Святилище - Кейт Мосс

— Вы готовы, господа?

Анатоль кивнул. Констант кивнул.

— У каждого по одному выстрелу.

Анатоль поднял оружие. Констант сделал то же самое. Анатоль не ощущал ничего: ни запахов, ни окружающего мира, ни звуков. И в нем самом не осталось никаких чувств. Он не сознавал, что действует, но мышцы его руки сократились, и палец согнулся, нажимая курок, и раздался щелчок затвора. Он увидел вспышку пороха на полке, и в воздухе расцвел клуб дыма. Два выстрела прогремели на поляне. Птицы взметнулись с деревьев, колотя воздух крыльями, спеша подальше отсюда.

У Анатоля в легких не осталось воздуха. Ноги его подкосились. Он падал, падал на колени, на твердую землю, думая об Изольде и Леони, потом в груди потеплело, словно он опустился в теплую ванну, и все тело стало согреваться.

— Он ранен?

Голос Габиньо? А может, и нет.

Темные фигуры столпились вокруг него — он уже не узнавал в них Габиньо и Денарно, а видел только лес ног в черных и серых брюках, руки в теплых меховых перчатках, тяжелые сапоги. Потом он услышал. Дикий крик, выкликающий его имя в мучительном отчаянии, разорвал ледяной воздух.

Анатоль боком опрокинулся наземь. Ему почудилось, что он слышит голос Изольды. И почти в тот же миг он осознал, что ее голос слышат и другие. Толпа вокруг него раздалась, и в просвет он увидел, как она бежит к нему из-за деревьев и Леони не отстает от нее.

— Нет! Анатоль, нет! — выкрикивала Изольда.

На миг что-то на самом краю зрения зацепило его взгляд. В глазах у него темнело. Он хотел сесть, но острая боль в боку, как удар ножа, заставила его задохнуться. Он протянул руку, но силы иссякли, и он почувствовал, что снова валится навзничь.

Все движения замедлились. Анатоль понял, что сейчас произойдет. Он не мог поверить своим глазам. Денарно ведь удостоверился, что правила дуэли соблюдены. И все же он видел, как Констант, уронив наземь дуэльный пистолет, достает из кармана другой, такой маленький, что дуло его ложилось между средним и указательным пальцем. Его рука, продолжив движение от кармана вверх, дернулась вправо. Раздался выстрел.

Второй пистолет, а должен быть только один…

Анатоль наконец обрел голос и закричал. Но слишком поздно. Она остановилось, словно зависнув на миг в воздухе, а потом тело, отброшенное ударом пули, опрокинулось назад. В широко распахнувшихся глазах вспыхнули удивление, ужас и только потом боль. Он смотрел, как она падает. Так же, как он, на землю.

Анатоль почувствовал, как крик вспарывает ему ребра. Вокруг царил хаос, вопли, крики — преисподняя. И среди всего этого он расслышал невозможный здесь звук — смех. Свет мерк, белое уступало место черному, лишая мир цвета.

Этот смех был последним, что он услышал, прежде чем темнота сомкнулась над ним.

Глава 82

Воздух разорвал вой. Леони, услышав его, не сразу поняла, что крик этот вырвался из ее же горла.

На миг она приросла к месту, не в силах поверить собственным глазам. Ей представилось, что она видит сцену, запечатленную красками и кистью или линзами камеры, — поляна и люди на ней замерли в неподвижности. Безжизненное, как на открытке, изображение их настоящих, из плоти и крови.

Потом, толчком, мир снова пришел в движение. Леони вглядывалась в темноту, и увиденное оставляло кровавый отпечаток в памяти.

Изольда лежит на сырой земле, на ее сером плаще — красное пятно.

Анатоль пытается подняться на локте, с лицом, сведенным болью, и снова падает. Габиньо склоняется к нему.

И самое страшное — лицо убийцы. Человек, которого так боялась Изольда, о котором с таким отвращением говорил Анатоль, перед ней как на ладони.

Леони похолодела, отвага покинула ее.

— Нет, — прошептала она.

Вина, острая, как осколок стекла, пробила ее оборону. Унижение, и сразу за ним — гнев, захлестнули ее, как река, выходящая из берегов. Здесь, в двух шагах от нее, стоял человек, поселившийся в ее душе, о котором она только и мечтала после Каркассона. Виктор Констант.

Убийца Анатоля. Мучитель Изольды.

Значит, это она привела его сюда?

Леони выше подняла фонарь, чтобы ясно рассмотреть герб на боку стоявшей в стороне кареты, но в доказательствах она уже не нуждалась.

Ярость, внезапная, бешеная, всепоглощающая, охватила ее. Забыв о собственной безопасности, она вылетела из тени деревьев на поляну, бросилась к кучке людей, стоявших вокруг Анатоля и Габиньо.

Доктор будто остолбенел. Пораженный случившимся, он лишился способности действовать. Он качнулся вперед, едва удержавшись на ногах, бросил дикий взгляд на Константа и его людей, потом ошеломленно уставился на Шарля Денарно, который, осмотрев пистолеты, объявил, что условия дуэли соблюдены.

Леони первой подоспела к Изольде. Она упала на колени рядом с ней и откинула ее плащ. По светло-серой ткани на левой стороне груди, как отвратительный оранжерейный цветок, расплывалось багровое пятно. Леони сдернула перчатки и, сдвинув наверх манжету ее платья, прощупала пульс. Он слабо, но бился. Малая толика жизни еще оставалась в ней. Она быстро ощупала тело Изольды и поняла, что пуля попала в плечо. Если не потеряет слишком много крови, то выживет.

— Доктор Габиньо, скорей, — крикнула она. — Помоги, Паскаль!

Мысли ее метнулись к Анатолю. Прозрачное облачко замерзшего дыхания вокруг его губ и носа внушило ей надежду, что брат тоже ранен не смертельно.

Она поднялась и сделала шаг к нему.

— Буду благодарен, если вы останетесь на месте, мадемуазель Верньер. И вы тоже, Габиньо.

Голос Константа остановил ее на полпути. Только теперь Леони осознала, что тот все еще держит в руке оружие, что палец его готов нажать курок и что это — не дуэльный пистолет. Она даже узнала «протектор», пистолет, предназначенный, чтобы носить его в кармане или в кошельке. Такой был у ее матери.

«У него еще остались заряды».

Леони с отвращением к самой себе вспомнила милые глупости, которые мечтала услышать от него. И как она — забыв о скромности и не дорожа репутацией — стремилась привлечь его внимание.

«И я его к ним привела».

Она заставила себя сдержаться. Вздернула подбородок и взглянула ему прямо в глаза.

— Мсье Констант, — произнесла она, почувствовав его имя на языке горечью яда.

— Мадемуазель Верньер, — отозвался он, продолжая целиться в Габиньо и Паскаля. — Вот приятный сюрприз. Я думал, что Верньер избавит вас от столь неприглядного зрелища.

Ее взгляд метнулся к лежащему на земле Анатолю и вернулся к Константу.

— Я здесь по собственному выбору, — сказала она.