Балаустион - Сергей Конарев

Эвполид сидел на низких перилах с открытой стороны беседки, придерживая рукой подол задранного хитона. Другой рукой молодой человек придерживал за голову девушку, стоявшую перед ним на коленях и энергично, с причмокиванием, сосавшую его коричневый детородный член. Ее длинные волнистые волосы колебались в такт движениям головы, тонкая кисть крепко сжимала объект ласки у основания. Софилла самозабвенно работала языком и губами, Эвполид, зажмурив глаза, сладострастно стонал. Несомненно, он избрал не худший способ избавиться от потрясения после встречи с Арсионой. Окружающий мир для этих двоих не существовал, если бы в этот момент началась гроза и в крышу беседки ударила молния, они бы этого попросту не заметили.

Аура чувственного наслаждения, излучаемая ими, была так сильна, что налетела на затаившегося юного соглядатая словно шквальный порыв ветра. Его сердце застучало, кровь прилила к щекам, а обрамленный едва начавшим пробиваться пухом мужской отросток немедленно задрался вверх. Спустя минуту рука мальчишки сама опустилась, досадливо откинула огрубевший от грязи край одежды и в лихорадочном ритме занялась привычным ей ремеслом. В следующий час или около того желторотый блудодей, не пропустивший ни одного движения резвившейся влюбленной пары, трижды оросил спрессованный ковер листьев у себя под ногами жидким отроческим семенем.

Наконец, все закончилось. Девушка и афинянин, обнявшись, лежали на его плаще, утомленные ласками. Зикратионид за стенкой отчаянно оттирал пальцы об одежду, не отрывая глаза от щели. В кронах деревьев пустельги суетливо ругались с жаворонками.

— Тебе понравилось? — прозвучал высокий голос девушки.

— О! это было божественно! — выдохнул мужчина.

— Неужто?

— Клянусь! Потрогай.

— О-о, верю! Что, хочешь еще?

— Нет, прошу тебя! — взмолился тот. — Мне еще стоять ночную стражу!

— А-а, стража, — разочарованно протянула она, убирая руку. — А это правда, что царевича Пирра хотят убить?

— Правда, котенок, правда.

— Но почему? — в ее наивном голосе было столько искреннего непонимания, что мужчина не выдержал, расхохотался.

— Клянусь морским Владыкой, этого я и сам точно не знаю. Не забивай себе голову, малышка. Тебя это не коснется, обещаю.

— А тебя?

— Хм. Меня, надеюсь, тоже.

Некоторое время она молчала, потом решилась.

— Пилон?

— Да, котенок?

— Ты меня любишь?

— Конечно, — легко ответил он, как, наверное, множество раз до этого отвечал другим, задававшим этот вопрос.

— Тогда… пообещай мне, что выполнишь то, что я попрошу….

— Ну-у, смотря что… — в таких случаях действительно следует быть осторожным, дабы не угодить в западню.

— Пожалуйста! — захныкала она. — Это тебе будет совсем не трудно, клянусь Охотницей!

— Ну хорошо, обещаю. Знаю, что ты не попросишь ни о чем дурном.

Девушка положила руку ему на грудь, заглянула в глаза.

— Я хочу, чтобы на следующую встречу ты привел Леонтиска. Для Корониды. Она так соскучилась по нему, даже плакала, я сама видела….

— Ох, котенок, — он сел. — Это, наверное, не получится….

— Как? — она тоже села, плащ, доселе прикрывавший ее полную грудь, опал, явив подглядывающему Зику округлую белизну наготы. Впрочем, нагота сия почти не вызвала в парнишке реакции, — предыдущие три извержения опустошили даже его отроческое любострастие. — Ты обещал! Обещал!

— Да я-то ему скажу, — иноземец, названный Пилоном, развел руками. — Но вот он….

— Что он? — девушка глядела прямо ему в лицо. — Ему больше не нравится Коронида? Так?

— Да нет, что ты… — иноземец был в явной растерянности, и ответил не сразу. — Просто он сейчас очень занят. Ты ведь знаешь, он «спутник» царевича, то есть его друг, советник и телохранитель. И сейчас, когда Пирра… когда ему угрожает опасность, Леонтиск должен быть рядом с ним.

— Все равно, — упрямо сказала она. — Пусть выберет время. Хотя бы два часа, а? Уговори его, пожалуйста, а?

— Ну хорошо, — сдался молодой воин. — Я приведу его. Завтра… ведь завтра день начала Дионисий и большое гулянье. Мы с Леонтиском наверняка тоже будем свободны. Днем, по крайней мере.

— Ура! — девица захлопала в ладоши. — Договорились, встречаемся! Вот только где?

— Там, где поменьше народу. Ведь нам не нужны лишние глаза, моя развратница! — он не удержался, сладострастно провел ладонью по ее обнаженной ноге.

— Да! — засмеялась она. — Тогда — здесь же, на нашем месте. А встретимся, как обычно, у храма Геры Аргиены. Итак, после процессии, в полдень. Погуляем по лесу, Леонтиск с Коронидой поговорят. А если позволит погода, спустимся к реке и посидим на берегу!

— Или полежим, верно? — он игриво потряс ее за сосок.

— Хи-хи-хи! Ой! — Порыв холодного ветра заставил ее зябко передернуть плечами.

— Замерзла? Укройся моим плащом.

— Все равно уже пора идти домой. Сегодня у нас в доме много работы — из-за завтрашнего праздника.

Девушка поднялась на ноги, и мужчина заботливо помог ей натянуть через голову двойной шерстяной хитон.

— А в Афинах справляют Дионисии? — спросила она, когда они уже направлялись прочь с поляны любви.

— Конечно, даже два раза в год. Великие Дионисии — один из самых пышных праздников в Афинах….

Дальнейших слов иноземца-мужчины Зикратионид уже не расслышал. Решив, что уже разузнал все, что хотел, сорванец не пошел вслед за девушкой и молодым человеком, а напрямки через лес спустился к городу. Он торопился: в «Белой рыбе» его ждала заслуженная награда.

— Ты прекрасно справилась, Арси! — Леотихид хищно улыбнулся, азартно потер руки. — Кто бы мог подумать, что оба петушка сами пойдут нам в руки? И так скоро! Операцию пришлось готовить в страшной спешке. Но теперь, клянусь богами, все получится превосходно. Дождаться, когда шлюшки заведут обоих кобельков подальше в лес — и они у нас в руках. Возьмем их без всякого шума, прямо в разгар развратных действий!

— Это жестоко! — ухмыльнулась Арсиона. — А если б тебя так….

— Думаю, мы с тобой могли бы отбиваться, и не прекращая наших забав, — ощерился элименарх. — Но у них это вряд ли получится, клянусь Ареем.

— Хм, я хочу поглядеть на это!

— Не получится. Птенчиками займется Полиад и его ребята, а мы с тобой в это время будем находиться у храма Диониса, где завтра состоятся торжества. Я должен быть на виду, пока все это происходит. И ты тоже. Потом, когда Эврипонтиды и боги знают, кто еще, начнут копаться в этом деле, может вызвать подозрение, почему обоих моих лохагов не было на церемонии. Все знают, что по крайней мере один из вас всегда находится возле меня. Ты, надеюсь, уже поняла, что не должна нигде, ни при каких обстоятельствах упоминать о нашей причастности к исчезновению этих двух олухов?

— Милый, я не дура….

Он сумрачно поглядел на нее.

— Ну и замечательно… — тон стратега демонстрировал, что у него имеются сомнения по поводу умственных способностей женщин.

Арсиона решила не заострять на этом внимания.

— Они их… Прямо там? — она нахмурилась, вспомнив обожание в глазах глядевшего на нее афинянина. Он должен умереть. Так нужно Леотихиду, значит, так правильно. Почему тогда ей так неприятно об этом думать?

— К сожалению, нет, хотя это было бы проще всего. Но мастер Горгил настаивает, чтобы получить их живыми. Какие-то занятные пунктики в его контракте. Ха, не думаю, что этим мерзавцам предстоит такая уж легкая смерть….

Теперь Арсиона уже явственно поморщилась. От взгляда Леотихида это не укрылось.

— Что, жалко иноземца? — проницательно усмехнулся он. — Неужели ему удалось тронуть твое каменное сердечко? Интересно, чем? Медовыми речами или пылкими взглядами?

— Глупости! — Арсиона досадливо тряхнула волосами, на миг опустила глаза, затем снова подняла их на стратега. — Я люблю тебя, ты это прекрасно знаешь. Дался мне этот афинский петушок! Если хочешь, могу сама перерезать ему горло. Да и второму, как бишь его, Леонтиску… Терпеть не могу его смазливую рожу.

— Было бы любопытно на это взглянуть, но наша задача — только взять этих субчиков и доставить их Горгилу.

— Я могла бы заняться этим. А Полиад пусть бы находился с тобой и создавал видимость….

— Ты воображаешь, что Полиад хуже тебя фехтует? — элименарх холодно поглядел на амазонку. — С каких это пор?

— В том-то и дело, что лучше, — повела плечом она. — И поэтому будет полагаться на свой меч. Местность за храмом Аргиены, конечно, безлюдная, но это не значит, что никто не может заметить сражающихся. Я бы, возможно, сумела устроить дело без схватки. Ты прав в одном, что касается пылких взглядов — этот Пилон, или как там его, не поднимет на меня меч.