Вооружен и опасен. От подпольной борьбы к свободе - Ронни Касрилс

Первый делом мы объявили о назначении девяти бывших офицеров МК генералами. Старая гвардия рассчитывала, что мы согласимся на троих. Один из таких офицеров в благодушном настроении после нескольких рюмок коньяка к кока-колой на барбекю с энтузиазмом поведал, что при белом, в основном, офицерском корпусе и чёрных солдатах мы можем стать лучшей в мире армией. Такое настроение было не редкостью и нашей крупнейшей проблемой было изменить это отношение.

К марту 1997 года число чёрных генералов достигло 15, хотя один умер (Петрус Чикеше или Джулиус, который был начальником лагеря в Ново-Катенге и показывал мне однажды, как «стаф-фрайдеры» ездят на поезде), а три достигли предельного возраста, включая Ламберта Малои — начальника Оперативного управления МК. Генерал Сипиве Ньянда стал заместителем командующего Вооружёнными силами, генерал Джилберт Романо — заместителем командующего сухопутными войсками, генерал Темба Масуку, наш главный врач в Анголе, стал начальником военной медслужбы и первым чёрным начальником службы… В число этих генералов входят Годфри Нгвенья, известный прежде как Тимоти Мокоена или «Бра-Т» — командующий МК в Анголе — и Моджо Мотау, молодой зам. начальника военной разведки.

Мы также назначили первую в стране женщину-генерала Джеки Седибе, известную раньше как Джеки Молефи, которая получила подготовку вместе со мной в Одессе и была одной из самых старших фигур в МК. Она была замужем за Джо Модисе, которого политическая оппозиция облыжно обвиняла в семейственности. На самом же деле это я настаивал на её назначении — на основании её больших способностей. Рашид, оперативник МК, который в нашем лагере Фунде возле Луанды однажды нырял в залитый водой окоп во время учебной воздушной тревоги и чье настоящее имя было Абубакер Исмаил, стал генералом и был назначен начальником управления планирования оборонной политики. Джеки и Рашид служили в Главном командовании МК в Лусаке. Три выдающихся офицера из старых вооружённых сил Транскея также стали генералами.

Первоначально белых генералов было больше сорока человек, да ещё и почти сто сорок бригадных генералов, что явно превышало потребности мирного времени. Через политику досрочного увольнения в запас и сокращения армии число этих офицеров постоянно уменьшается. Мы проводили настойчивую политику создания армии, в большей степени соответствующей составу населения. В течение трёх лет объединения 70 процентов вооружённых сил стали чёрными, а число чёрных офицеров, составлявшее в старых вооружённых силах ЮАР в 1994 году менее одного процента, поднялось в новой армии выше 22 процентов. Модисе заявил, что этот чёрный офицерский корпус, куда к 1997 году вошло 2200 человек, представляет собой тот стратегический фундамент, на котором будет достигнуто соответствие составов армии и народа.

В армии были введены программы обучения основам гражданского общества, внедряется культура, отражающая вновь завоёванные демократические принципы новой Южной Африки. Отражая принципиальный разрыв со старым, была принята неагрессивная оборонительная стратегия. Военный бюджет был сокращен почти на 60 % по сравнению с 1989 годом и Южная Африка — одна из первых стран в мире запретила применение противопехотных мин и начала уничтожать их запасы.

Время потребовало, чтобы бывшие бойцы партизанских отрядов приобрели знания, необходимые в регулярной армии. Было определённое недовольство по отношению к этому процессу, и на меня не могло не произвести впечатления сообщение одного адмирала индийских ВМС — человека эрудированного и склонного к философии, как и многие из офицеров этой страны — что после получения независимости от британского правления в 1947 году Индии потребовалось почти десятилетие, чтобы назначить собственных командующих армией, авиацией и флотом.

Каких бы идеологических взглядов не придерживалась старая военная верхушка, я убеждён в том, что в глубине души важнейшим для них вопросом был уход в отставку с почётом, с комфортом и желательно с медалью и рукопожатием Манделы. АНК ясно понял это в ходе переговоров. Джоель Нечитенже придумал термин «принцип заката солнца», который дал выход из тупика в переговорах и гарантировал сохранение работы и пенсий для прежней государственной бюрократии. И хотя я имел жаркие споры с Джо Слово, который слишком охотно подхватил эту идею, эта морковка сработала хотя бы на некоторое время. Для некоторых представителей старого порядка это был случай, когда «пенсия сильнее, чем сабля». С другой стороны, не каждый мог или хотел уходить в отставку и итоговая черта в списке для многих вполне естественно была предметом борьбы за сохранение работы и карьеры. И нет ничего горше такой борьбы.

Всё это затрудняло переход и поддерживало и обостряло антипатию некоторых старорежимных чиновников, стремившихся удержать бразды правления. В любом военном учреждении, сержант или младший офицер, не говоря уже о высших сферах, может устроить подчинённым очень тяжкую жизнь. Соответственно, появилось несколько протестов от бывших бойцов МК и ALPA в отношении административных задержек, расистских проявлений, использования языка африкаанс, применения отжившего дисциплинарного устава и споров по поводу выплат, зарплаты и продвижений. Однажды среди ночи состоялся даже марш к правительственному комплексу «Юнион билдинг» и я присоединился к президенту Манделе, чтобы выслушать претензии и разобраться с недовольством.

Многие жалобы трудно было проверить или разрешить. Со стороны МК тоже была своя доля дисциплинарных промахов, и потому не всегда можно было защищать неприемлемое поведение и не всякую критику принимать за чистую монету. Но в прежних вооружённых силах был почти-прусский упор на «орднунг» (порядок), который в сочетании с жестокой дисциплиной иногда провоцировал протест белых призывников. Такой уклон резко отличался от идеи правдивости, заложенной в культуре МК и предпочтительной во всех добровольческих силах — включая современные профессиональные армии — и не противоречащей развитию хорошей дисциплины и морали. В то же время Модисе абсолютно ясно показал, что в новых войсках не потерпят ни расизма, ни разболтанности. Он также подчеркнул, что о работе всех офицеров он будет судить по их отношению к преобразованию армии.

Можно было только ожидать, что вооружённые силы, как частица общества, проявят те же отрицательные предрассудки, какими страдает белое население страны. И даже сильнее, если учесть вес их авторитарной иерархии, культуру и традиции. Проблема заключалась в том, что в руководящих креслах располагались большей частью белые из прежней армии, причём, вероятно, только немногие из них могли осознать свою врождённую настроенность. Многие были предрасположены поддерживать нормы прошедших времён и цеплялись за свою службу изо всех сил. Я узнал, что у одного белого офицера взгляд на объединение был таким: надо этим переболеть, а когда всё закончится, вооружённые силы «вытряхнут перхоть из своей шевелюры» — подразумевая под этим избавление от нежелательной «шантрапы» из МК и APIA.