Сокровища Валькирии: Звёздные раны - Сергей Алексеев

Тем временем, после короткого совещания, Ангел велел собрать всех, кто был на участке, в том числе экипажи вертолётов, и стал брать подписки о неразглашении тайны — всего того, что случилось с правительственной комиссией во время прогулки по Манорае. Мужики, солдаты охраны да и пилоты расписывались без всякого нажима, понимая, что происшедшее — это и есть непреодолимые силы природы, не изученные наукой, оттого-то пока и невозможно объяснить, почему они воздействуют на людей избирательно.

Несколько часов подряд вагон-кернохранилище дрожал и раскачивался от бушующих внутри людей, и все попытки усмирить их оказались напрасными. Сначала туда вошёл полковник и через минуту вылетел ни с чем; после него один из охранников внёс ящик минералки и требуемую затворниками водку. Минут на десять стало тихо, и послышался его увещевающий, дипломатичный голос, однако не достиг слуха, ибо на несчастного набросились с железными прутьями от кроватей и забили бы, не окажись на нём сферы и бронежилета. Охранник выполз с переломанными руками и сразу же был отправлен в караульный вагончик под присмотр санинструктора. После этого больше никто не решался войти к членам правительственной комиссии, а полковник запер вагон на сейфовый замок, выставил свою охрану и ключ оставил себе. Ближе к полуночи он отправил по всем дорогам и тропам Манорайской котловины пешие дозоры из числа солдат охраны и рабочих партии — на случай, если объявится или покажется где заплутавшийся Эксперт, а сам взял экспедиционный «УАЗ» — единственную технику, оставшуюся в рабочем состоянии, — и в сопровождении усиленной охраны поехал в Горно-Алтайск.

Грохот в вагоне постепенно стих к часу ночи. В партии никто не спал, из-за отсутствия света сидели впотьмах — разводить костры запрещалось из соображений маскировки — и говорили о чём угодно, только не о случившемся, поскольку видывали виды более впечатляющие. Сидели в вагончиках — охрана правительственной комиссии не разрешала выходить наружу — и ждали развязки. До утра никаких происшествий не было, если не считать, что прилетал огромный филин и около часа кружил над маскировочными сетями, пугая глухим и грозным криком часовых, выставленных по периметру участка.

На рассвете, прячась от недремлющего Ангела, лейтенант Перцев прокрался в конторский вагончик к Ячменному и доложил, что из Манораи пришёл космический мусорщик Баркоша и срочно требует встречи. Старый разведчик-нелегал сразу понял, что вся территория участка находится на особом положении, и соваться под сети не стал. Начальник партии решил, что тот ищет жену, и это счастливая случайность, что отнявший её Зимогор остался жив. Мусорщику ничего не стоило подойти к избушке и расстрелять неверную жену и соперника через окно. Пугаясь того, что может произойти, он прибежал к своему жилищу, покружил вокруг каменного гриба, проверяя, нет ли подвоха, и лишь потом тихонько постучал в окно.

Счастливый безумец тешился с чужой женой в постели, проявляя потрясающую беззаботность — даже двери не запер изнутри! Ячменный вызвал его на улицу и без всякой подготовки объявил, что пришёл Баркоша и надо немедленно перебираться на участок, под прикрытие охраны.

— Нам хорошо здесь, — заявил Зимогор. — Иди отсюда и не мешай!

— Но он может в любой момент явиться!

— Ладно, сходи узнай, что ему надо. И передай: Лаксана лишит его не только памяти, но и разума, если он посмеет к нам приблизиться.

Обескураженный начальник участка отправился на встречу с мусорщиком, который поджидал его в лесу за рекой. Уже совсем рассвело, зашумела стихающая на ночь Манорая и в кронах застрекотали кедровки. Давно уже безработный, бездомный, мусорщик выглядел грязным, нечёсаным бродягой, однако взгляд его сиял, а от возбуждения он не мог сидеть на месте. Раньше за ним такого не наблюдалось, и, пожалуй, Ячменный не шутил относительно его психического расстройства.

— Пошли! — приплясывал он. — Сейчас увидишь! Сейчас такое увидишь!.. Это я, я поймал!

Тут же, неподалёку от берега, растянутое верёвками между двух деревьев, сидело существо, напоминающее гориллу. Рыжеватая, с седыми разводьями, недлинная шерсть покрывала его с ног до головы, однако сквозь неё ещё просматривались контуры человеческого телосложения. Руки удлинились, обвисли; покривели и укоротились ноги, однако живот при этом был не обезьяний — толстый, отвисший от пояса, словно животное долго носило брюки и затягивалось ремнём. Да и само лицо, будто мхом, подёрнутое не бородой, а шерстью, ещё хранило черты человеческого: нижняя челюсть хоть и потяжелела, увеличился жевательный аппарат, нос стал ещё более горбатым, книзу загнулся в хищный, с раздутыми ноздрями, крючок, и глаза ушли в глубину, под брови, однако при этом сохранилась улыбка. Она тоже претерпела изменения, стала ещё более циничной и злой, но по ней, как по отпечатку пальцев, Ячменный узнал Эксперта.

Узнал и содрогнулся, поскольку всё это напоминало кошмар. А когда бывший министр финансов открыл рот и попытался что-то сказать, стало ясно, что утратилась и речь.

— Ну и как? — счастливый мусорщик ждал реакции. — Я его несколько месяцев выслеживал! Все повадки изучил, все логова!.. А сегодня ночью случайно поймал на дороге!

Растянутый за ноги между деревьев Эксперт с улыбкой слушал и играл своими гениталиями. Баркоша хитренько засмеялся.

— Я вас всех!.. Дурил я вас всех! Я знал, что здесь снежные люди живут! Но молчал или говорил про пещерного медведя. А это снежный человек, и я его поймал!

Ячменному стало жутко, и если бы не существо, бывшее недавно Экспертом, мусорщика можно было смело принять за сумасшедшего. Но бывший министр финансов, недавний платный информатор Шейха, сидел на расстоянии сажени и улыбался, действительно напоминая невиданное чудовище. Или человекообразную обезьяну…

— Это не снежный человек, — осторожно возразил начальник партии. — Это член правительственной комиссии.

— Вот этого не надо! — Баркоша погрозил пальцем. — Не надо! Я один из лучших специалистов в мире по этой проблеме. Я всю жизнь занимался изучением! Жил на Тибете, в Гималаях, на Памире и в Китае. Искал следы на Урале и уже несколько лет здесь, на Алтае… Сам чуть шерстью не оброс. И вот улыбнулась удача!

Он был возбуждён, спешил, захлёбывался словами, жестикулировал и потом, похоже, спохватился, что выглядит неубедительно, замолчал.

— Зачем же я тебе понадобился? — спросил Ячменный.

— Мне нужна помощь!

— Я не по этой части…

— Нет, ты можешь помочь! — Баркоша схватил за рукав. — Я знаю, у тебя на участке и в самом деле находится правительственная комиссия. Мне просто повезло! Служба, которая занималась изучением аномальных явлений в области антропологии, в том числе и снежным человеком, давно не существует. Её сначала вывели из ведения ГРУ, а потом и вовсе расформировали. Я работал по собственной инициативе, на свой страх и риск… Сейчас, если я дёрнусь со своим открытием самостоятельно, у меня всё отнимут. И его тоже! — он кивнул на Эксперта. — Но если ты поможешь представить меня с ним комиссии, никто не посмеет тронуть. Короче, мне нужна крыша. Ты сведи меня с людьми из особого отдела, они там есть, я знаю. А мы найдём общий язык.