Все сражения русской армии 1804-1814. Россия против Наполеона - Виктор Безотосный

В этот день бушевала метель, что многим напомнила погоду при Прейсиш-Эйлау. Войска из-за вязкой местности и непогоды долго выходили на исходные позиции, сражение началось после полудня примерно в 13 часов. Из-за множества войск союзников, чтобы не спутаться, повелели надеть белые повязки на левый рукав, хотя погода (густой снег) не способствовала отличию своих от чужих в тот день. «С Лейпцигского сражения, – писал А.И. Михайловский-Данилевский, – начали происходить недоумения между солдатами, которые по соединению всех почти европейских войск под одни знамена не узнавали друг друга и иногда стреляли в своих союзников. Полки держав Рейнского союза, образованные французами, имели мундиры похожие совершенно на французские, и посему надобно было придумать какой-либо знак отличия для войск, сражавшихся совокупно, для избежания вредных последствий, которые бы могли без сего впредь возникнуть... Государь повелел, чтобы русские военные надели белый платок на левую руку, каковому примеру последовали некоторые из союзников» [553] .

На левом фланге австрийцы Дьюлаи к 17 часам оттеснили противника к с. Дьенвилю, но дальше продвинуться не смогли, французы стойко продолжали держаться у этого пункта до полуночи. В центре, не дожидаясь подхода опаздывавшей пехоты, 36 орудий генерала Никитина, заняв огневые позиции, начали обстрел Ла-Ротьера. Заметив отсутствие пехотного прикрытия, французская гвардейская кавалерия дважды пыталась атаковать эту батарею и дважды с уроном была отбита градом картечи. Затем русские конные дивизии (2-я гусарская и 3-я драгунская) имели столкновение с французской конницей, в результате этой сшибки противник был отброшен, а русские захватили 24 орудия конной артиллерии. Особо отличились Мариупольский гусарский и Курляндский драгунский полки [554] . Жаркий бой разгорелся и за обладание Ла-Ротьера, он шел с переменным успехом, русские полки долго никак не могли закрепиться из-за постоянных контратак противника.

На правом фланге вюртембержцы вели упорный бой за обладание д. Ла-Жибри. Более весомыми оказались успехи корпуса Вреде, ему удалось захватить д. Морвильер и Шомениль. Это уже грозило поставить под угрозу обхода весь левый фланг французов и выхода союзников им в тыл. Наполеон лично привел для поддержки своего левого фланга кавалерию и конную артиллерию и попытался контратаковать, но сил оказалось мало, чтобы исправить положение. Французы после 19 часов начали отступление на этом фланге. Вюртембержцы к этому времени овладели д. Ла-Жибри и Пти-Мениль. Правда полностью развить успех союзники не смогли из-за допущенной оплошности – в темноте и при сильном снегопаде баварские шеволежеры и вюртембергские конные егеря по ошибке яростно атаковали друг друга. Никакие нарукавные повязки не помогли вовремя распознать «своих».

Около 19 часов и русским полкам, подкрепленным 2-й гренадерской дивизией, удалось полностью выбить противника из Ла-Ротьера. Наполеон, чтобы спасти свой отступавший левый фланг, еще несколько раз контратаковал силами Молодой гвардии Ла-Ротьер. Полки тиральеров несколько раз врывались в селение, но после штыкового боя оттеснялись за окраину. После 20 часов они отошли на 500 метров и простояли еще два часа, но не дали возможности союзникам с центра нанести удар по отступающим в направлении Бриенн-ле-Шато французским войскам. Около 23 часов французы, пользуясь наступившей темнотой, начали отступать на всех пунктах.

Это уже было бесспорно хоть и не полное, но поражение Наполеона, хотя позже французский император пытался изобразить его как ничего не решающее арьергардное столкновение. Он явно лукавил в своих бюллетенях. Потери сторон равнялись от 4 до 6 тыс. человек. Но французы вынуждены были перед громадой двух армий союзников отступить к Бриенн-ле-Шато, а затем к Труа, оставив в качестве трофеев 63 (по другим данным 73) орудия и от 2 до 4 тыс. пленных. Кроме того, сражение при Ла-Ротьере отразилось на моральном духе войск и всей французской нации – Наполеон потерпел первое поражение на своей территории, а при отступлении его войска потеряли много людей за счет дезертиров.

«Дорога побед»: Шестидневная кампания Наполеона

Путь на Париж для сил коалиции оказался открытым. Оставалось каких-нибудь 6–7 переходов. 21 января (2 февраля) Военный совет союзников в Бриенн-ле-Шато постановил начать наступление на Париж по двум направлениям: Богемская армия по долине р. Сена, Силезская армия по долине р. Марна, т. е. в этой ситуации войска Блюхера должны были совершить обходной маневр. Одной из причин разъединения армий послужил недостаток продовольствия. Войска вынуждены были забирать все съестные припасы у населения, что зачастую выливалось в насилие и грабежи деревень. Поэтому участились случаи убийства крестьянами одиночных солдат и офицеров. Правда, осталось не совсем понятно, почему, несмотря на все трудности и имея перед собой слабого противника и четко определенную цель, нужно было разъединять силы и терять драгоценное время. От Бриенна до Парижа оставалось всего примерно 150 верст! Наверно, можно было напрячь все усилия.

Войска Блюхера после решения Военного совета отделились и от Бриенна направились к Шалону (125 верст до Парижа) на соединение с корпусом генерала Йорка. К Силезской армии должны были также подойти корпуса Клейста и Капцевича, что ее усиливало до 60 тыс. человек. В промежутке между Сеной и Марной (расстояние примерно 50–60 верст) должен был действовать для связи Шварценберга и Блюхера корпус Витгенштейна из Богемской армии. Но Шварценберг, вместо того чтобы использовать свое трехкратное численное преимущество и решительно двинуться на Труа (120 верст до Парижа), вскоре из-за активности против него французских войск отозвал Витгенштейна. Таким образом, взаимодействие между армиями было потеряно.

Наполеон после неудачного для него сражения при Ла-Ротьере оторвался от армий союзников, а потом как будто нарочно практически освободил долину Марны (на самом деле из-за отсутствия сил) и остатки своей армии сосредоточил у Труа. Блюхер достаточно активно начал продвигаться по долине Марны. Против него остался слабый корпус Макдональда у Шалона, которого теснили войска корпуса Сакена, а 23 января (4 февраля) войска Сакена вошли в Шалон. Блюхер же решил опередить отступавшего Макдональда у м. Ла-Ферте-су-Жуар, там, где сходились два пути на Париж, двигаясь по южной дороге – Этож, Шампобер, Монмирай, Ла-Ферте-су-Жуар. Однако Макдональд уже 28 января (9 февраля) достиг Ла-Ферте-су-Жуар, но войска Блюхера из-за своего движения по этой дороге оказались растянутыми. Фактически же Силезская армия оголила свой левый фланг. И этим незамедлительно решил воспользоваться Наполеон. Сначала, предприняв наступательный маневр против Богемской армии у Санса по дороге в Бар-сюр-Сен, он убедил Шварценберга в своем намерении наступать в сторону Лангра. Сам же французский полководец, оставив слабое прикрытие из войск маршалов Виктора и Удино и взяв с собой примерно 30 тыс. солдат, быстро направился через Ножан и Сезан к Шампоберу. Дорога (примерно 50 верст) шла через болотистую местность, французы шли по колено в грязи, но 29 января (10 февраля) они вышли к Шампоберу.

Войска Блюхера на тот момент оказались разбросаны по дороге от Витри к Мо: в районе Ла-Ферте-су-Жуар – Монмирай находился корпус Сакена (14 тыс. человек), у Шампобера корпус Олсуфьева (3,5 тыс.), в районе Этожа корпуса Клейста и Капцевича (14 тыс.) вместе с главной квартирой Блюхера, а корпус Йорка (18 тыс. человек) оказался в стороне – у Шато-Тьерри.

Удар французов пришелся на корпус Олсуфьева, но он только по названию назывался корпусом, так как после боев под Бриенн-ле-Шато и Ла-Ротьером его численность уменьшилась до 3,5 тыс. бойцов. Кроме того, у русских отсутствовала кавалерия (Блюхер прислал лишь 50 гусар из своего конвоя). Утром 29 января (10 февраля) корпус маршала Мармона (подкрепленный затем дивизиями Молодой гвардии под командованием маршала Нея) атаковал авангард Олсуфьева, а вскоре весь его корпус вступил в бой. Надо сказать, что Олсуфьев достаточно быстро понял ситуацию и получил сведения о присутствии в войсках противника самого Наполеона. Он сразу же послал несколько донесений об этом Блюхеру. Но главнокомандующий Силезской армии сначала никак не мог поверить в достоверность присланных сведений, считал (судя по ответам), что это действовал корпус французских «партизан» силой не более 2000 человек, а Наполеона «тут быть не может». «С тем вместе было строго приказано Шампобер по причине важности пункта, соединяющего армию Блюхера в Этоже с корпусом Сакена в Монмирале, удерживать до последней капли крови» [555] . Хотя военный совет генералов корпуса единодушно высказался за отступление к Этожу, Олсуфьев вынужден был, выполняя приказ, принять бой и растянуть свои войска на три версты. Но Мармон, используя численное преимущество, без особого труда смог после полудня обойти русских с обеих флангов и к вечеру выйти с двух сторон на дорогу Монмирай – Этож, тем самым полностью окружить и отрезать их от главных сил Силезской армии. Около 19 часов вечера, когда у русских солдат уже закончились патроны, Олсуфьев приказал остаткам корпуса попытаться прорваться, оставив для прикрытия бригаду генерала К.М. Полторацкого. Отряду войск (1,5 тыс. человек) под командованием генерала П.Я. Корнилова удалось уйти в сторону Эпирне, но остальные были убиты в бою или попали в плен, в том числе генералы З.Д. Олсуфьев и К.М. Полторацкий.