Век Екатерины Великой - София Волгина

Алексей Орлов продолжал блокировать Дарданеллы, держа в страхе Турцию так, что неприятельская эскадра опасалась выйти из пролива. Остальные корабли русского флота стали маневрировать между Кандией и Цирихом, собирая дань с островов архипелага – дань, кою до того времени платили Оттоманской Порте. Окромя того, русские корабли, парализовав движение их флота, захватывали все суда, которые везли туркам съестные и военные припасы. Координируя свои действия с сухопутными войсками, адмирал Спиридов предпринял ряд атак на крепости на всем Средиземном море до побережья Сирии и Египта.

Многовековой военный престиж Турции стремительно падал – прямо пропорционально возвышению военного престижа России. Неизбежные после военного поражения брожения и смуты, связанные с перебоями в поставке продуктов первой необходимости, еще более ослабили Турцию. В ее городах, живших преимущественно подвозом с моря, открылись болезни и голод. Ко всему, из-за голода и страха нового нападения русских быстро распространилась моровая язва, в начале объявившаяся на туретчине, в Смирне. Горожане и селяне быстро обнищали. Доведенные до отчаяния, они умоляли христианских консулов передать графу Алексею Орлову о своем жалом положении, дабы выпросить пощады, ибо иначе людям оставалось токмо умереть от голода. Граф Орлов, жалостливый в душе, как и всякий русский, уверил их в полной безопасности от российского флота.

Между тем, господствуя на море, граф Орлов захватил множество египетских, алжирских, тунисских и трипольских кораблей, кои, не зная о поражении турецкого флота, шли к нему на помощь. Граф Алексей Григорьевич овладел почти всем архипелагом. России подчинились Лемнос, Митилена, Парос, Тан, Порто-Кавелло и другие острова. Ввиду столь неблагоприятных условий и возможности появления русского флота близ Константинополя, турецкое правительство пошло на уступки и решило просить мира, выбрав посредником прусского короля. В Петербург для скорейшего примирения был отправлен принц Генрих Прусский, с коим Екатерина Вторая встречалась два года назад, решая вопросы касательно раздела Польши.

Видимо, каждодневно обращавшиеся к Аллаху турки выпросили хоть какое-то возмездие за свое поражение, понеже оба брата, Алексей и Федор, неожиданно сильно заболели. В середине ноября, сдав начальство над флотом адмиралу Спиридову, на корабле «Три Иерарха» они уехали в Италию. Чуть почувствовав себя лучше, оставив больного брата в Мессине, Алексей Орлов направился в Ливорно, понеже в ожидании новой кампании ему надобно было запастись всем необходимым для русского флота. Затем, получив от императрицы Екатерины приказ отчитаться о положении дел в архипелаге, он отправился в Россию через Неаполь и Пруссию, где им очень интересовались и приветствовали как знаменитого полководца. В Петербург он прибыл в начале весны семьдесят второго года. Окромя доклада об архипелаге, он желал просить Ея Величество государыню Екатерину Алексеевну изменить содержание мирного договора с Турцией, понеже находил предлагаемые условия недостаточно выгодными для России, тем более что русский дипломат Обресков до сих пор содержался в ужасающе унизительном положении в тюрьме вместе с другими десятью членами посольства. Он считал, что никаких переговоров не может быть до их освобождения, с чем государыня вполне согласилась. Обресков с поредевшей своей миссией вернулся в Петербург лишь в августе, через пять месяцев после посещения столицы графом Алексеем Орловым.

В руках русских находилось до двадцати островов архипелага, но Алексей Орлов высказался против приобретения их. Адмирал Григорий Спиридов стоял за приобретение Пароса, считая, что любая страна бы отдала миллионы, дабы завладеть хоть одним островом. Но оказалось, что слишком много сопряжено разнообразных противоречий и затруднений для решения в пользу приобретения островов для России. Пока же вопрос сей висел в воздухе. Ожидались большие торжества в связи с беспримерными победами русских на море.

Когда Алексей Орлов прибыл, его торжественно приняла императрица Екатерина и осыпала милостями. Она велела в честь него выбить медаль, на коей под портретом графа была сделана надпись: «Гр. А. Г. Орлов – победитель и истребитель турецкого флота». Окромя того, по приказу государыни он стал зваться Орловым-Чесменским – в честь его победы над турками в бухте Чесма, такожде медаль с поверженным турецким флотом, на верхней части коей красовалось слово «Был» – дескать, был флот, а теперь его нет.

В честь графа Орлова такожде императорским двором был дан обед. Екатерина, в сияющей алмазной диадеме на голове, стояла между братьями Орловыми, оживленно разговаривая с Алексеем, отсутствовавшим в столице почти три года. Возвышающийся вместе с братом Григорием над всеми, в модном камзоле, шитом в Италии, выглядел он молодцом, много шутил и смеялся. Окружающие не спускали с них глаз и прислушивались, силясь уловить, о чем шел разговор.

Обер-гофмейстер, князь Федор Сергеевич Барятинский объявил Ея Императорскому Величеству, что угощение готово, и все прошли к столу. Императрица восседала между братьями Орловыми.

– Весь дипломатический корпус, Ваше Величество, ужинает у вас сегодня, – заметил Алексей Орлов-Чесменский, указывая на них веселыми глазами.

Императрица с улыбкой покосилась в указываемую сторону.

– Да, а посмотри на лица друзей и недругов!

Алексей саркастически засмеялся и уточнил:

– Самое хорошее из всего того похода, думаю, то, что вам, Ваше Величество, удалось провести переговоры без участия других держав.

Императрица усмехнулась:

– О том, граф, я пеклась все последние годы. Пусть весь мир знает, что Россия держава сильная и совершенно независимая.

– Удивляюсь вашей дипломатичности и глубокому уму, государыня, – сказал граф Орлов-Чесменский, с удовольствием заглядывая в блестящие глаза императрицы.

Екатерина Алексеевна с не меньшим удовольствием ответила:

– А я благодарна вашему уму и храбрости, граф. Вы достойны своей новой фамилии. Токмо настоящий орел способен на подвиг, подобный вашему. Благодарение Всевышнему, мой пятиглавый орел завсегда готов к подвигам!

– Служить вам, государыня, великая честь для меня и моих братьев! – Алексей подмигнул Григорию.

Лицо императрицы погрустнело. Она взглянула на Орлова, в глазах проскользнула боль. Алексею стало не по себе. Он оглянулся, снова посмотрел ей в лицо.

– Что-то случилось, Ваше Величество? – спросил граф.

Екатерина улыбнулась, покачала головой. Прошептала вполголоса:

– Не можно сказать, будто случилось. Но одно могу сказать: не все Орловы изволят служить мне так, как вы.

Алексей Орлов обеспокоено отставил бокал.

– Что такое? – спросил он громче.

– Известны мне стали проделки вашего брата, – сказала она очень тихо, наклонившись к его уху.

Алексей хотел что-то сказать, но императрица прервала его.

– Об оном мы поговорим не теперь. Сегодня ваш день, не мой.

Она кивнула кому-то из проходящих мимо стола, ответила на вопрос и, как ни в чем не бывало, продолжила разговор:

– Кстати, на следующий год мы устроим великолепное празднество в честь побед, одержанных над Турцией.

– Как прикажете, Ваше Величество! – прозвучал бодрый ответ, но глаза у Алехана выражали беспокойство.

Екатерина обернулась к нему всем корпусом, ласково оглядела его сияющими глазами.

– Выглядите, граф, очень хорошо. Настоящий морской военачальник! Все сии ордена и награды, бриллиантовая шпага и драгоценный мундир так к лицу российскому флотоводцу! Горжусь вами.

Ревниво кинув взгляд на брата, Григорий Григорьевич, согласно кивнув, сказал:

– Паки горжусь братом! И сам бы повоевал на Туретчине, да государыня не велит…

Алехан усмехнулся:

– Здесь такожде есть чем заняться. Не оставишь же государыню одну! Ты ее наипервейший помощник и защитник.

Екатерина повернула голову к Григорию, улыбнулась.

– Как же я без тебя, граф Григорий Григорьевич? Ужели мне не нужна мужская рука?

Граф, смутившись, приложился к ее руке.

– Я же не покидаю тебя, всегда здесь, при тебе…

Екатерина кивнула ему и обратилась к Алексею:

– Он весьма помог мне пережить потерю, когда в прошлом году в Финском заливе утонул корабль, на коем находилась большая коллекция картин, приобретенных нашим послом в Гааге, Дмитрием Голицыным.

Алексей сделал удрученную гримасу.

– Хорошо хоть самого посла там не было! – сказал он с иронией. – Неужели плакали, Ваше Величество?

– Лицезрел бы ты ее, братец! – ввернул Григорий.

– Кому нравится, когда вдруг корабли тонут ни с того ни с сего? Полагаюсь на вас, граф, и далее. Лучше вас морского воина на свете более нет! У вас и на войне корабли не тонут!

Орлов привстал, с признательностью говоря слова благодарности. Екатерина перебила его, положив руку ему на плечо, усадила назад и сказала: