История России XVIII-XIX веков - Леонид Милов

§ 2. Социальная политика

Сословная регламентация. В николаевское время важнейшие решения по вопросам внутренней и внешней политики вырабатывались и принимались в обстановке строгой секретности, что соответствовало как личным склонностям царя, так и его пониманию хода государственных дел. Николай I с подозрением относился к любым проявлениям общественного мнения, не доверял он и корпоративным представлениям, даже когда они были облечены в верноподданническую форму и исходили от дворянства. Для него естественным было обсуждение серьезных тем в кругу доверенных сановников, огражденное канцелярской тайной. Само обсуждение происходило в Секретных комитетах, которые создавались по высочайшему распоряжению вне обычных государственных институтов. Членами комитетов были высшие государственные сановники по выбору императора, обязанные подпиской о неразглашении сведений о своих занятиях. Не допуская и тени гласности, Николай I ставил перед Секретными комитетами вопросы, связанные как с выработкой общих принципов государственного переустройства, так и с созданием частных законодательных актов, в основном касавшихся социальной политики. Секретные комитеты возникали по усмотрению императора, и деятельность большинства из них была бесплодной.

С особой силой стремление опереться на высшую бюрократию сказалось при обсуждении сословной реформы, которая была поставлена в повестку работы Комитета 6 декабря 1826 г. Сохраняя незыблемыми самодержавие и крепостное право, Комитет предложил упорядочить сословную иерархию, оградить права дворянства и укрепить его имущественное положение. Для лиц, выдвинувшихся благодаря государственной службе, полученному образованию или приобретенным капиталам, предлагалось создать новые сословия — чиновных граждан, именитых граждан и почетных граждан. Новые сословия освобождались от подушного оклада, от телесных наказаний и рекрутского набора. Эта мера призвана была предотвратить проникновение в дворянское сословие чуждых ему элементов. Комитет 6 декабря планировал создать сословие «вольноотпущенных земледельцев» для крестьян, освобожденных помещиками с землей или без земли. Предложения Комитета в определенной мере легли в основу социальной политики Николая I.

Усмирив польское восстание, видя себя оплотом легитимизма в Европе, Николай I сделал попытку укрепить российское дворянство. В декабре 1831 г. было обнародовано Положение «о порядке дворянских собраний, выборах и службы по оным». По нему повышался имущественный ценз, необходимый для участия в дворянских выборах. Избирательным голосом обладали дворяне, имевшие не менее ста душ крестьян в пределах данной губернии или 3 тыс. десятин незаселенной земли. Мелкопоместные дворяне должны были объединяться, чтобы послать своего представителя для участия в голосовании. Состоятельные представители поместного дворянства получали преимущества при занятии выборных должностей в дворянских обществах. Губернские дворянские собрания наделялись правом делать представления правительству как о дворянских нуждах, так и по общим местным вопросам.

Ограничивался доступ в ряды дворянства, для чего в 1832 г. было учреждено новое сословие — потомственных почетных граждан, какими могли стать богатые купцы, ученые и лица свободных профессий. Создавалось сословие личных почетных граждан, куда входили низшие чиновники и лица, окончившие высшие учебные заведения. Потомственные и личные почетные граждане освобождались от телесных наказаний, подушной подати и рекрутской повинности. Мера, выдержанная в духе сословной регламентации XVIII в., отнюдь не снижала социальной напряженности, скорее она подчеркивала привилегированное положение дворянства. Вопреки мнению Комитета 6 декабря 1826 г., Николай I не отменил права выслуги, но ограничил проникновение в дворянство выходцев из податных сословий.

Звание потомственного дворянина по закону 1845 г. приобреталось чинами 5-го класса, а не 8-го, как прежде, обер-офицер-ские чины и чины гражданской службы начиная с 9-го давали только личное дворянство.

Укреплению положения дворянства должен был служить Закон 1845 г. о майоратах, который разрешал превращать имения, где было свыше тысячи душ, в заповедные и передавать их в наследство старшему сыну. Это противоречило давним традициям дворянских разделов и не привилось. В целом действия Николая I по возвышению дворянства носили ограниченный характер, мелочная регламентация не могла остановить ослабления помещичьего хозяйства и в конечном счете была безрезультатна.

Крестьянский вопрос. Важное место в социальной политике Николая I занимал крестьянский вопрос, который император понимал прежде всего как вопрос об отмене крепостного права. На него обращал внимание царя уже глава Комитета 6 декабря 1826 г. Кочубей, который подчеркивал необходимость преемственности в подходе к его решению. Он напоминал о проектах предшествующего царствования, когда «направление умов и часто являвшиеся признаки нетерпеливого перенесения помещичьими крестьянами их рабства обращали внимание правительства к сему важному предмету». Николай I оставил напоминание Кочубея без последствий, но некоторые из тех, кто по поручению Александра I составлял записки по крестьянскому вопросу, принимали активное участие в его обсуждении и в новое царствование. Среди них выделялись генерал П. Д. Киселев и министр финансов Е. Ф. Канкрин. Само обсуждение крестьянского вопроса велось на протяжении всего николаевского правления в Секретных комитетах 1828, 1830, 1835, 1839, 1840, 1844, 1846 и 1848 гг. Последние два Комитета работали под председательством наследника престола великого князя Александра Николаевича.

Правительство не могло бесконечно испытывать долготерпение крепостных и дворовых людей. Статистика III Отделения свидетельствовала о неуклонном росте крестьянских волнений, которые в ряде случаев приходилось усмирять с помощью воинских команд, особенно тревожили учащавшиеся случаи расправ крепостных со своими помещиками. В поисках воли помещичьи крестьяне бежали в Новороссию и Предкавказье, уходили в города, в деревне упорно распространялись слухи о близких переменах, которые не мог прекратить даже высочайший Манифест. По неполной статистике, число крестьянских волнений в 1820—1840-е гг. выросло в полтора раза. На тревожную тенденцию обращал внимание Бенкендорф, когда в секретном отчете за 1839 г. писал: «Дело опасное, и скрывать эту опасность было бы преступлением. Простой народ ныне не тот, что был за 25 лет перед сим. Вообще крепостное состояние есть пороховой погреб под государством, и тем опаснее, что войско составлено из крестьян же». Демонстрируя подлинно государственный подход, шеф III Отделения предлагал: «Начать когда-нибудь и с чего-нибудь надобно, и лучше начать постепенно, осторожно, нежели дожидаться, пока начнется снизу, от народа».

Николай I был вполне согласен со своим ближайшим сотрудником. В частных беседах он говорил о своем желании начать «процесс против рабства, когда наступит время, чтобы освободить крестьян по всей империи». Выступая на заседании Государственного совета в 1842 г., он официально заявил: «Нет сомнения, что крепостное право в нынешнем его положении есть зло, для всех ощутительное и очевидное, но прикасаться к нему теперь было бы делом еще более гибельным, и всякий помысел о даровании свободы крепостным людям был бы преступным посягательством на спокойствие государства». Суть дела изложена исключительно точно. Принципы, которыми руководствовался Николай I, были просты: невозможно игнорировать борьбу крепостных за волю, но действовать следует неспешно, ограждая интересы поместного дворянства, которое было первенствующим сословием и для которого владение крепостными душами было главной политической привилегией и основой экономического благосостояния. Самодержавие выступало в роли верховного арбитра, демонстрируя свое всевластие и зависимость от его инициатив любого сословия.

Главным инструментом смягчения социальной напряженности стала мелочная регламентация отношений между помещиками и крепостными крестьянами. На протяжении всего николаевского царствования выстраивалась система законодательных запретов, призванная показать правительственную заботу о крестьянах и ограничить помещичий произвол. В разные годы правительство последовательно запретило отдавать крепостных крестьян на заводы, продавать крепостных без земли или землю без крепостных, ограничило право помещиков ссылать крестьян в Сибирь, продавать их с публичного торга с раздроблением семейств, платить ими частные долги. По обоюдному соглашению помещики могли отпускать на волю дворовых без земли.

Среди Секретных комитетов, где обсуждали крестьянский вопрос, выделялся комитет 1835 г., который возглавлял председатель Государственного совета И. В. Васильчиков и куда вошли министр юстиции Д. В. Дашков, министр финансов Е. Ф. Кан-крин, М. М. Сперанский и П. Д. Киселев. Комитет должен был рассмотреть положение всего земледельческого населения России, обратив особое внимание на крепостных крестьян, чтобы решить задачу «нечувствительного возведения их от состояния крепостного до состояния свободы». В комитете столкнулись два подхода. Один, изложенный Канкриным, предлагал сосредоточить внимание на создании новых правительственных учреждений для управления казенными крестьянами. Иными словами, намечалась бюрократическая реформа, оставлявшая в стороне вопрос о крепостном праве. Другим был подход Сперанского, которого поддерживал Киселев. Они полагали, что за переменами в положении государственных крестьян должно последовать изменение в положении крепостных. Намечены были три этапа реформирования крепостной деревни. На первом работа крестьян на помещиков ограничивалась тремя днями в неделю, о чем говорилось еще в павловском законодательстве. На втором точно определялись крестьянские повинности, на третьем — крестьяне получали личную свободу, но без наделения землей. Временные рамки этапов не намечались. Это был вариант безземельного освобождения, в александровское время опробованный в Остзейском крае.