иной, как Дьявол, а она стоит у входа в преисподнюю и, как только войдет, ощутит весь жар адского пламени.

Кеннисон подтолкнул ее сзади, и она неуверенно шагнула в мерцающий полумрак.

Перед ней была самая обыкновенная комната, только освещена она была каким-то странным светом из невидимого источника. Сара огляделась. Вид у комнаты был нежилой, но это естественно, ведь Кеннисон и в самом деле здесь не жил. Тем не менее она ожидала увидеть здесь хоть что-то личное: фотографию, книгу, еще что-нибудь. Однако все казалось голым, безымянным, не видно было и намека на что-то человеческое. Только у окна стояли какие-то электронные устройства и к стеклам были прилеплены маленькие механические паучки, чтобы глушить звуковые колебания. Однако ощущение сверхъестественности всего происходящего ее по-прежнему не покидало.