Гроза над Миром - Венедикт Ли

Ввалился Гордей с охранниками, они грубо втолкнули экс-Великого Магистра и его заместителя, профессора Дара. Наоми хранила холодно-величественную мину на симпатичной мордашке. Ганцы заметно приуныли, увидев наглядную демонстрацию: кто здесь хозяин. Хозяйка. Имени этому суждено вскоре заменить нелепое прозвище «Антегри».

Великолепную парочку усадили за стол справа от Наоми, чтобы на их постные лица падал свет из окон. За спиной каждого встали по два стража, остальные отошли в дальний конец длинной комнаты.

— Что они делают? — спросил Децим, удивленно глядя, как ведрами на узорный паркет высыпают опилки.

Наоми отвечала, обращаясь к виновным:

— Как сочту, кто лжет — тот и будет казнен.

Первый заместитель Великого Магистра, худой, с желтоватой кожей и высоким, как у кастрата, голосом, возмутился:

— Вы… э-э… — нецивилизованное существо! Я полагал вас разумной, хотя несколько эмоциональной, что естественно, э-э… для женщины…

— Согласна, профессор. До вашей высокой культуры мне далеко. Поэтому готовьтесь понятнее и проще ответить на мои недоуменные вопросы по поводу последних транзакций вашего банка. Я же помню ваши блестящие лекции, хотя и на другую тему. Но, прошу вас, пока молчите… Будьте добры, Магистр, отвечать на мои вопросы.

Магистр лаконично отверг обвинения. Все операции проведены строго согласно указаниям вкладчиков. Бухгалтерские книги в порядке. Двойная бухгалтерия… Да как осмеливаетесь даже предполагать подобное?!

Наоми кротко вздохнула.

— Друг мой, Боло… Из уважения к вам я позволила отвечать мне сидя. Но от брехни вашей уши в трубочку сворачиваются.

Уильям (Боло) Канопос — он же Великий Магистр до вчерашнего дня. Совсем нетрудно было водить за нос нас, островитян, представляясь доверенным лицом правителя Норденка! И Вага рад был обманываться, теша себя иллюзией о своем человеке в Норденке. Но Бренда знала все с самого начала. Что за планы лелеяли они с Боло, выпуская на морские просторы «Громовержец»? Припугнуть Гану? Или приструнить, сплотить заново разболтавшихся соратников Ваги призраком угрозы из Магистрата? Кто из них кого переиграл? Во всяком случае, с кандидатурой Арни на пост послушного командира «Громовержца» они здорово промахнулись.

От привычной веселости Боло давно не осталось и следа. Он сидел рядом с Наоми под строгим присмотром Гордея и тяжело, с присвистом дышал. Но воля его не была сломлена. Боло все еще полагал, что Наоми не решиться на крутые меры. Тихо и твердо потребовал гарантий безопасности для себя, затем сохранения в должности, пусть под формальным патронажем Острова. Ну, тупы мы и необразованны, чтобы суметь обойтись без его острого ума!

Пальцы левой руки Наоми легли на его запястье. Правой она держала грифель, выписывая им строчку цифр. Листок положила так, чтобы Боло видел, что она пишет. Честное слово, глаза у него буквально стали вылезать из орбит. Наоми, хмурясь, переправила несколько цифр (я испугался: неужели пережитая временная смерть, изменив заметно ее характер, нарушила и ее замечательную память?) Под первой строкой добавились еще две, и Боло всего перекосорылило. Потом Наоми заговорила.

— Боло! Вы лгали дважды. В первый раз, когда сказали, что Банк работал честно. Второй: что не вели тайную бухгалтерию, распихав активы Острова по секретным счетам. Но вы недооценили скрупулезность рядовых клерков… На прощанье: вы очень мне нравились.

— Встать, — велел Гордей.

Боло замешкался и его выволокли из-за стола, пинками повалили на колени. Он успел коротко застонать от ужаса, когда свистнуло тяжелое широкое лезвие. Отделившаяся от туловища голова с мягким стуком упала на груду опилок. Палач опустил окровавленный тесак и, подняв отрубленную голову Магистра за рыжую бороду, бросил ее к ногам Наоми.

Мы обомлели. Я, привычный ко всему, и то ощутил себя не в своей тарелке. Пини стискивала сплетенные пальцы рук. А на лбу и над верхней губой Наоми загорелись алые брызги крови!

— Аккуратней, пожалуйста, — строго заметила она, вытирая лоб платком и облизывая губы, — Гордей! Я вам не вампир какой. И… уважаемый профессор Дар… Прошу только говорить конкретно, а не заниматься рукоблудием.

Впалые щеки Дара задергались.

— Э-э… м-м-м… вы…. вы хулиганка!

— Профессор, вы так воспитаны, что даже ругаться не умеете. Я тоже вежлива с вами, не так ли? Думаю, вас всегда коробили обман и ложь, в которых погряз Банк. Вы спокойно можете дать волю своей натуре и привести описание ваших предосудительных дел в должное соответствие с истиной.

Дар нерешительно встал.

— М-м… да, некоторым образом… я упустил кое-какие детали…

Признания полились потоком, мы дивились вдруг открывшейся словоохотливости Дара. Григ Децим смотрел на него с отвращением. Наконец не выдержал:

— Когда поедаешь добро господина своего — ешь осторожно и двумя пальцами, чтобы оно не застряло в горле! Какая неслыханная афера! Жадные свиньи!.. вдоволь наругавшись, он вдруг по-мальчишески смущенно улыбнулся Наоми. — Госпожа Вартан, от имени Совета Ганы выражаю поддержку ваших радикальных действий.

— Состав правления будет полностью обновлен, — подхватила Наоми, — И образуется наблюдательный совет из представителей Ганы и Острова! Но… господа, я не разделяю вашего предубеждения против профессора Дара — он нам очень помог. Он человек честный, только… случайно сбившийся с пути. Доверим ему формальное главенство над Магистратом, пока не решится вопрос о преемнике Боло Канопоса.

Я восхитился ее точным расчетом: Дар всецело в наших руках и отработает сторицей сохраненную ему жизнь. Он тоже это понимал, в глазах его стояли слезы.

— Э-э… да. Благодарю вас… — он неловко поклонился Наоми и вдруг сказал нечто совсем неожиданное:

— Много лет… да… Но я хорошо ее помню: семнадцать лет, гениальная девочка, математик. Если б не неожиданная смерть, не сомневаюсь, Ученый совет избрал бы ее… по окончании курса.

— Вы имеете в виду… — задумчиво протянула Наоми.

— Великим Магистром по вековой традиции должен быть не торгаш, а ученый. Избранием Уильяма Канопоса этот принцип был нарушен. Мы думали…

— Что он станет заместителем, опытным в делах при номинальном (долгое время) молодом правителе?

— Она тоже так считала. Говорила: «Мне без него будет трудно, лучше откажусь совсем».

— Я поняла, но объясните остальным, о ком речь.

— Самый выдающийся ум, какой я знал: Левкиппа Картиг…

В наступившем молчании мы услышали вздох Пини. В воздухе стоял тяжелый запах крови.