Венец на двоих (СИ) - Лариса Куролесова

Пока гвардейцы сходили с паромов, которые тут же отправлялись в обратный путь, чтобы продолжить переправу, над берегом висело неловкое молчание. Король в простом рыцарском облачении, видимо, вызвал у большинства бойцов смешанные чувства. Наконец, ряды воинов расступились, пропуская вперед Эталинфа Джинеса.

— Приветствую ваше величество! — его поклон был не слишком глубок, однако поднятое знамя значило для Дорнана гораздо больше, чем любые знаки почтения, оказанные ему лично. — Рад вас видеть.

— Лорд Джинес, ты оказываешь мне честь, — ан’Койр с трудом удержался от того, чтобы не ответить пожилому бойцу таким же поклоном.

— Идемте, ваше величество. Карадейл, распорядись, чтобы о королевском коне позаботились, — распорядился Эталинф, слегка обернувшись к внучке.

Несмотря на преклонный возраст, двигался глава Дома Джинес так, словно в любой момент мог пуститься в пляс и протанцевать полночи без малейших признаков усталости. Дорнану не пришлось умерять шага, когда он рядом с Эталинфом направился вглубь лагеря. Впрочем, идти им пришлось недолго (лагерь вообще показался королю очень маленьким) — лишь до знамени, рядом с которым стояла широкая белая палатка, больше похожая на небольшой походный шатер. Откинув полог, Джинес, не воспользовавшись правом хозяина, вежливо пропустил короля вперед.

В палатке было тепло благодаря трем расставленным по периметру жаровням, в которых потрескивали угли. Пол покрывал темно — серый толстый ковер, в качестве стола здесь стоял деревянный сундук, а стульев — ровные чурбачки, порубленные, судя по всему, из одного бревна. Постелью лорду Эталинфу, который, кажется, и ночевал в командной палатке, судя по всему, служил темный тюфяк, отодвинутый подальше. Дорнан знал даже рыцарских предводителей (а Тейллер традиционно славился своим аскетизмом), которые старались обеспечить себя в походах большим комфортом, нежели Джинес.

— Садитесь, ваше величество, — глава Дома кивнул в сторону импровизированных «стульев» и устроился на одном из них лишь после того, как сел Дорнан. — Мы ждали вас только завтра к вечеру, но, кажется, вы вовремя. Сегодня мои разведчики донесли, что равианцы меняют походное построение на боевое. Вероятно, они будут атаковать нас уже завтра днем. Войска Дома Джинес в вашем распоряжении.

— Лорд Эталинф, где ты планировал принять бой? — в обычных обстоятельствах Дорнан бы непременно сначала поинтересовался здоровьем собеседника и его семьи, да и сам Джинес не перешел бы так быстро к больному вопросу.

— Немного южнее расположена долина Аррин, — пожилой воин одобрительно кивнул, словно и не ждал от короля положенных «вежливостей». — С севера и северо — запада над ней нависают довольно крутые холмы — это хорошая позиция для лучников и магов. Если мы расположимся там, равианцам придется атаковать снизу вверх — не самый лучший вариант. Правда, там они могут обойти нас с флангов и взять в клещи. Можем ли мы расположить войско таким образом, чтобы защититься и не позволить им это проделать, ваше величество?

— Вы интересуетесь, сколько людей я привел? — устало уточнил Дорнан. — Со мной две с половиной тысячи конницы — столичные гвардейцы и часть регулярного гарнизона.

Эталинф Джинес задумчиво пожевал губами и тяжело вздохнул. Слова тут, пожалуй, и не требовались — мужчины слишком хорошо понимали, что вступать в бой с такими силами против врага, который превосходит едва ли не впятеро, — почти верная смерть.

— Я рассчитываю на то, что в течение пяти дней подтянутся войска других пограничных Домов, — наконец, тяжело произнес Джинес. — Но многого ожидать не приходится — помимо основной армии, в пограничье замечено еще несколько отдельных частей равианцев. С одной стороны, Дома вынуждены оставить людей для защиты своих владений — хотя бы для того, чтобы дать время уйти женщинам и детям. С другой — бойцов у них не слишком много, и даже одиночные сотенные отряды врага могут серьезно затруднить их продвижение по направлению к нашим силам. Мы надеялись в основном на чародеев, но их, как оказалось, у нас не так уж много.

— На выходе из столицы нас сопровождала пехота Дома Стелл — пять тысяч человек, возглавляемых лично лордом Канаром, — без особой уверенности в голосе проговорил Дорнан. — Они отстали от нас на марше.

— На вашем месте, ваше величество, я бы не слишком рассчитывал на пехоту Стеллов, — Эталинф усмехнулся, но в голосе его звучала горечь. — Надеюсь, вас это не обидит, но и успехи лично лорда Канара слегка… гм… преувеличены. Вот его отец, Гейрин Стелл, и в самом деле был выдающимся полководцем — мне в молодости довелось служить под его началом. К несчастью, слава его распространилась и на старшего сына. Хотя, возможно, я и несправедлив: ведь на долю Канара не выпало столько военных кампаний, в скольких довелось участвовать его отцу, и он себя еще покажет…

— Что, крашеный петух опять возомнил себя великим полководцем? — от низкого и хрипловатого женского голоса, прозвучавшего снаружи, у Дорнана аж мурашки по спине побежали.

Он стремительно обернулся и поднялся, на мгновение опередив лорда Джинеса. Полог опустился следом за женщиной, вошедшей в палатку. Она была высока и стройна, и Дорнан поначалу решил, что она примерно его лет, — но ровно до того момента, пока дама не откинула с головы капюшон плаща. Совершенно седые волосы оказались уложены вокруг головы затейливой косой, на лице виднелись морщины, однако зоркие глаза, блеснувшие зеленым огнем, смотрели по — молодому задорно, азартно и как‑то отчаянно. Одета женщина была в мужские штаны и куртку, на ногах — высокие сапоги, какие носят в коннице. Что‑то неуловимое в ее лице, осанке и манере держать себя показалось Дорнану знакомым.

— Ну что, Эталинф, представишь меня его величеству? — поинтересовалась женщина, развязывая тесемки плаща.

— У нас разговор не для посторонних ушей! — неожиданно сурово рявкнул глава Дома Джинес. — Подожди снаружи, женщина, я выслушаю твой доклад позже!

Дорнан посмотрел на него с удивлением. Он полагал, что лорда Эталинфа нужно серьезно рассердить, чтобы он принялся обращаться с дамой в подобной манере.

— Срочные вести есть срочные вести, милорд, — мягко проговорила дама и, откинув плащ, без приглашения уселась на один из «табуретов». — Я не стала бы тревожить тебя по пустякам. Кроме того, я уже слишком стара, чтобы прятаться, да и лагерь у тебя не настолько велик, чтобы меня невозможно было отыскать, если захочется.

— Мне казалось, я запретил тебе участвовать в разведке! — Джинес сдвинул брови, лицо его потемнело от гнева.